Светлана Талан - Надеюсь и люблю

— Владимир Олегович, разрешите? — заглянул он в приоткрытую дверь.

— Да-да, Палыч, проходи.

Володя с Палычем давно привыкли к тому, что я нахожусь рядом во время их деловых бесед. Они просто перестали обращать внимание на мое молчаливое присутствие. Но сегодня Палыч выглядел взволнованным и мялся, не решаясь при мне начать какой-то важный разговор.

— Можешь говорить, — подбодрил его Володя.

Из их беседы я поняла, что кто-то сунул свой нос в Володин бизнес и хочет перехватить большую партию товара, предназначенную Хаму.

— Равиль Закирович не знает, как ему быть, — закончил доклад Палыч. — Он просит вас решить этот вопрос на месте.

— А почему он полагает, что этот вопрос должен решить я, а не Хам? Это ведь его партия «дури».

— Равиль Закирович посчитал, что этот человек ваш знакомый, и помогал он, извините, вам, а не Ширке и не Хаму.

Володя почесал затылок и задумчиво уставился в пустой угол комнаты. В кабинете воцарилась такая тишина, что было слышно, как тихонько жужжит и бьется об оконное стекло сонная муха.

— Максим Иванович, — сказал Володя в телефонную трубку. — Приезжай, дорогой, ко мне. Нужна твоя помощь.

Мой муж о чем-то думал, нервно постукивая по гладкой поверхности стола. Палыч сидел в кресле, замерев в ожидании дальнейших приказов, а я начала нервно щелкать по клавишам, перелистывая сайты и уткнувшись в экран. Я ничего не видела, но это было не важно. Меня уже распирало от желания узнать, что будет дальше, и я боялась, что меня попросят уйти. Время тянулось медленно, и мне казалось, что прошло уже несколько часов, а я все сижу, тупо уставившись в экран на сменяющие друг друга картинки. За это время Палыч, словно мумия, ни разу не пошевелился, и Володя тоже замер в размышлениях.

Заливистый лай Дика и шум мотора подъехавшего автомобиля сообщили о том, что приехал Крюк, или же Максим Иванович Крюков. Палыч поднялся и пошел встречать гостя.

— Здравия желаю, Владимир Олегович, — громогласно возвестил о своем прибытии начальник милиции.

— Здравствуйте, — невнятно пролепетала я, делая вид, будто очень занята.

Володя поздоровался с гостем, и тот умостил свою тушу в кресло, в котором недавно сидел притихший Палыч.

Муж вкратце передал рассказ Палыча, и Максим Иванович, не совсем понимая, чего от него хотят, спросил:

— Что я должен сделать?

— Этого наглеца с козлиной бородой надо убрать, — спокойно, без эмоций сказал Володя и уставился своими рыбьими глазами на Максима Ивановича.

От услышанного по моей спине пробежал холодок ужаса, и я на миг замерла, не в силах пошевелиться. «Неужели он имеет в виду убийство?» — пронзила мое сознание мысль.

— Но… — замялся Крюк. — Вы же знаете, кто его отец.

— Знаю, начальник ГАИ. Ну и что? Что из этого?! — закипел гневом Владимир.

— Смею напомнить вам, Владимир Олегович, что именно его отец дает вам зеленый свет при транспортировке вашего груза, — попытался тактично объяснить Крюк.

— А я, Максим Иванович, — повысил голос Володя, — смею вам напомнить, из чьей кормушки вы кушаете.

— Гм, — нервно перебирая пальцами, сказал Крюк, — я всегда об этом помню, Владимир Олегович. Может, его просто припугнуть или…

И тут до меня дошло, о ком идет речь. Я вспомнила Таю и ее высокого спутника с козлиной бородкой. Не знаю, что двигало мной в этот момент, но на миг я обрадовалась, что Тая-стерва останется одна.

— Музыку здесь заказываю я! — Володя стукнул кулаком по столу так, что я от неожиданности подпрыгнула на стуле. — Его надо убрать! Это мой бизнес, и я ликвидирую любого, запомни, Максим Иванович, любого, кто сунет в него свое грязное рыло! Даже если это сам министр!

Мой муж откинулся в кресле. Его лицо стало красным, глаза от гнева налились кровью. Он тяжело дышал и напоминал разъяренного быка во время корриды.

— Ну ты, Владимир Олегович, загнул — министр! — натянуто засмеялся Максим Иванович, переходя на «ты» и поглаживая кожаные ручки кресла.

— Ну, загнул, — согласился Володя, немного успокаиваясь и забывая об официальном обращении на «вы». — Я банкую, смею напомнить тебе, Максим Иванович, а ты исполняешь. И банкую неплохо. Не так ли?

— Да я что, отрицаю, что ли? Но, сам понимаешь, опять «мокруха», опять «висяк»…

— Так мы работаем, или мне искать тебе замену? — нетерпеливо перебил его Володя. — Может, у тебя достаточно бабок, а у кого-то другого их не хватает?

— Да я не против, но…

— А если не против, то слушай мои условия, — произнес Володя тоном, не терпящим возражений. — Организуй несчастный случай, чтобы дурак ни о чем не догадался, а умный сделал вид, будто не заметил. Это раз. И второе, для особо одаренных… Сделай это не на своей территории — руки будут чище. Третье. Найди ребят из соседней области, чтобы дело было запутано похлеще, чем у Агаты Кристи. Ясно?

— Трудную задачу ты передо мной поставил…

— Но, заметь, — Володя поднял вверх толстый указательный палец с перстнем, — хорошо оплачиваемую.

— Понял, понял. Оплата как всегда?

— Само собой. Хорошо иметь дело с понятливыми людьми, — сказал Володя, казалось, спокойным голосом, но я-то видела, что внутри него еще кипит вулкан. И добавил: — И сговорчивыми.

— А его баба, что с ней?

— Тая? Пусть себе живет. Найдет еще какого-нибудь лоха, чтобы его обдирать, — сказал мой муж и бросил на меня многозначительный взгляд.

До этого я сидела, окаменев от страха, но его последние фразы заставили меня вздрогнуть.

— Что дрожишь, Катя?! А?! Захотела стать женой наркодельца, так будь ею! — неожиданно закричал Володя. — В стае живешь, дорогая. А здесь может быть лишь один вожак, второму места нет. Понимаешь?!

Я закивала головой и почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы.

— Я — вожак! Я! — кричал взбешенный Володя. — А ты — моя жена. В волчьей стае жить — по-волчьи выть! Ясно?!

Я опустила голову, и на гладкую чистую поверхность стола закапали одна за другой крупные слезы.

— А ты, Максим Иванович, пришли кого-то из своих ребят, пусть ее научат, — ткнул муж пальцем в мою сторону, — пользоваться оружием.

— Как скажешь, — недовольно, но покорно ответил Максим Иванович, не желая злить Володю еще больше.

— Палыч! — позвал мой муж. — Проводи гостя!

Бесшумно открылась дверь, и на пороге появился управляющий.

— Прошу вас, — как всегда вежливо, спокойным низким голосом обратился он к Максиму Ивановичу.

Крюк встал, пожал руку Володе и, буркнув: «Всего доброго!», ушел.

— Что, жена наркодельца, захотела все услышать, так слушай, слушай до конца, — повторил мой муж, заметив, что я хочу бесшумно исчезнуть.

— Это жестоко, — тихо сказала я, не поднимая головы и смахивая слезы.

— А ты думала, мне деньги приносят на блюдечке с голубой каемочкой?! Это правда жизни. Она жестокая, но се ля ви — такова жизнь. Так ведь говорят французы? — уже более спокойно произнес Володя.