user - Книга без названия

- И за что же они все-таки воюют? - спросил Дан после того, как Маран закончил свою речь.

- Да за мир и воюют, - ответил Маран насмешливо.

- Каким образом? Ты же говоришь, что у них и понятия такого нет.

- Понятия нет. Я имею в виде лексическое, лингвистическое, как его там. Но есть туманные представления о том, что возможна жизнь без войны.

- А почему бы им этот мир не заключить? - поинтересовался Дан.

- Представь себе, я задал ему такой вопрос. Почему бы, спросил я, вам, правителям воюющих племен, не собраться и не договориться о том, чтобы прекратить войну.

- И что?

- Он долго и невнятно объяснял мне, почему это невозможно. Долго, невнятно и малопонятно. Кое-какие выводы я, конечно, сделал...

- Ну и? - спросил Дан с любопытством.

- Ты обратил внимание, что в словаре, который составил с тобой Паомес, нет таких понятий как честь или доверие?

- Конечно, обратил! Но, может причина в том, что абстрактные понятия трудно иллюстрировать?

- Да, есть и такая вероятность. Но я попробовал вытащить тебя из твоей камеры под честное слово.

- И?..

- Не смог втолковать. Пытался так и эдак.

- Ин-те-рес-но, - протянул Дан.

- Есть еще одна сторона дела. У этого их патриарха или пророка были свои представления о мире. Мир, мол, это окончательная победа над врагами. Что-то вроде того.

- А кто враги? - спросил Дан.

- В том-то и дело! На сегодня это соседняя орда, с которой они уже две жизни - время жизни двух поколений, надо понимать - не могут поделить территорию.

- Пастбища?

- Не совсем. Пастбища истощаются, приходится перебираться с одного на другое, так что бери шире. - Он замолчал, потом сказал: - Давай прервемся, Дан. Тут кто-то ходит. Как бы чего не вышло.

- А что может выйти? Никакому варвару никогда не придет в голову, что возможно переговариваться на расстоянии, - начал Дан и умолк, вспомнив недавний разговор с Бетлоаном. А какой варвар способен вообразить, что возможно ездить без коней или стрелять без стрел? Он не стал продолжать, а только добавил: - Доброй ночи.

Он долго не мог заснуть, думал, но не о Земле и доме, как почти каждый вечер, и не о вечной здешней войне, а о злополучной Генисе и о том, как кочевники, оказывается, обращаются со своими женщинами, думал, сокрушался, ворочался, вздыхал, потом задремал, и ему приснился идиотский сон, он видел Нику, угодившую в лапы здешних варваров и танцевавшую совершенно нагой среди блюд и кувшинов. Он немедленно проснулся и снова ворочался и, соответственно, в итоге продрал глаза далеко не ранним утром, что определил по степени освещенности - окошечко в потолке он держал открытым, через него проникал не только свет, но и свежий воздух, видимо, камера его находилась если не за пределами «шапито», то на самом краю того - продрал глаза и сразу услышал разноголосый шум, коммуникатор Марана был включен. В первые минуты до него доносился только отдаленный разговор неизвестных ему людей на отвлеченные темы - о каотах, какой-то драке, десятке погибших... Нет, не совсем так, постепенно обрывки фраз сложились в более или менее ясную историю: ночью угнали большое стадо каотов, воины настигли похитителей, произошло очередное побоище... от дальнейшего осмысления подробностей его отвлек голос Марана.

- Мне нужен мой товарищ, Бетлоан, - сказал он твердо.

- Зачем? - спросил правитель подозрительно.

- Он может мне помочь.

- Каким образом?

- Он лучше знает местность.

- Почему?

- Потому что я поручил ему изучить ее. Сам я был занят другим делом. Починкой повозки, - добавил он, предвосхищая очередной вопрос Бетлоана.

- Ладно, - сказал тот неохотно.

Наверно, соответствующее распоряжение он отдал знаком, Дан ничего не услышал, но сразу вскочил, чтобы успеть более или менее привести себя в порядок до появления стражников или кого там за ним послали.

Когда он вошел в тронный или, вернее, полифункциональный зал, на сей раз рабочий кабинет (закутков, на которые был разгорожен шатер, на то, чтобы выделить под каждое из необходимых назначений отдельное помешение, явно недоставало), он увидел, что часть шкур в центре снята и сложена стопкой в стороне, и над обнаженным участком земляного пола стоят, склонившись, Бетлоан и Маран. Последний держал длинный толстый прут, указывая им на какое-то место чертежа или рисунка, надо полагать. И, наверно, рисование на земле было принятым у кочевников способом общения или передачи информации, во всяком случае, Бетлоан воспринимал этот метод, как должное.

- А, Дан! - сказал Маран обыденно, словно сидел в библиотеке Разведки за компьютером. - Иди сюда.

Дан подошел и уставился на пол в некотором замешательстве. Рисунок на полу представлял собой карту. Холмы, озеро, большой стан, в котором они на данный момент находились, несколько мелких, небольшие лески, разбросанные по степи.

- Отметь, где второе крупное становище. То, которое в этой части континента, - попросил Маран, протягивая ему свой прут.

Дан не сомневался, что в действительности никакая помощь Марану не нужна, он и сам отлично все помнит, скорее, как некогда на Перицене, он хотел - с каким-то дальним прицелом - доказать аборигенам полезность товарища. Или просто извлечь его из камеры на случай, если предоставится возможность бежать? Неважно. Он молча взял прут и, присмотревшись, нарисовал кружочек там, где находилась ближняя к ним крупная орда.

- И все мелкие, какие помнишь, - добавил Маран.

Дан закрыл глаза, пытаясь мысленно восстановить всю картину территории, которую охватывала карта, потом стал медленно, но уверенно ставить тут и там точки.

- Хотел бы я знать, - сказал скептически Бетлоан, наблюдавший за его работой, - как можно столь точно обозначить то, чего нельзя увидеть глазами. Вот ты говоришь, что такая картина возникает, когда на землю смотришь сверху, с неба. А если нет? Почему я должен верить, что все именно так и есть?

Маран заколебался, потом решился.

- Видишь ли, Бетлоан, - сказал он спокойно, - дело в том, что наша повозка умеет передвигаться не только по земле, но и по небу.

Дан ожидал, что правитель или недоверчиво рассмеется или просто выйдет из себя, но тот после короткого молчания только криво усмехнулся.

- Я все ждал, скажет кто-нибудь из вас об этом или нет.

Маран молчал, и он пояснил:

- Мы видели, как вы... - он использовал незнакомый глагол, должно быть то самое, не упомянутое Паомесом «летать». - Но ни ты, ни твой друг...

- Я боялся, что меня сочтут лжецом, - вмешался Дан. - Или сумасшедшим.

- Почему же? - сказал Бетлоан с иронией. - Какая разница, ездить по земле или по небу? Коли уж найден способ управляться без каотов...

Дан не нашелся, что ответить. Странный человек, ничем его не удивишь, подумал он. Земные варвары наверняка... А что, собственно, земные варвары? Первобытная наивность, невежество - да, но почему они обязательно должны быть основой недоверия? Может, наоборот, они заставляют верить чему угодно? Он промолчал, но Маран спросил с вежливым безразличием: