Вольтер - Орлеанская девственница. Философские повести (сборник)

Фалестрида – по преданию, царица амазонок, пожелавшая иметь сына от Александра Македонского (арабы называли его Искандер или Скандер ) и посетившая великого полководца во время одного из его походов в Азию.

Царица Савская – легендарная правительница арабского племени, населявшего территорию современного Йемена. Упоминается во многих древних источниках, в том числе в Ветхом Завете.

Из первой книги Зороастра… – Зороастру (Заратуштро), легендарному основателю древнеперсидской религии, приписывается серия книг («Авеста»), первая из которых, «Вендидад», представляет собой свод религиозных предписаний. «Авеста» впервые была переведена на французский язык только в 1771 г., Вольтер в пору работы над «Задигом» знал эти книги лишь в сокращенных изложениях, поэтому все его ссылки на Зороастра – мнимые.

Халдеи – семитическое племя, обитавшее со второго тысячелетия до н. э. на берегах Персидского залива и не раз воевавшее с Ассирией и Вавилоном.

Оркан. – Под этой прозрачной анаграммой, вероятно, скрывается намек на шевалье де Рогана, аристократа, преследовавшего Вольтера: в 1726 г. в Париже слуги де Рогана по приказу хозяина напали на Вольтера и избили его палками.

Имаус – древнее название Гималайских гор.

Мемфис – древняя столица Египта; расположен весьма далеко от Вавилона.

Гермес Трисмегист (то есть «Трижды великий») – легендарный египетский мудрец и ученый.

Нос. – Эта глава навеяна римским романом I в. «Сатирикон», приписываемым Петронию (эпизод «Матрона из Эфеса»); но Вольтер нашел сходные мотивы и в одной китайской сказке, опубликованной Жаном Батистом Дюальдом в его книге «Описание Китая» (1735), которая имелась в библиотеке Вольтера. Сохранилась позднейшая заметка Вольтера: «Историю матроны из Эфеса можно найти в одной старинной китайской книге. Мудрейший У-ван встречает на берегу моря плачущую женщину. Она распростерлась на могиле мужа и помахивает большим веером. «Зачем это, сударыня?» – «Увы! Мой дорогой муж предсказал мне, что я вновь выйду замуж лишь тогда, когда его могила высохнет, вот я и машу, чтобы земля поскорее подсохла». У-ван рассказал об этой встрече своей жене, которая вздрогнула от ужаса и поклялась, что никогда в подобном положении не воспользуется веером. У-ван прикинулся больным и сделал вид, что умер. Его положили в гробницу. Очень скоро появляется молодой человек, приехавший поучиться у мудреца. Он очень хорош собой, нравится мнимой вдове, и вскоре они женятся. Юноша заболевает, и старый слуга сообщает даме, что только мозг мертвеца может его излечить. И добрая женщина соглашается расколоть череп своего мужа У-вана…»

Арну – популярный во времена Вольтера французский аптекарь, широко пропагандировавший средство от апоплексии.

…по мосту Чинавар… – В представлении древних мусульман таков был путь в загробный мир.

Книга Зенд – перевод-комментарий на среднеперсидский язык книг «Авесты» («Зендавеста»).

…сколько дюймов воды проходит в одну секунду под арками моста… – намек на псевдонаучные изыскания французского ученого Пито, напечатавшего на подобную тему доклад в 1732 г.

…чем в месяц Овна. – Вольтер намекает на метеорологические открытия известного в свое время французского ученого Филиппа Лаира.

…изготовлять шелк из паутины… – намек на работу Б. де Сент-Илера «Рассуждение о пауке» (1710).

…фарфор из разбитых бутылок… – В данном случае Вольтер насмехается над ученым Рене-Антуаном де Реомюром (1083–1757), неоднократно представлявшим Академии Наук проект производства фарфора из стекла. Эти издевки, помимо принципиальных, имели и личные мотивы: Реомюр отказался поддержать кандидатуру Вольтера в Академию Наук.

Однажды, когда Задиг прогуливался… – В этом эпизоде Вольтер использует сюжет арабской сказки, включенной в перевод романа итальянского писателя Армено Кристофоро «Путешествия и приключения трех принцев» (1548). Критик Фрерон не преминул обвинить Вольтера в «плагиате».

Дестерхам, или дефтердар, – титул главного казначея в Персии и Турции.

Оромазд – божество добра в древнеперсидской религии.

…о законе… запрещавшем есть грифов… – насмешка над Библией: об этом говорится в Пятой Книге Ветхого Завета («Второзаконие», XIV, 12–13).

Теург – буквально, «богосоздатель» (греч.).

Иебор. – Под этой анаграммой скрыт намек на Жана-Франсуа Буайе (1675–1755), епископа Морепу, заклятого врага Вольтера.

…что кролики не принадлежат к нечистым животным… – опять насмешка над Библией, где запрещается употреблять в пищу кроликов («Второзаконие», XIV, 7).

…ибо хотел не казаться, а быть… – Здесь – литературная реминисценция: в сатирическом романе (в форме диалогов) «Приключения барона де Фенеста» Агриппы д’Обинье (1552–1630) выведены два основных персонажа – сельский дворянин Эне (от греч. глагола «быть»), носитель подлинной мудрости, и подвизающийся при дворе Фенест (от греч. глагола «казаться»), олицетворяющий все показное и ложное.

…мстил ему клеветою. – Мысль, перекликающаяся с изречением французского писателя-моралиста Мишеля Монтеня (1533–1592): «Не имея возможности достичь высокого положения, давайте очерним его» («Опыты», кн. III, гл. 7).

…князем Гирканским. – Гиркания – область в древней Персии, расположенная южнее Каспийского моря.

…а от монархов, любящих стихи, можно многого ждать… – Быть может, намек на Фридриха II, как раз в это время завязывавшего отношения с Вольтером.

Министр. – В изданиях 1774 и 1748 гг. эта глава и следующая («Диспуты и аудиенции») составляли одну, называвшуюся «Суды».

…чем ваш брат. – В издании 1747 г. следом за этой фразой шел отрывок, затем снятый Вольтером:

«Спустя некоторое время к нему привели человека, относительно которого было неопровержимо доказано, что шесть лет назад он совершил убийство. Два свидетеля утверждали, что видели это своими глазами; они называли место, день и час; на допросах они твердо стояли на своем. Обвиняемый был заклятым врагом убитого. Многие видели его с оружием в руках как раз на той дороге, где было совершено убийство. Никогда еще улики не были более вескими, и тем не менее человек этот отстаивал свою невиновность с таким видом собственной правоты, что это могло уравновесить все улики даже в глазах умудренного опытом судьи. Он вызывал жалость, но не мог избежать наказания. На судей он не жаловался, он лишь корил судьбу и был готов к смерти. Мемнон сжалился над ним и решил узнать правду. К нему привели обоих доносчиков, одного за другим. Первому он сказал: