Оноре де Бальзак - Озорные рассказы. Все три десятка

– Ну что ж, матушка, значит, ты больше не отвечаешь перед Господом за невинность своей дочери?

– Ах, мой господин, кюре говорил: «Пока чада не наберутся ума-разума», а моя дочка весьма благоразумна. – Тут старуха обернулась к дочери и продолжила: – Мари Фике, самое дорогое, что у тебя есть, это честь; там, куда ты идёшь, каждый, не считая нашего сеньора, попытается у тебя её отнять, смотри не прогадай, ты знаешь, чего она стоит! Отдай её разумно и как положено. Однако дабы не опорочить свою добродетель в глазах Господа и людей (по крайней мере, с точки зрения закона), заранее позаботься о том, чтобы не лишить себя возможности выйти замуж, иначе ты плохо кончишь.

– Да, матушка, – отвечала девица.

И вот она покинула бедное жилище своей матери и перебралась в замок Вален, дабы служить его хозяйке, которая нашла Мари Фике весьма милой и покладистой.

Когда в Валенах, Саше, Вилленах и прочих деревнях узнали, какую цену заплатили за девственницу из Тилузы, добрые жёнушки, поняв, что нет на свете ничего дороже непорочности, всех своих дочек стали беречь пуще глаза и воспитывать в невинности, но это оказалось таким же ненадёжным делом, как выращивание шелкопряда, коконы которого то и дело норовят лопнуть, ибо девство подобно быстро дозревающей на соломе мушмуле. Тем не менее нашлось в Турени несколько девиц, которые почитались непорочными во всех монастырях, но я за это не отвечаю, ибо не проверял их способом установления совершённой девичьей невинности, который рекомендует Вервиль. Что касается Мари Фике, то она последовала мудрому совету своей матери и не желала принимать во внимание ни мягких просьб, ни сладких речей, ни ужимок своего хозяина, если только в них не звучали намёки на замужество.

Едва старый сеньор пытался её поцеловать, она пугалась, будто кошка при виде собаки, и кричала: «Я пожалуюсь госпоже!» Короче говоря, за полгода сеньор не получил платы даже за одну вязанку дров. На все его старания и уловки девица Фике, которая день ото дня становилась всё увереннее и непреклоннее, отвечала: «Коли вы у меня её отнимете, как вы мне её вернёте?» Мало того, в иные дни она говорила так: «Будь у меня столько дыр, сколько в решете, для вас не нашлось бы и одной, потому как вы больно безобразны!»

Старый сеньор принимал сии деревенские речи за верх добродетели и без устали оказывал девице разные знаки внимания, всячески расхваливал её и давал тысячи обещаний, ибо, любуясь её полной грудью, округлыми ягодицами, чьи формы вырисовывались под юбками, когда она двигалась, и прочими прелестями, способными свести с ума святого, этот бедный сеньор влюбился в неё со страстью старика, которая растёт в обратном отношении к страсти юношей, потому как старики любят со всё возрастающей их слабостью, а молодые с убывающими своими силами. Чтобы лишить чертовку поводов для отказа, сеньор вовлёк в дело своего старого эконома, которому перевалило уже далеко за семьдесят, и сказал старику, что ему нужно жениться, дабы согреть свою старческую кровь, и что ему подойдёт для сей цели Мари Фике. Старый эконом, заработавший на службе у сеньора триста турских ливров ренты, мечтал пожить спокойно, не открывая снова своего парадного, но добрый сеньор умолял старика жениться ради его удовольствия и заверил, что хлопот с молодой женой никаких не будет. И верный эконом из чувства признательности решил согласиться. В день свадьбы Мари Фике, лишившись всех доводов и средств обороны, получив огромное приданое и плату за свою невинность, сказала старому плуту, что он может прийти к ней, и обещала принять его столько раз, сколько зёрен пшеницы он дал её матери, хотя в его летах ему за глаза хватило бы и одной меры.

