ЕС Индрадьюмна Свами - Дневник странствующего проповедника 1-14

- Неужели? – говорю я, изображая удивление.

- О да. У них замечательные фестивали, – произносит он и возвращается на свое место в очереди.

«Так-так, – подумал я, – и что это, как не одни из лучших сказанных мне когда-либо слов? Результат наших фестивальных программ по Балтийскому побережью за все эти двадцать лет».

На следующий день в варшавском аэропорту женщина за стойкой иммиграции, взглянув на меня, расплылась в улыбке: «О... гуру, – говорит. – Фестиваль Индии. Добро пожаловать».

«Они почти никогда не улыбаются, – думал я. – А уж чтобы обратиться как к гуру. Это действительно нечто из ряда вон».

- Офицер, – произнес я, пока она ставила штамп в мой паспорт, – вы были на одном из наших фестивалей?

- На четырех, – ответила она. И лицо ее приняло официальное выражение. – Можете проходить.

«Два благоприятных знака, – думал я, проходя к ленте багажного транспортера. – Сначала мужчина в аэропорту Лос-Анджелеса и теперь вот офицер иммиграционной службы. Не иначе как доброе предзнаменование нашего юбилейного двадцатого летнего тура».

Спустя час я уже был в варшавской квартире. Начал распаковывать сумки, но заснул и не просыпался до утра, когда пора уже было мчаться обратно в аэропорт, чтобы успеть на рейс на север, к побережью Балтики.

Ученик отвез меня к месту нашего первого фестиваля, где преданные прилаживали последние детали выставок. Не прошло и часа, как я уже обращался со сцены к семи сотням человек. Спускаясь со сцены, я остановил проходившего мимо преданного.

- Я очень доволен, – сказал я. – И знаешь, я бы даже не смог сосчитать, сколько раз вот так я говорил за эти двадцать лет.

- А я могу, – сказал он с улыбкой. – Тысячу раз.

- Тысячу? – произнес я. – Как это ты посчитал?

- Ну, – сказал он, – каждое лето у нас около пятидесяти фестивалей. Умножьте на двадцать лет и получите тысячу лекций об абсолютной истине.

Он начал посмеиваться.

- А знаете, это был бы отличный заголовок для какой-нибудь главы вашего дневника: «Тысяча лекций об Абсолютной Истине».

Наутро я проснулся без сил.

- Сказываются двадцать лет фестивалей, – сказал я преданному, с трудом вылезая из своего спальника. – Мне уже шестьдесят пять.

- Моему отцу столько же, Махарадж, – сказал он. – Как-то он мне сказал, что возраст после шестидесяти - это юность старости.

- Немного обнадеживает, – ответил я.

Сердце мое билось в предвкушении, когда наши мини-вэны и автобусы выезжали утром с базы, увозя преданных на харинаму для рекламы следующего фестиваля. Когда мы поехали, я вспомнил слова своей духовной сестры Ситалы Даси. Несколькими месяцами ранее мы вспоминали тот первый раз, когда я попал на харинаму. Это было в 1971, сразу после того как я перебрался жить в храм Детройта. После нескольких часов воспевания и продажи на улицах журнала «Бэк ту Годхэд» все, рассевшись в микроавтобусе, возвращались в храм. Ситала повернулась ко мне:

- Ну что, – сказала она, – как тебе понравилось в первый раз на харинаме?

- Я мог бы заниматься этим до конца жизни, – ответил я.

Вот и занимаюсь. Я в долгу у своего духовного учителя, Шрилы Прабхупады, который вдохновлял своих учеников делиться сознанием Кришны со всем миром, воспевая святые имена, и я никогда не смогу бросить это.

Однажды великий преданный Прахлада Махараджа произнес такие слова:

«О мой Господь, о Верховная Личность Бога. Потакая все новым и новым материальным желаниям, я шел той же дорогой, что и все, с каждым шагом приближаясь к темному колодцу, кишащему змеями. Но Твой слуга Нарада Муни милостиво принял меня своим учеником и объяснил, как достичь трансцендентного положения. Поэтому моя первейшая обязанность – служить ему. Разве могу я оставить это служение?» [ ШБ 7.9.28 ]

Въехав в город, мы высыпали из автобусов и мини-вэнов. Солнце уже рассеивало прохладный туман, преданные снимали свитера и куртки, а к нам подошел прохожий.

- Добро пожаловать в наш город, – сказал он. – Все уже знают: как только вы со своей мантрой приезжаете, тучи расходятся и появляется солнце.

- Вы только посмотрите, – сказал он, оглядывая небо. Как раз исчез последний туман и ярко засияло солнце.

А мы уже пересекали город и спускались на пляж, который с появлением солнца быстро заполнялся народом. Пока мы скидывали обувь, чтобы идти по песку босиком, ко мне подошел парень лет под тридцать.

- Наш ксендз упоминал вас на последней воскресной проповеди, – начал он.

«О нет, – подумал я. – Начинается. И как раз когда все так хорошо».

- Говорил, что вы уже скоро приедете.

Я напрягся в ожидании тяжелых слов.

- Он говорил нам не бояться вас, – продолжал молодой человек. – Рассказывал, что вы поклоняетесь тому же Богу, что и мы, но обращаетесь к Нему другим именем: Кришна. Посоветовал нам побывать на вашем фестивале и лучше познакомиться с вашей религией. И сказал, что все мы должны стараться быть такими же хорошими последователями Христа, как вы – Кришны.

Я потерял дар речи, услышав такое после десятилетий притеснений и оскорблений со стороны местных священников. Через несколько секунд я справился с собой и заговорил.

- Да, – сказал я, – приходите, пожалуйста. И передайте вашему священнику мое глубочайшее почтение и восхищение.

«Я и представить себе не мог, что дойдет до этого, – думал я. – Во всяком случае, в этой жизни».

Я вспомнил слова Нельсона Манделы в 1996 на нашем дурбанском фестивале «Дети радужной нации». Я был подле него, когда репортер задал вопрос о его долгой борьбе за отмену апартеида в Южной Африке. «Это всегда казалось невозможным, – сказал Мандела, – пока не произошло».

Мои мысли вернулись в настоящее. «Конечно, – думал я, – еще предстоит долгий путь, чтобы упрочить сознание Кришны в этой стране, но мы уже ступили за порог».

Мы начали воспевание и пошли по берегу, танцуя и раздавая приглашения. Я заметил мамочку, подхватившую маленькую дочку и прижавшую её к себе. «Не бойся, малышка, – произнесла она, – они тебя не украдут. Они просто собирают денежки для бедняков в Индии». Её слова вызвали у меня улыбку.

Тут я заметил группу женщин-преданных, сидящих на песке неподалеку. Я подозвал одного из наших парней и сказал:

- Пожалуйста, пойди скажи тем матаджи, чтобы особо не рассиживались. У нас еще много приглашений. Скажи, чтобы помогали раздавать.

Он побежал к ним и через минуту вернулся.

- Махараджа, – сказал он, посмеиваясь, – это не преданные. Они выиграли сари вчера вечером на нашем танцевальном конкурсе. Теперь вот красуются, носят их и в городе, и на пляже.

Мы уже несколько часов танцевали и пели на берегу среди толп народа. Часто останавливались, и когда собирались слушатели, я давал коротенькую лекцию, приглашая всех на вечерний фестиваль. Когда в очередной раз мы двинулись по берегу с особенно громким и вдохновенным киртаном и собравшиеся, танцуя, последовали за нами, ко мне вдруг подбежала женщина.