Оноре де Бальзак - Озорные рассказы. Все три десятка

Так вот, в то самое время два молодых дворянина родом из Турени – младший сын сеньора де Малье и сеньор де Лавальер – стали братьями по оружию в день, когда впервые вышли на поле боя. Они служили под началом господина де Монморанси {54} 54 Монморанси Анн де (1492–1567) – коннетабль Франции с 1538 года, видный военный и политический деятель, вождь католической партии. и прониклись добрыми поучениями сего великого полководца, а также показали, сколь заразительна доблесть в подобном обществе, ибо в битве при Равенне {55} 55 Битва при Равенне – решающее сражение войны Камбрейской лиги, которое состоялось 11 апреля 1512 года между войсками Франции и стран Священной лиги – Испании и Папской области. Ценой больших усилий и потерь в этой битве победили французы. оба заслужили похвалы самых старших рыцарей. В жестокой неразберихе этого дня Малье, спасённый Лавальером, с коим уже успел раза два-три повздорить, понял, что в груди его спасителя бьётся благородное сердце. Поскольку оба были ранены, они скрепили своё братство кровью и лечились, лёжа на одной койке в палатке господина де Монморанси. Надо сказать, что Малье-младший в нарушение традиций своего семейства, члены коего всегда славились пригожестью, лицом был не краше чёрта. Мало того, статью своей он напоминал борзую, плечи у него были широкие, а сложение столь же кряжистое, как у известного своей непобедимостью короля Пипина {56} 56 Пипин Короткий (714–768) – майордом (741–751) и король (с 751 г.) франков, прославившийся своей воинственностью и неустрашимостью. Получил своё прозвище за малый рост (151 см). . Напротив, хозяин замка Лавальер отличался таким изяществом, что, казалось, именно для него придумали восхитительные кружева, тонкие чулки и ажурные сапожки. Его прекрасные длинные пепельные волосы походили на женские, короче говоря, то был мальчик, с которым охотно поигралась бы любая дама. Потому дофина, племянница папы римского {57} 57 … дофина, племянница папы римского … – Екатерина Медичи (1519–1589), дочь Лоренцо Медичи, внучатая племянница папы римского Климента VII (Джулио Медичи, 1478–1534), с 1533 года жена сына французского короля Франциска I, дофина Генриха II, королева Франции с 1547 по 1559 год. Мать трёх французских королей: Франциска II, Карла IX и Генриха III. Королева-мать с 1559 года, она оказывала большое влияние на политику и сыграла огромную роль в победе католицизма над протестантизмом во Франции. , однажды со смехом сказала королеве Наваррской {58} 58 Королева Наваррская – см. примеч. к с. 5. , которая слыла большой охотницей до подобных шуток, что сей паж послужит лекарством от любых недугов! Слова её вогнали красавчика-туренца в краску, понеже в свои шестнадцать лет он воспринял сию галантную похвалу как упрёк.

По возвращении из Италии Малье-младший обнаружил, что матушка уже ждёт его с невестой – юной Мари д’Анбо, очаровательной и прекрасной во всех отношениях девицей, и ко всему прочему хозяйкой богатого особняка на улице Барбеты (включая обстановку и итальянские полотна на стенах), а также наследницей обширных земельных владений. Через несколько дней после кончины короля Франциска, которая повергла в ужас всех кавалеров, ибо сей король умер вследствие болезни неаполитанской {59} 59 Болезнь неаполитанская – так в средневековой Франции называли сифилис. и потому отныне никто из них не мог почитать себя в безопасности даже с самыми высокородными принцессами, вышеозначенный Малье был вынужден покинуть двор, дабы уладить одно чрезвычайной важности дело в Пьемонте. Как вы понимаете, ему страшно не хотелось бросать свою прелестную и привлекательную молодую жену одну посреди опасностей, преследований, подвохов и неожиданностей, коими полно общество молодых мужчин, гордых и смелых, точно орлы, и жадных до женщин, ровно как добрые христиане до мяса после Великого поста. Жестокая ревность привела его в крайнее замешательство, и, поразмыслив, он решил посадить жену под замок, а как – вы сейчас узнаете. Накануне отъезда он попросил своего брата по оружию прийти к нему. И вот ранним утром, как только на дворе послышался стук копыт, Малье тихонько выскользнул из постели, не желая будить свою ненаглядную и прерывать сладкую полудрёму, которую весьма любят лежебоки и любители понежиться. Малье и Лавальер крепко пожали друг другу руки и уединились, укрывшись в оконной нише.

– Я бы пришёл к тебе ещё вчера, но мне надо было кое-что обсудить с одной дамой, которая прислала мне записку, я никак не мог не явиться к ней на свидание, но, как только рассвело, я с нею расстался… Хочешь, чтобы я поехал с тобой? Я уже предупредил её о твоём отъезде, и она дала слово, что будет ждать… И даже если она обманет, друг мне дороже возлюбленной!

– Нет, мой дорогой брат! – взволнованный такими словами, отвечал Малье. – Я хочу подвергнуть твоё сердце иному испытанию… Согласись позаботиться о моей жене, защитить её от всего и вся, служить её вожатым, держать на поводке и хранить мою честь незапятнанной… Поживи, покуда я не вернусь, здесь, в зелёной зале, побудь рыцарем моей жены…

Лавальер нахмурился и отвечал:

– Не тебя, не жены твоей, не себя я опасаюсь, но недоброжелателей, которые воспользуются удобным случаем и запутают нас, точно клубки шёлковые…

– Положись на меня. – Малье прижал Лавальера к груди. – Пусть даже такова Божья воля и мне суждено обзавестись рогами, боль моя будет не так сильна, коли пользу от оного извлечёт мой друг… Хотя, клянусь честью, я умру от горя, потому что я без ума от моей доброй, юной и непорочной жены.

Он отвернулся от Лавальера, дабы скрыть слёзы, выступившие на его глазах, но опытный придворный заметил блеск глаз Малье и сжал его руку.

– Брат мой, – сказал он, – клянусь честью, посмей кто-нибудь коснуться твоей жены, мой кинжал достанет его до самых печёнок… И пока я жив, тело её останется нетронутым, что до души и мыслей, то они не в моей власти…

– Значит, это судьба, – вскричал Малье, – и отныне я до гроба твой слуга и должник…

С этими словами молодой супруг отправился в путь, дабы не утонуть в жалобах, слезах и прочих жидкостях, кои выделяют при прощании молодые жёны, а Лавальер проводил его до городских ворот, вернулся в особняк, дождался пробуждения Мари д’Анбо, сообщил ей об отъезде мужа и предложил свои услуги, да с такой любезностью, что любая и даже самая безупречная дама пожелала бы иметь такого рыцаря при себе. Однако ни в уловках, ни в тонкостях нужды не было, потому как Мари подслушала разговор двух друзей и пришла в возмущение великое из-за сомнений своего мужа. Увы и ах! Только Господь совершенен! Во всех помыслах человеческих имеется оборотная сторона, сие есть великая наука жизни, и не каждому дано понять, что у всякой палки есть два конца. Угодить дамам трудно, а причина сей трудности в том, что в каждой даме сидит этакая штучка, которая является большей женщиной, чем они сами, и кабы не моё к ним почтение, я прибегнул бы к другому слову. И потому нам никогда не следует будить прихоти этой злокозненной штучки. Искусно управлять женщиной – задача, способная свести мужчину с ума, именно это заставляет нас им подчиняться, что, полагаю, является лучшим способом разгадки головоломки брака.