Венчание осталось позади, и, как только сеньора де Вален отошла ко сну, сеньор полетел в комнату с большими окнами, коврами и обоями, которая стоила ему ренты, дров, дома, пшеницы и эконома. Дабы не утомлять вас, скажу, что он нашёл тилузскую девственницу самой прекрасной и привлекательной в мире. При мягком свете огня, пылавшего в камине, она возлежала под простынёй и благоухала так, как должно благоухать непорочной деве, так что наш сеньор ничуть не пожалел о цене, которую заплатил за сие сокровище. Не в силах сдержать нетерпение и желая поскорее отведать лакомый кусочек, сеньор принялся за юное создание со своим стариковским пылом. Представьте себе счастливца, который при всей его охоте суетится, елозит, в общем, уже ничего не стоит в прекрасном ремесле любви. Спустя какое-то время, видя всё это, славная девица невинно заявила своему старому кавалеру:

– Господин мой, коли вы, как я полагаю, там, то, сделайте милость, раскачайте посильнее ваши колокола.

Эти слова, которые, уж не знаю как, стали всем известны, прославили Мари Фике, и в наших краях и по сию пору говорят: «Это тилузская девственница!», когда хотят посмеяться над невестой и сказать, что она облудница .

Облудницей называют девушку, которую я не желаю вам обнаружить в своей постели в первую брачную ночь, если, конечно, вы не воспитаны в духе философии стоицизма, которая учит ничему не удивляться и ничего не принимать близко к сердцу. Многие мужчины вынуждены быть стоиками в этих щекотливых обстоятельствах, которые ещё довольно часто случаются в Турени и не только в Турени. А если теперь вы спросите, в чём мораль этой истории, я с полным правом отвечу дамам, что озорные истории созданы скорее для того, чтобы обучить нравственности удовольствия, чем доставлять удовольствие от обучения нравственности.

Но когда этот же вопрос задаст мне старый, выживший из ума мышиный жеребчик, я скажу ему со всем почтением к его сединам: «Господь пожелал наказать сеньора де Валена за попытку купить то, что положено получать в дар».

Перевод Е. В. Трынкиной

В первые годы царствования нашего второго короля по имени Генрих {53} 53 … второго короля по имени Генрих, того… что… любил красавицу Диану … – Генрих II (1519–1559), второй сын Франциска I, французский король с 1547 года, с 1533-го муж Екатерины Медичи. Погиб в результате ранения на рыцарском турнире. Диана де Пуатье (1499–1566) – фаворитка Генриха II, которая была старше короля на девятнадцать лет и оказывала на него огромное влияние. Когда Генрих взошёл на престол, настоящей королевой стала не Екатерина Медичи, а Диана, именно в её руках сосредоточилась власть. После гибели короля Екатерина Медичи выслала Диану из Парижа, приказав ей вернуть все драгоценности, подаренные Генрихом. , того самого, что безумно любил красавицу Диану, ещё в ходу был благородный обычай, который постепенно сошёл на нет, как и бесконечное множество прочих добрых старых традиций. Я имею в виду выбор брата по оружию – обычай, коему следовали все рыцари. Признав достоинства и мужество друг друга, рыцари становились братьями и верными союзниками на всю оставшуюся жизнь и защищали один другого на поле брани от неприятелей, а при дворе – от очернителей. В случае отсутствия одного товарища, второй, услышав, что кто-то обвиняет его дорогого брата в неверности, злодействе или чёрном коварстве, должен был сказать: «Твои уста лгут!» и немедленно бросить оговорщику вызов, настолько каждый из них был уверен в честности своего названого брата. Нет нужды добавлять, что всегда, во всяком деле, хорошем или дурном, они поддерживали друг друга и поровну делили все радости и горести. Любовь их была сильнее, чем любовь кровных братьев, коих связывает между собой лишь природа и случай, ибо братьев по оружию объединяли чувства высокие, непритворные и взаимные. Благодаря братству по оружию явились на свет герои, столь же отважные, как древние греки, римляне и прочие… Впрочем, рассказ мой не о том, а ежели кого интересуют подробности, то они найдутся в исторических сочинениях наших соотечественников, имена которых хорошо известны.