Петр Милославский - Древнее учение о странствованиях и переселении душ

Наконец из глубины истории философское значение учения о душепереселении простирается даже до современной философии духа. В веровании и учении о душепереселении человек во всей природе видел присутствие духа, присутствие самого Божества, которое разливается повсюду и проникает все, и таким образом душепереселение служило выражением идеально-пантеистического миросозерцания. В том, что человек в разнообразии природы видел единое, развивающееся в непрерывном круговращении и изменении в многоразличие форм, заключалась непосредственная истина, истина постоянного изменения, свойственного миру конечных вещей, и единства сил природы. Но эта же истина является одним из важнейших выводов современного естествознания, только с той разницей, что, между тем как идеально-пантеистическое миросозерцание всякое изменение в мире приписывало мировому Духу, материально-пантеистическое, или, вернее, пандинамическое миросозерцание настоящего времени в учении о круговращении материи и жизни (Kreislauf des Lebens) и переходе форм ее одной в другую всякое изменение в мире приписывает исключительно простому веществу, отрицая присутствие в мире мироправительствующего Духа и в человеке разумно-нравственной души. В этом соотношении двух отдаленных веками доктрин для всякого мыслящего человека открывается закономерное историческое течение человеческой мысли в таинственном кругу около одних и тех же центральных пунктов, в конце всего остающихся вне света Божественного откровения недостижимыми для человеческого понимания, – именно, духа и материи в их сущности. С другой стороны, учение о душепереселении в новой форме возродилось у спиритов, которые в своих попытках устранить преграду, лежащую между чувственным и сверхчувственным миром воскресили верования и учения глубочайшей древности, когда человек, подавляемый скептицизмом, в умственном и нравственном расслаблении усиливался при помощи магических и теургических средств достигнуть еще при жизни полного освобождения своей души от телесных уз и таким образом сделаться способным к непосредственному ощущению и созерцанию истины в мире сверхчувственном, духовном8. Таким образом научное исследование древнего учения о душепереселении, помимо своего специального философского и богословского значения, вызывается даже современными потребностями жизни, выходящими из общественного сознания и настроения относительно важнейших вопросов науки и глубочайших истин веры9. Конечно, граница, отделяющая древнее языческое учение о душепереселении от современного учения о круговращении материальных форм или от спиритских идей, велика, тем не менее, если душепереселение не существует в настоящее время как определенное религиозно-философское учение, в человечестве остается его идея, с одной стороны – в материализме, как аналогическое с древним обобщение динамических изменений материальных форм, а с другой стороны – в спиритизме, как аналогическое с древним решение вопроса об отношении души к телу.

Принимая учение о душепереселении за одно из замечательнейших проявлений человеческой мысли в древнем языческом мире, мы проследим его исторически и, при помощи возможной для наших средств критики всех относящихся к предмету данных, постараемся уяснить себе его развитие, существование и значение и указать те исторические пути, по каким это учение в порядке времен переходило из одного века в другой, а может быть, и от одного народа к другому, и как, наконец, потеряло свою силу и значение, оставаясь достоянием только некультурных народов современного мира. В самом деле, когда свет веры Христовой озарил темную область потустороннего человеческого бытия, учение о душепереселении стало исчезать из круга человеческого сознания. Хотя оно перешло как наследие восточных религий и греческой философии в гностические христианские системы и допущено даже одним из замечательнейших учителей церкви – Оригеном, но затем следы его уже теряются, и только изредка в неясных образах душепереселение является смутным, мистическим представлением в мистико-пантеистических системах средневековых мыслителей, как напр. у Скотта Эригены, Парацельса и некоторых других.

Само собою и ближайшим образом из предшествовавших соображений очевидно, что верование и учение о душепереселении находилось в теснейшей внутренней связи со всем кругом религиозно-философского миросозерцания того или другого народа. Потому научное исследование этого учения по существенной необходимости захватывает факты, относящиеся к религиозному человеческому сознанию в его непосредственной сущности. Душепереселение не было философски-отвлеченной идеей, эзотерическим достоянием немногих избранных; оно было религиозно-живым верованием масс. Философия только стремилась утвердить анализом и авторитетом науки то, что представляло верование и авторитет религии. В этом положении между религией и философией учение о душепереселении является в древнем языческом мире не случайным и поверхностным, не частным и единоличным заблуждением человеческого ума, а имеет в своем основании более глубокие начала и побуждения и более заманчивые условия для того, чтобы оно так долго держалось в умах многих людей и занимало внимание самых глубоких мыслителей, каковы Платон и Ориген. Нужно при этом заметить, что верование и учение о душепереселении принималось не в силу рассудочных доказательств и диалектически тонких измышлений, а непосредственно усвоялось сердцем; оно овладевало всем духовным существом человека не как частный философский вывод, а как всепроникающая идея его религиозно-философских воззрений на природу своей собственной души и на ее отношения к Божеству и внешнему миру. В этой идее о переселении своей души человек лелеял увлекательную мечту, представлявшую исход для его заветных стремлений к вечной жизни в Боге и к блаженству, чуждому всякого нравственного и физического зла и несовершенства.

Однако верование и учение о душепереселении представляет загробную участь человеческой души не так, чтобы тотчас или вскоре после смерти она вступала в какое-нибудь более или менее постоянное и неизменное состояние, а в виде целостного процесса, направленного к дальнейшим целям загробного бытия души. Эта самая сторона в учении о душепереселении указывает идею, которая предначертывает путь для исторического исследования его. Религия и философия древнего языческого мира употребляла всевозможные усилия, чтобы выяснить отношение конечного к бесконечному, материального к духовному, человека к Божеству, открыть для первого путь приближения к последнему и таким образом успокоить душевную тревогу язычествующего человечества, которое в лице лучших своих представителей искало истинного Бога, жаждало примирения и единения с Ним, но не знало и не имело к тому ни настоящих путей, ни средств. Учение о душепереселении именно и было историческим выражением того, как от древнейших времен человеческий ум был изобретателен относительно тайн, доступных человеку не иначе как только путем Божественного откровения, и как человек старался своими собственными усилиями отыскать пути и средства к примирению с Богом и к достижению в Нем вечного блаженства для своей бессмертной души.