Сократ встречает Макиавелли - Питер Крифт

Надеюсь, тебя, Сократ, порадует, что я смог изложить это на языке философов – абстрактном и дедуктивном, а не конкретном и индуктивном, чтобы сэкономить огромное количество времени. Теперь у тебя нет необходимости изучать все приведенные в моей книге аргументы, и все исторические факты, на которых я основывал свое заключение.

Я прошел твое испытание. Какая же следующая ступень? Куда ты теперь пошлешь меня?

Сократ:Как же вы – вновь прибывшие смертные – торопливы. Мы едва начали, а ты уже говоришь о следующей ступени, словно мы уже закончили.

Макиавелли:Но мне казалось, что своим ответом я вполне удовлетворил тебя и твою узконаправленную любовь к истине. Я логически доказал, что оба мои тезиса истинны. Ты не можешь их отвергнуть, не совершая логического противоречия. Это ведь и есть тот критерий, которым мы отличаем истину от лжи.

Сократ:Никколо, давай предположим, что я ознакомил тебя с двумя великими и изменяющими мир учениями. Первое – что все овцы могут быть или белыми или черными. А второе – это формула белизны овец: если мы понимаем под белым цветом, то, что не имеет цвета, то овца является белой в той степени, в какой она бесцветна. Оба эти утверждения самоочевидны, не так ли? Они истинны по необходимости. Но они ничего мне не говорят. После того, как я понял их, я не стал мудрее. Это то же самое, как сказать мне, что нарвал – это нарвал, вместо того, чтобы сказать, что нарвал – это морское млекопитающее с одним бивнем. Обе части твоей великой формулы в логике называются тавтологией. Они истинны, но тривиальны.

Макиавелли:Но это именно то, чем вы, философы, наполняете свои книги, и чего я не делаю. Мои книги полны фактов, а не пустых слов.

Сократ:Это нужно рассмотреть.

Макиавелли:Так давай рассмотрим. Ты сказал, что будешь исследовать мою книгу, а не просто законы. Для этого нужно открыть книгу, открыть глаза и исследовать множество фактов.

Сократ:Да. Мы должны. Но мы должны сделать это, чтобы узнать эти факты сами по себе, или для того, чтобы понять новую науку историю, которую, как ты заявляешь, ты открыл?

Макиавелли:Нет, Сократ. Ты прав. Мы должны объединить факты и законы. Моя мудрость не просто в знании фактов или законов, которые не основаны на фактах, законов, которые являются просто тавтологиями, но моя мудрость в выделении практических принципов политической науки из фактов истории.

Сократ:То есть именно твои законы являются твоим главным поводом для гордости.

Макиавелли:Да. Но не столько сами законы, сколько то, насколько прочно они базируются на фактах прошедшей истории, и, более того, насколько они полезны для правителя, применяющего их для изменения будущего.

Сократ:И эти законы должны быть не просто тавтологиями? Они должны научить нас тому, чего мы ранее не знали?

Макиавелли:Да.

Сократ:Тогда, как мне кажется, я нашел по крайней один такой закон в твоей книге, о котором мы можем поспорить, насколько он соответствует истине – после того, как мы его выделим и сформулируем. Думаю, что это будет нашим следующим раундом. Это тебе подходит?

Макиавелли:Я пока воздержусь от суждений о твоем методе, пока не увижу результат.

Сократ:Насколько же ты недоверчив! Ты хотя бы готов начать со мной новый раунд спора по страницам твоей книги?

Макиавелли:Думаю, что теперь ты сделал мне предложение, от которого я не могу отказаться. Так что давай продолжим.

Сократ:Мы ищем общие закон, который не являются тавтологией, которого люди еще не знают, и который требует мудрого учителя, подобного тебе, чтобы открыть его.

Макиавелли:И это будет практический закон, в отличие от законов твоей философии, по крайней мере той, которой учил Платон. Моя книга, в отличие от «Государства» является практической книгой.

Сократ:А чем, по твоему, определяется практичность закона? Что делает закон практичным?

Макиавелли:Если мы знаем его и пользуемся им, он обратит неудачу в успех, поражение в победу, бессилие во власть, а если мы не знаем его или, зная, не пользуемся, то это объясняет наши падения.

Сократ:Сработает ли практический принцип, если он ошибочен?

Макиавелли:Нет. Только если он верен.

Сократ:То есть это и есть твой критерий истины?

Макиавелли:Да.

Сократ:И одновременно это и критерий лжи: человек, который действует в соответствии с ним, потерпит неудачу, если он ложен, и обретет успех, если он верен?

Макиавелли:Я полагаю. Почему ты настаиваешь на добавлении критерия ложности к критерию истины?

Сократ:Потому что мы ищем закон, который не является простой тавтологией, не так ли?

Макиавелли:Да.

Сократ:И такой, который сообщает нам то, что раньше не было известно.

Макиавелли:Да.

Сократ:А те, кто не знают, что это правда, могут подумать, что это ложь.

Макиавелли:Да.

Сократ:И если закон действительно верен, то те, кто думает, что он не верен, и действуют в соответствии со своими неверными представлениями, не добьются успеха, а потерпят поражение, по крайней мере, чаще чем те, кто знает и руководствуется этим законом.

Макиавелли:Да. Так и должно быть.

Сократ:И мы можем наблюдать это поражение в мире фактов, в мире видимых явлений?

Макиавелли:Именно!

Сократ:То есть твой закон будет подтверждаться на практике, если он верен, и опровергаться практикой, если он ложен.

Макиавелли:Да, Сократ. Именно таким и должен быть практический научный закон.

Сократ:Хорошо. Теперь я задам второй вопрос о том основном законе, который мы ищем. О чем же будет этот закон? Что он будет открывать новым и истинным способом?

Макиавелли:Я не понимаю, о чем ты спрашиваешь.

Сократ:Давай я попробую показать тебе, что я имею в виду, рассказав тебе другой основной закон, который я считаю истинным, но который ты, вероятно, не сочтешь таковым. Но этот закон по своему типу очень близок тому, что мы ищем. Понимаешь?

Макиавелли:Да.

Сократ:Мой основной закон заключается в том, что ни один человек не делает зла осознанно; зло совершается лишь от незнания.

Макиавелли:Совершенно нелепый закон. Так вообще бывает?

Сократ:Возможно. Но я сейчас не хочу спорить о его истинности или ложности, я просто хотел показать тебе какого типа закон мы ищем: такой, который учит нас чему-то новому, и не о природе чисел, или звезд, или книг, или богов, но о природе человека. Думаю, что именно это ты и ищешь, желая найти практический закон, не так ли?