user - Книга без названия

- Теперь что-то чувствую, - сказал Поэт тихо. - Любопытство, интерес, но очень-очень слабые и как бы спотыкающиеся, то они есть, то нет, чуть усиливаются и тут же затухают.

Маран кивнул и шагнул в сторону туземцев.

- Порджр сармстактрн стург врджлакстла, - произнес он ритуальное приветствие и, помедлив немного, туземцы ответили тем же.

Дан чуть расслабился.

- Что-нибудь новое? - спросил Маран почти беззвучно, через «ком».

- Нет, - ответил Поэт столь же тихо.

- Комментируй, - уронил Маран и вновь обратился к туземцам.

- Мы издалека, - перевел про себя Дан. - Пришли как друзья.

- Откуда издалека? - спросил водолеянин безразличным тоном, но Поэт «прокомментировал»: - Вспышка интереса.

- Из другого мира, - сказал Маран. Посовещавшись, решили, что пытаться скрыть правду смысла не имеет.

- Другого... - повторил начало фразы водолеянин и умолк.

- Усталость, - шепнул Поэт.

Черт знает что, подумал Дан, представив себе, как среагировал бы сам, увидев на городской улице существо из иного мира. Водолеянин между тем вдруг отвернулся и побрел к своему сидению, второй постоял еще минуту и поплелся за ним.

- Обиделись, что ли? - спросил Дан удивленно.

- Нет, - сказал Поэт. - Просто ушли.

- Но что?..

- Ничего. Абсолютно ничего. Полная пустота. Может, я просто их не воспринимаю?

- Вряд ли, - сказал Маран задумчиво.

- Что будем делать? - спросил Дан. - Уйдем? Или попробуем поговорить с кем-то еще?

Маран посмотрел на него рассеянно, не ответил, Поэт, подождав, сошел с дорожки и присел на небольшой, поросший пышной кораллового оттенка травой бугорок, Дан хотел было последовать его примеру, и тут мир взорвался... Ударила молния? Или?.. Орбитолет?! Ослепительная вспышка, грохот, такой, что заложило уши, боль в груди, и он потерял сознание.

Когда он открыл глаза, он увидел, что изменилось все. День клонился к закату, солнце, во всяком случае, уже скрылось за деревьями, иной казалась и местность, большая прогалина была окаймлена обугленными стволами, на фоне потускневшего неба выделялись черные голые сучья, кое-где языки пламени еще лизали лишенные листвы деревья, темная земля дымилась. Явственно пахло гарью. Он был привязан к обгоревшему стволу или столбу, руки прикручены к еще теплой шершавой поверхности, веревка обхватывала лоб, так что он не мог даже двинуть головой. Глаза ел дым, они слезились, и он видел не совсем четко, но все же различил толпу водолеян, стоявших полукольцом сбоку, почти на границе его поля зрения. А потом он разглядел еще столбы, к которым были привязаны люди. Маран и Поэт. Тишина стояла мертвая, только чуть слышно потрескивал горящий лес. Потом на прогалине объявился водолеянин, не похожий на других, он шагал широко, размашисто, в его руке посверкивал длинный нож. Он подошел к Поэту и что-то сказал, звучно и раздельно, но Дан, лихорадочно пытавшийся понять смысл его слов, все равно ничего не разобрал, хотя и знал здешний небогатый язык назубок. Угроза или... приговор? Толпа придвинулась ближе. Водолеянин занес нож и резко опустил его. Раздался короткий крик, и тело Поэта обмякло. Убийца высоко поднял оружие, по лезвию текла кровь и капала ему на лоб, щеки, вытерев лицо тыльной стороной предплечья, он нагнулся и вонзил нож в землю, вытянул, тот хищно сверкнул, готовый поразить новую жертву. Водолеянин направился к Марану. Дан отчаянно зажмурился, заткнуть уши он не мог, но хотя бы не видеть...

И тут он услышал задыхающийся голос Марана.

- Патрик! Патрик... Опиши... что видишь на мониторе...

- Поэт сидит на траве, - ответил тот удивленно, - вы с Даном стоите на дорожке...

- Достаточно!

Дан открыл глаза. Никаких веревок, столбов, лесного пожара, мелодраматических сцен... И все же он был совершенно обессилен, не мог отдышаться, словно пробежал марафон, рубашка пропиталась потом насквозь, его буквально шатало... Он увидел Поэта, который лежал на траве, раскинув руки, и облизывал языком сухие губы, повернул голову, Маран стоял, прислонившись к дереву и вытирал платком лоб... Как? Как он смог?! Молниеносно вспомнилась Палевая, кошмарный ночной полет, Патрик и Поэт корчатся в инфразвуковом поле, он изо всех сил цепляется за подлокотники, чтобы удержаться, не рвануть дверцу и не выпрыгнуть из этого ада, а флайер падает, падает, и Маран встает, Маран идет к пульту, Маран включает автопилот... Никто не смог бы этого одолеть, только ты, сказал он Марану, не тогда, гораздо позже, а тот отмахнулся, как всегда...

Дан не стал ничего говорить, снова повернулся к Поэту, тот уже сидел, но когда Маран бросил: «Пошли», никак не мог встать, у него подгибались ноги, Дан потянулся помочь и почувствовал, что руки у Поэта дрожат.

В полном молчании они вернулись к орбитолету.

Когда Дан описал галлюцинацию или мираж, Поэт дополнил его рассказ и несколько слов добавил Маран, выяснилось, что на сей раз иллюзия была практически идентичной, отличаясь лишь в одной детали: Поэт видел, как убили Дана и Марана, а Маран - как Поэта и Дана, то есть каждого из троих заставили пережить смерть своих друзей, своей собственной никто не дождался благодаря Марану, который...

- И как это тебе удалось? - спросил Патрик.

- Думаешь, я знаю? - отозвался Маран.

- Сосредоточься, может поймешь? Это бы нам здорово пригодилось.

Маран погрузился в размышления. Поэт, наклонившись к Дану, тихо заметил, что, по его мнению, дело вовсе не в ходе мыслей или каком-то наитии, а просто в личности, Дан кивнул, он и сам так считал.

Они сидели в полном молчании за круглым столом кают-компании, которая была одновременно и пультовой, и постом наблюдения, орбитолет - штука тесная, и ждали, когда Мит, чей стул стоял напротив открытой двери в коридор, вдруг вскочил. Дан повернул голову одновременно с прочими и тоже невольно поднялся с места. По коридору шел водолеянин. Он напоминал скорее того убийцу из видения, нежели вялых жителей поселка, шагал уверенно, крепко ставя широкие ступни и высоко держа продолговатую голову. Не задержавшись в дверях, он вошел в кают-компанию свободно, словно не в гости явился, а вернулся к себе домой, но, переступив порог, все же остановился и внимательно оглядел крупными, круглыми, совершенно синими, без белка и зрачка, глазами повскакавших с места разведчиков.

- Это был ты, - сказал он внезапно, показывая на Марана, но не пальцем, как человек, а всей вытянутой кистью, шестерней, если можно так выразиться. И добавил с непонятной интонацией: - Кто тебя научил держать удар?

Дан поразился сугубо земному выражению, но тут до него дошло, что туземец не открывал рта, без сомнения, слова, в которые облеклась посланная им мысль, подобрал мозг самого Дана, возможно, для других вопрос прозвучал иначе, не изменилась только суть.