Петр Милославский - Древнее учение о странствованиях и переселении душ

Общими источниками сведений о древних, языческих религиозных верованиях и представлениях служат «Symbolik und Mythologie der alten Völker besonders der griechen» Крейцера и «Lehrbuch der Religionsgeschichte und Mythologie der vorzüglichsten Völker des Alterthums» Эккермана. Научное достоинство первого из этих сочинений довольно известно, и не нужно распространяться о том, как оно важно для исследования о душепереселении. Второе, имея название и характер учебника, в то же время отличается более научною, чем учебною постановкою дела, и, что особенно важно, заключает в себе много оригинальных взглядов на мифы и религии язычества, на достаточных основаниях удаляющихся от тех, которые общеприняты и освящены авторитетами. Со всеми названными сочинениями связывается труд Дёллингера «Heidenthum und Judenthum», в котором фактам религиозно-нравственной жизни язычества придано высшее значение, концентрирующееся в великом факте основания Царства Божия на земле. По своему научно-богословскому направлению и характеру сочинение Дёллингера, вместе с Вуттке, может служить объединительным пунктом как для общего исследования всех религиозных систем древнего языческого мира, так и для частного раскрытия языческого учения о душепереселении12.

Самое большое количество источников, отличающееся разнообразием и богатством содержания, представляют историко-филологические и историко-философские исследования об арийских племенах и египтянах. Из них как общее историческое изображение умственно-религиозного миросозерцания древних арийских племен и египтян особенно замечательно сочинение Макса Дункера «Geschichte des Alterthums», в котором глубина мысли соединяется с изяществом литературного изложения. Силою научного воображения Дункер оживотворяет образы давно минувшей жизни, и таким образом то, что у более холодных исследователей, как напр. у Ляссена, является сухим и строгим рассказом, у него является полною жизни картиной. Ляссен в своем обширном сочинении «Indische Alterthumskunde» больше занимается историей внешнего, общественного развития индейцев в отправлениях гражданской и международной жизни, чем историей их умственного развития, и потому дает только общее представление и понятие о складе и содержании религиозного индейского миросозерцания. Тем не менее в той полноте, какою отличается его исследование, заключаются ценные данные для изучения и выяснения различных сторон умственно-религиозной жизни индейцев и между прочим их верования в переселение душ. Притом то, что передает Ляссен как исторические факты, разъясняет Болен в «Das alte Indien mit besonderer Rücksicht auf Aegypten». Это сочинение, как заявляет сам автор, есть компиляция, преимущественно по Кольбруку и Отмару Франку, в которой Болен между прочим старается выяснить, хотя и не совсем удачно, историческое соотношение между индейским миросозерцанием и египетским. Философская сторона индейского миросозерцания со всею подробностью изображается и раскрывается у И. Виндишмана в его «Die Philosophie im Fortgang der Weltgeschichte». Сочинение Виндишмана имеет своеобразный характер и представляет оригинальный взгляд на умственную жизнь индейцев, именно, начала их умственно-религиозного миросозерцания автор сводит к интуиции и ясновидению, которые будто бы имеют ближайшую и непосредственную связь с древнейшими откровениями Божества человеку. В данном случае это сочинение важно не по своим философским взглядам, а потому, что заключает в себе подлинные отрывки индейской литературы в переводе на немецкий язык, – напр. особенно важна в вопросе о душепереселении вся двенадцатая книга законов Ману и некоторые из упанишад13.

В исследовании учения о душепереселении у египтян ближайшее значение имеет «Jaï an sinsin sive liber metempsychosis veterum Aegyptiorum e duabus papyris funebribus hieraticis signis exaratis», Бругша. Однако этим документом можно пользоваться не иначе как с осторожностью, потому что издавший его знаменитый египтолог в изображении «Liber metempsychosis» представил иероглифический текст и перевод его без достаточных филологических оснований и разбора, так что, по мнению некоторых, он совершенно удалился от настоящего смысла подлинного текста14. По отношению к философской стороне египетского миросозерцания незаменимый источник представляет «Geschichte unserer abendländischen Philosophie», Э. Рёта. В его ясном и одушевленном изложении рельефно выливается ясная мысль, к сожалению, односторонне направленная к тому, чтобы поставить египетскую культуру и круг идей древнейшим и первоначальным источником всего человеческого развития. В том же духе идет Бунзен в своем сочинении «Aegyptenstelle in der Weltgeschichte», хотя колыбель доисторического, некультурного человечества он уступает Азии. Впрочем, относительно учения о душепереселении односторонность Рёта и Бунзена не имеет существенного значения. Руководящею нитью во всей массе египтологических данных служит «Handbuch der gesammten ägyptischen Alterthumskunde, где в сжатом критическом очерке собрано все, что сделано египтологами со времен Шампольона15.

Если трудно определить, когда, где и у какого народа прежде всего начала вообще проявляться свободная деятельность мыслящего духа и явились первые плоды любознания, то не менее трудно открыть и происхождение заблуждений человеческого разума, особенно таких, которые общи многим философствовавшим народам и проникнуты у всех как бы одним духом. Такой неопределенности со стороны исторической критики подлежит и происхождение учения о переселениях душ. Прежде чем оно вошло в миросозерцание древнейших культурных народов, которыми обыкновенно начинают историю человечества, именно индейцев и египтян, и допущено там на философских, спекулятивных началах, верование в душепереселение возникало в кругу непосредственных миросозерцаний, свойственных некультурным народам. Это предположение основывается на том, что верование в душепереселение и в настоящее время распространено по всему земному шару у народов диких и вообще стоящих вне исторического развития, у которых оно, как показывает более или менее тщательное изучение существующих данных, не могло быть заимствованием, а вырабатывалось самостоятельно. «Учение о душепереселении вовсе не принадлежит исключительно индейцам, но вообще было очень распространено в древности (как и в настоящее время), говорит Вебер; оно весьма сообразно с человеческим чувством, и нет ничего удивительного, что самые различные народы выработали его у себя самостоятельно»16.

Точкой отправления в развитии верований в душепереселение у некультурных народов служит тот момент умственного развития, когда человек впервые начинает хотя смутно различать духовный и материальный элементы своего существа – душу и тело. Когда наступил этот важный момент в среде доисторических людей, утративших свет божественного откровения, – об этом невозможно сделать никакого предположения. В доисторические времена мы застаем уже результат различения души от тела, выразившийся в повсюдной идее и всеобщем желании бессмертия17. Развитие идеи и пробуждение желания бессмертия в человеке без всякого сомнения вызывало неумолимо-постоянное действие смерти и тления. Смерть для естественного человека всегда остается величайшей загадкой бытия и невольно обращает на себя его внимание. Обнаруживаясь для него ужасающей и непримиримою силой, которой он должен безусловно покоряться, неумолимо-всеуничтожающая и безотрадная смерть стоит в решительном противоречии с чувством и сознанием личного бытия в человеке. Потому во все времена естественнейшим чувством при виде смерти является скорбь, которая бывает тем сильнее и необузданнее, чем неразвитее человек, так что, напр., в древние времена для большого выражения скорби по умершем, как известно, нанимались плакальщицы. В силу такого непосредственно обнаруживающего для человека значения смерти, в самой глубине человеческого сознания, даже без указания божественного откровения, являлась склонность и потребность объяснять явление смерти как нечто неестественное, как результат чужой вины, волшебства и т. п.18