Алексей Захаров - Superjob. Как найти работу в кризис и сделать карьеру

Мы (кто это – мы? Ок. Мы – это то, что принято называть «обществом») не знаем, что делать с нашими детьми 12–18 лет… Онижедети! Мальчику 14 лет. Он уже два года бреется, и тестостерон льется у него из ушей. Бицепс у него 48 сантиметров, рост один метр и восемьдесят два полных сантиметра. Он лежа жмет 120 и из мелкокалиберной винтовки за сто метров попадает ночью белке в глаз. Но получить права и ездить самостоятельно на автомобиле мальчику нельзя. Он еще не встретил свою восемнадцатую весну… Вон тому деду восьмидесятилетнему, с трясущимися руками и в очках +12 за руль можно… А нашему мальчику нельзя… Деду и жениться можно… А нашему мальчику нельзя… Без письменного согласия родителей нашему мальчику не откроют счет в банке… Это неважно, что мальчик с семи лет программирует, а с 12-ти программированием зарабатывает больше, чем его папа с мамой вместе взятые… С точки зрения «общества» мальчик недееспособен, не может нести ответственность за свои поступки, не может быть полноценным членом общества. Не может, даже будучи лучшим воином-охотником племени, взять в жены дочь вождя и сесть рядом с вождем за общей трапезой. Он же еще ма-а-аленький. Ок.

Мальчик покрасит волосы в розово-кислотный цвет, набьет себе татушку с риском подцепить гепатит, станет экспертом по пирсингу и будет отличать вертикальный от горизонтального, а также начнет, если родительские средства позволяют, активно пробовать «взрослые» развлечения, типа алкоголя и наркотиков.

Испортив свое тело, мальчик покажет нам, «взрослым», что он уже тоже «взрослый и самостоятельный» и сам принимает серьезные решения, типа стать инвалидом, подвергать риску свое здоровье или выделиться внешним видом. Других вариантов мы ему оставляем немного.

Увы, к 20 годам молодежь, прошедшая через стандартную школу и стандартный вуз, в большинстве своем не понимает, чего хочет, и не знает, как это понять. Интерес остался к тому, чтобы вкусно поесть и «весело» провести время. Ну и к воспроизводству себе подобных, конечно. Интереса к познанию мира, к новым открытиям, в том числе и к открытиям внутри себя самого, вопросов к жизни и к обществу уже почти не осталось.

Куда делся тот ненасытный почемучка, который в пятилетнем возрасте мог задать сто вопросов подряд? Почему небо голубое? Почему течет вода? Почему светит солнце? Почему трава зеленая? Почему мальчики не носят юбки… Почему поет соловей? Почему, почему, почему? А еще «зачем».

«Папа, зачем ты включил темноту?» – спросила как-то моя четырехлетняя дочка, когда я просто погасил свет. Можем ли мы в 30 лет так формулировать вопросы к миру?

Каждый ребенок рождается почемучкой… Куда же все уходит потом? Почему способность к обучению, которая немыслима без способности интересоваться окружающим и задавать вопросы, исчезает у большинства «взрослых» людей?

А вот почему.

– Папа, а почему небо голубое?

– Отстань! Папа устал. Пусть отдыхает. (Часто это – еще и матерком с подзатыльником.)

– Марь Иванна, а почему надо две клеточки отступить от края, чтобы начать писать?

– Петров, ты что, самый умный, вопросы тут задавать? Отступи две клеточки и начинай писать.

Почемучку мы начинаем уничтожать сами. Сначала – в семье, не уделяя достаточно внимания собственным детям: смотрит мультики и вопросов не задает? – полное родительское счастье. Продолжает – Марь Иванна в начальной школе… Дальше лучше не становится. К концу средней школы наш веселый почемучка уже мертв.

Как-то я провел опрос среди 500 школьных учителей математики, выбранных случайным образом. На вопрос: а как бы вы объяснили семилетнему ребенку, зачем учить математику? – вменяемо не смог ответить ни один! Большинство цитировало слова Ломоносова, которые в них самих вбили еще в их тяжелом школьном детстве: «Математику уже затем учить надо, что она ум в порядок приводит».

Увы. Ум в порядок надо приводить в первую очередь нашим учителям. Многое делается в последнее время, и на уровне государства в том числе. Появляются альтернативные истории в образовании.

Образование – штука инертная. Быстро в большой стране ничего не происходит. Данная книга не ставит своей целью дать рецепты изменения системы образования в целом. Она – для нас, родителей. Нам же не все равно…

От нас зависит, будет ли почемучка развиваться, будет ли задавать вопросы. Мы на его стороне или на стороне Марь Иванны (а очень часто родители в подобных вопросах занимают сторону учителей: не высовывайся, делай как говорят, жить будет проще).

На днях читал очередную страшилку для родителей. Психолог описывал эксперимент: детская площадка, всем детям заранее рассказывали, что никуда уходить нельзя, что незнакомую тетю мама никогда за ребенком не пошлет, что нельзя с незнакомцем идти «посмотреть на миленьких котят». И все же десять из десяти детей легко уходят с профессиональным похитителем. Кто-то покупается на конфетку, а большинство – на настойчивость взрослого.

Описывается случай, когда ребенок постоянно повторяет, что ему нельзя никуда уходить, что он не хочет идти, ноет, но… все же идет за настаивающим незнакомым взрослым! Идет сам. Автор делает вывод, что надо больше рассказывать детям о том, как обезопасить себя от различного рода извращенцев… Но только ли в этом дело?

А если подумать?

Детей с семьи, детского сада, а потом в школе учат:

1. Не смей перечить старшим!

– А почему, собственно, если старший какую-то жуткую муть, например зубы чистить, с меня требует? И не объясняет ничего, и сам пример не показывает.

2. Нужно слушаться старших!

– А почему, собственно? Чем эти старшие заслужили такое отношение? Если старший предлагает наркотики? Нужно слушаться?

3. Старшие умнее, поэтому им надо подчиняться.

– С чего вдруг? Дети скорее замечают, что старшие врут, лицемерят и совершают странные поступки… Умнее? Чем докажешь, старший?

4. Старших нужно уважать!

– А старшие, простите, чем это уважение заслужили? Тем, что старшие? Тем, что у них зубов меньше и изо рта плохо пахнет?

При таких установках в семье, садике и начальной школе, конечно, дети будут куда угодно уходить с профессиональными извращенцами. Мы их сами научили и заставляем следовать подобной парадигме.

Понятно ли теперь, почему взрослые не учатся?

Чтобы люди учились (продолжали учиться) после достижения половой зрелости, с самого раннего детства родителям, дедушкам, бабушкам, воспитателям детских садов и учителям начальных школ нужно приложить определенные осмысленные усилия для того, чтобы 1) «почемучку» не убить; 2) всячески этого «почемучку» поощрять, холить и лелеять. Рядом с генетической программой, заставляющей человека учиться в раннем детстве, мы (родители в первую очередь) можем формировать социальные установки на постоянное обучение (задавание вопросов и поиск ответов на них).