Энтони Троллоп - Барчестерские башни

Наконец епископ, пораженный больше всех, так что у него волосы чуть не встали дыбом от ужаса, произнес благословение далеко не столь величественно, как во время многочисленных репетиций у себя в кабинете, и прихожане могли разойтись.

Барчестер бурлил. Доктор Грантли дал волю гневу, едва выйдя из дверей собора. Старик настоятель молча удалился к себе и долго сидел в оцепенении, не в состоянии собраться с мыслями. Мистер Хардинг ускользнул из собора в одиночестве и медленно бродил под старыми вязами, не в силах поверить, что с кафедры Барчестерского собора раздавались такие слова. Неужели он вновь лишится душевного покоя? Неужели во второй раз вся его жизнь будет объявлена бесполезной и лицемерной? И ему придется сложить с себя обязанности регента, как прежде обязанности смотрителя, оставить хор, как он уже оставил на произвол судьбы двенадцать своих подопечных? Ну а потом? Еще какой-нибудь «Юпитер» или какой-нибудь мистер Слоуп изгонит его из прихода Святого Катберта. Не мог же он заблуждаться всю свою жизнь, исполняя литанию так, как он ее исполнял! И тут же он усомнился в своей правоте. Недоверие к себе было слабостью мистера Хардинга: недостаток, редкий для духовных особ.

Да, Барчестер бурлил! И волновалось не только духовенство. Прихожане также слушали мистера Слоупа – все с удивлением, некоторые с негодованием, а некоторые со смешанным чувством, в котором не преобладала антипатия к проповеднику. Покойный епископ и его капелланы, настоятель, его каноники и младшие каноники, хор и особенно возглавлявший его мистер Хардинг пользовались любовью Барчестера. Они тратили там свои деньги и творили добро; бедняками не помыкали, не досаждали светскому обществу надменностью или аскетизмом, и вообще город извлекал немалую выгоду из того, что был центром такой важной епархии. И все же кое-кто слушал мистера Слоупа с удовольствием.

Ложечка волнения всегда желанна в скучном течении однообразных будней. Псалмы и Те Deum были очень приятны, но все их слышали уже столько раз! Мистер Слоуп, конечно, не был приятен, но он был новинкой, да к тому же весьма умен. И многие барчестерцы объявили, что, по их давнему мнению, город напрасно живет по старинке, отгораживаясь от религиозных перемен в стране. Люди, идущие впереди века, обзавелись теперь новыми идеями, и пора уже Барчестеру опередить век. Возможно, мистер Слоуп и прав. Воскресенье в Барчестере, безусловно, соблюдалось совсем не строго, если не считать соборных служб. Более того – два часа между службами давно уже использовались для утренних визитов и горячих завтраков! А воскресные школы? Конечно, ими следует заняться – школами дня субботнего, как назвал их мистер Слоуп. Покойный епископ, бесспорно, мало заботился о воскресных школах. (Рассуждавшие так, возможно, не подумали, что заучивание катехизиса и молитв столь же тяжко для юных умов, как ведение счетных книг для умов зрелых, и первое располагает к благочестию не больше второго.) А что касается церковной музыки и пения, то в пользу точки зрения мистера Слоупа можно сказать многое. Несомненно, люди часто ходят в собор, только чтобы послушать музыку, и т. д. и т. д.

И в Барчестере образовалась партия сторонников точки зрения мистера Слоупа! В высших сословиях она состояла почти исключительно из дам. Мужчина… то есть джентльмен не мог почувствовать симпатии к мистеру Слоупу и сесть у ног столь мерзкого Гамалиила [14] Сесть у ног Гамалиила – выражение, восходящее к речи апостола Павла («Деяния апостолов», XXII, 3): «Я иудеянин… воспитанный в сем городе при ногах Гамалиила». Гамалиил – в переносном смысле «законоучитель». . Дамы же порой не так чувствительны к внешним недостаткам: того, кто говорит хорошо, они слушают, как бы уродлив и ужасен ни был рот златоуста. Уилкс [15] Уилкс Джон (1727–1797) – английский памфлетист и политический деятель. Имел репутацию чрезвычайно остроумного и обаятельного собеседника. Несмотря на свою безобразную внешность и косоглазие, он пользовался большим успехом у женщин. был дамским любимцем, и влажный, рыжий, пучеглазый, краснорукий мистер Слоуп властвовал над женскими сердцами.

Однако некоторые приходские священники не решились пренебречь корзинами, в коих хранились ныне хлеба и рыбы Барчестерской епархии. Они, и только они, явились с визитом к мистеру Слоупу после его проповеди в соборе. Среди них был мистер Куиверфул, пуддингдейлский священник, супруга которого продолжает из года в год дарить ему все новые залоги своей любви, увеличивая его заботы и – будем надеяться – его счастье. Удивительно ли, что человек с четырнадцатью детьми (не считая умерших во младенчестве) и годовым доходом в четыреста фунтов помышляет о хлебах и рыбах, даже если их раздачей ведает мистер Слоуп?

Вскоре после этого достопамятного воскресенья влиятельнейшие священнослужители епархии держали совет, как поставить на место мистера Слоупа. Во-первых, ни в коем случае не допускать его больше на кафедру собора – так начал архидьякон Грантли. Все согласились – но зависит ли это от них? Доктор Грантли объявил, что это зависит только от настоятеля и соборного духовенства, ибо никто, кроме них, не имеет права проповедовать там, исключая лишь самого епископа. Настоятель возразил, что, хотя это и правда, но всякие споры по этому поводу неблаголепны. Тут щуплый маленький священник, один из соборных пребендариев, заметил, что спорить придется мистеру Слоупу – если, конечно, каждый пребендарий будет готов в свой черед занять место на кафедре. Щуплый пребендарий был хитер! Сам он предпочитал жить в своем уютном доме при соборе, но всегда рад был кольнуть преподобного Виза Стэнхоупа и всех других, кого больше манили итальянские виллы и элегантные резиденции в Лондоне.

Ему ответил дородный канцлер, человек довольно молчаливый, но весьма разумный – у каждого отсутствующего пребендария есть заместитель, и его право читать проповедь в очередь столь же неоспоримо. Настоятель, тяжко вздохнув, согласился с этим. Но, возразил щуплый пребендарий, в таком случае они оказываются во власти младших каноников, а те в любую минуту могут предать их. На что дородный канцлер испустил возглас, похожий на «вздор, вздор!» – возможно, впрочем, этот достойный человек просто отдувался. Но зачем мешать ему? – осведомился мистер Хардинг. Для них не унизительно слушать чьи угодно проповеди, лишь бы доктрина не была ложной, а в этом случае остановить проповедника должен епископ. Так советовал наш друг – и тщетно, ибо человеческие цели достигаются человеческими же средствами. Однако подслеповатые глаза настоятеля узрели тут луч надежды. Надо объяснить епископу, насколько им претит мистер Слоуп: новый епископ, едва надев свою первую митру, конечно, не захочет оскорбить весь клир.