Сократ встречает Макиавелли - Питер Крифт

Первое – заговор Пацци. В 1478 году семейство Пацци, которые были банкирами Папы Римского, пыталось убить Лоренцо Медичи, которого подлинно можно было бы назвать Великолепным, внука Козимо Медичи. Покушение происходило в храме и сигналом к началу был тот момент, когда священник во время литургии поднял Святые Дары, и весь народ опустился на колени. Желая отомстить за это богохульство, боголюбивый народ Пизы наложил руки на своего архиепископа, который был частью заговора, набросил ему на шею веревку и выбросил его из окна дворца вместе с одним из Пацци – соучастником убийства. Остальных заговорщиков толпа разорвала на части – толпа простых людей. Это показало мне, что скрывается в глубине человеческого сердца, ведь если бы зверя не было кустах, он не смог бы выпрыгнуть на поляну.

Второе – оккупация и унижение моей родной Флоренции французским королем Карлом VIII в 1494 году. Я видел, как он проходит по нашим улицам. Это научило меня, насколько глубоко различие между унижающим и унижаемым, между бесчестьем и славой.

Третье. Я уже упоминал историю Савонаролы, который после четырех лет почитания и поклонения как святому и пророку, после создания так называемого «Христианского государства» был сожжен на костре своими же учениками. Я видел пламя – и пламя в глазах и сердцах людей.

Четвертое. Самым потрясающим человеком, которого я когда либо знал, был ЦезарьБорджиа. Его отец стал Римским папой в 1492, купив свою должность. Епископы и даже папа в мое время не только не были безбрачны, но даже вполне открыто имели множество любовниц и детей. Лукреция Борджиа – его сестра – устраивала настоящие оргии в Ватикане и прославилась успешными отравлениями своих врагов. Никто не знал, кто был отцом ее незаконнорожденного сына – ее отец – папа, или ее брат – Борджиа. Брат Цезаря был фаворитом папы, поэтому Цезарь решил проблему, убив его. Видишь, Цезарь был способен на все. Он был необычайным человеком, у него вообще отсутствовала совесть.

Тем не менее, после смерти отца Цезаря следующий папа дважды арестовывал Цезаря, но тот дважды бежал, хотя и не смог восстановить свою власть. Я задался целью найти причину такого поразительного успеха и падения.

Пятое, в 1512 папская армия окружила мой город и горожане отказались сражаться с его испанскими наемниками. Они наказали меня за то, что я поддерживал Содерини вместо Джулиано Медичи. Они вытолкали меня из моего кабинета – я был дипломатом и переговорщиком с Францией и Германией – разорили меня и выслали из города. Четыре месяца спустя меня бросили в тюрьму, потому что кто-то включил мое имя в список двадцати горожан, которые противостояли Джулиано, и удалось доказать, что один из них пытался убить его. Меня пытали при помощи страппадо – у меня нет времени описать его, но это жутко – но я выжил, был освобожден и сослан в свое сельское поместье – мирное местечко, чьи скучные деревенские красоты стали для меня невыносимыми.

Шестое. Я должен был восстановить благосклонность Медичи, чтобы вернуться в реальный мир власти и заговоров. Летом 1513 я написал свой шедевр – «Государя», вложив в него всю свою мудрость, весь опыт и изучение истории. Он не был оценен.

Седьмое. Мои возможности возродились, когда в 1519 умер Лоренцо Медичи, а его преемник кардинал Джулио Медичи нанял меня, чтобы написать историю Флоренции. Я написал свою «Историю Флоренции», ни разу не оскорбив Медичи – выдающееся достижение, которое ты бы оценил, если бы знал эту семейку.

Восьмое, в 1527 горожане Флоренции восстали против Медичи. Я думал, что теперь буду восстановлен в правах, так как пережил пытку, тюремное заключение, бесчестье и ссылку за то, что противостоял их семье. Но горожане теперь отвергли меня как друга кардинала Медичи, который стал папой Климентом VII. Предательство меня со стороны моих сограждан флорентийцев повергло меня в тоску, болезнь, а затем и смерть. Последний день моей земной жизни пришелся на 1527 год, когда мне было 58 лет.

Окруженный такими людьми в такие времена, к каким другим выводам о людях и о Боге, если он существует, мог я прийти, как не к выводу, что они безнадежно испорчены? Какой практический человек поверит в человеческий разум и добро или во власть человеческого разума в «идеальном государстве», подобном платоновскому? Или в Церковь, которая говорила слова праведности и мира своим раздвоенным языком?

Сократ:На самом деле, существует прямой и буквальный ответ на твой вопрос. Я знаю двух очень практичных и даже циничных людей, которые в это поверили. И хотя их жизнь и была похожей на твою, они пришли к совершенно другим выводам. Один был Томас Мор, который написал свою «Утопию» через три года после того, как появился твой «Государь». Он был столь же вовлечен в политику и интриги, как и ты, служа английскому тирану, столь же изменчивому, как и итальянский. Он верно служил канцлером Англии, но был заключен в тюрьму и обезглавлен. И все же он описал «идеальное государство» справедливости, основанное на естественном законе.

Макиавелли:Должно быть, он был простофилей.

Сократ:Он был святым.

Макиавелли:Я все же остаюсь при своем. Он никогда бы не написал такую книгу, если бы он был итальянцем.

Сократ:Но мой второй пример – из Италии. Боккаччо так же, как и ты скептически относился к духовенству, но и он сделал иные выводы из описанных тобой событий. В одной из историй «Декамерона» практичный еврейский торговец Авраам отказывается обратиться в христианскую веру и креститься, находясь в Париже, но ему приходится на год уехать в Рим, чтобы вести бизнес с семейством Борджиа и папскими банкирами. Его парижский приятель уверен, что Авраам никогда не вступит в церковь, если увидит все безобразия собственными глазами. Но как только Авраам возвращается в Париж, он просит, чтобы его крестили. Он объясняет свое решение пораженному приятелю приблизительно так: «Я практичный торговец. Я не знаю богословия, но знаю торговлю. И в одном я убежден наверняка – ни одно земное дело, настолько продажное и испорченное, не может просуществовать и четырнадцати дней, а это продержалось четырнадцать веков. Это чудо! Я хочу принять крещение!»

Конечно, эта история полна сатиры и цинизма. Но она и очень серьезна и является историческим фактом для нашей дискуссии.

Но наше время истекло, терпение наших читателей заканчивается. Спасибо, Никколо, за искренний и откровенный рассказ. Наши читатели, без сомнения, сделают из него самые разные выводы как для своей жизни, так и для своей мысли. Они могут даже заключить (говоря словами английского святого Томаса Мора), что «нет времен настолько ужасных, что в них не мог бы жить хороший человек».