Александр Дмитриев-Мамонов - Пугачевский бунт в Зауралье и Сибири

«Потом привели к Пугачеву капитана Башарина; с ним Пугачев ничего не говорил, а отдал только приказание повесить. Но бывшие тут Тобольской губернской роты солдаты, в числе 30 человек, стали просить Пугачева помиловать капитана, так как он для них был всегда добр и их солдатских нужд не оставлял. На эту просьбу Пугачев ответил: “Когда он был до вас добр, то я его от смерти прощаю” [42] Показания Панова. . Затем велел капитану Башарину и всем солдатам остричь волосы по-казачьи, а всех раненых, которых было человек до 60, велел отвести в крепость Ильинскую. После того все пленные солдаты, приведенные в татарскую деревню, поставлены были против заряженного единорога. Когда выстроились, подъехавшие казаки приказали всем стать на колена против единорога; тогда подъехал сам ІІугачев и сказал: “Прощаю вас, Бог с вами, государь Петр Федорович третий император”. Потом приказал всем встать, а из единорога, обратя в степь, выпалить» [43] Там же. .

«По взятии крепости, забрав всех пленных и навьючив на верблюдов, отнятых у бухарцев, бывших случайно в Ильинской крепости с караваном товаров, приобретенное имущество и военные трофеи, ружья, тесаки, того же 29 числа, в сумерки, Пугачев со всею своею толпою двинулся к Оренбургской стороне. Оставленным башкирам приказал татарскую деревню, в которой имел становище, сжечь, а раненых солдат из крепости Ильинской гнать за ним в степь. Однако по просьбе раненых он их оставил, сказав: “За вами скоро пришлю”».

Поспешный уход Пугачева от Ильинской крепости и принятое им направление к Оренбургу допрошенные лица объяснили слухами, ходившими среди злодейской толпы, о том, что Пугачевым получено будто бы было известие о поражении преданных ему войск под Оренбургом.

Приведенные с Оренбургского тракта башкиры уверяли при допросе, что они имеют от государя императора Петра Третьего указ, которым им велено всех проезжающих мимо из чиновных людей, «яко то капитанов, майоров, а особливо главнокомандующих, ловить и снимая с них платья отправлять связанными к нему, государю, к Оренбургу»; а сверх того приказано, ежели генерал-майор Станиславский поедет, то и его также поймать, «коему лучше сказать, чтобы он в те места с командою не ходил, ибо инако худо будет» [44] Д. № 134. 1773 г. .

Сообщая генералу Деколонгу подробности о печальной участи, постигшей отряд секунд-майора Заева, на успехи которого возлагал большие надежды Денис Иванович Чичерин, генерал-майор Станиславский находил видимую опасность дальнейшего движения к Озерной крепости с одною 14 полевою командою, при жестоких морозах и буранах в степи, где нет никакого прикрытия и хотя бы прутьев для обогревания изнеможенных солдат, а также где нет фуража, а потому, «не считая возможным противоборствовать, дерзновенно возвратился в Губерлинскую крепость [45] Д. № 132. Рапорт генерала Станиславского генералу Деколонгу 3 декабря 1773 г. № 276. . Затем, сделав распоряжения о сосредоточении всего обоза в Орской крепости, генерал Станиславский стал дожидаться в этой крепости прихода 10-й легкой полевой команды, командированной генералом Деколонгом к Орску, под командою секунд-майора Зейферта, а также прихода Тобольской гарнизонной роты под командою капитана Иванова, испрашивая у генерала Деколонга «снабдить его повелением, что ему чинить», тем более что коммуникация с Озерной крепостью пресеклась. Для выяснения опасности своего положения генерал Станиславский сообщал, что Пугачев в каждом месте и в каждой крепости имеет шпионов и уведомляем о каждом движении военных команд. Как только майор Заев вступил в Ильинскую крепость, в то же время прискакали к Пугачеву в стан его вестовщики и объявили точно численный состав команды. «Разосланные башкирцы примечают и мои движения в Губерлинских горах, на высотах коих лазят как козы, и усмотреть за ними невозможно»!

Причины неудачи первого столкновения Сибирских войск с мятежниками. – Увеличение области распространения мятежа. – Недостаток в боевых запасах и в продовольствии. – Предположение генерала Рейнсдорпа о направлении к Оренбургу отряда генерала Станиславского. – Получение генералом Деколонгом указа Военной коллегии, определяющего задачу его военных действий. – Распоряжения генерала Деколонга. – Мнения губернаторов Оренбургского и Сибирского о порядке направления военных действий. – Мероприятия Сибирского губернатора Чичерина относительно частной корреспонденции из мест военных действий. – Объявление Казанского губернатора фон Брандта о поимке Пугачева. – Распоряжения Сибирского губернатора Чичерина и генерала Деколонга о распространении объявления о поимке самозванца .

Неудача первого столкновения Сибирских войск с толпами мятежников, происшедшая вследствие малочисленности команды секунд-майора Заева, сравнительно с численным составом бунтовщиков, предводительствованных самим Пугачевым, объясняется и тем, что местность, в которой пришлось действовать команде, совершенно ей была неизвестна, да и разведочная часть, которая могла бы дать данные о движении неприятеля и его силах, вверявшаяся чинам из состава иррегулярных войск, настолько была плохо организована, что состояла в большинстве из людей, передававшихся на сторону мятежников.

В рапорте от 3 декабря [46] Д. № 132. Рапорт генерала Станиславского генералу Деколонгу, от 3 декабря 1773 г. № 276. генерал Станиславский, излагая обстоятельства, при которых произошло падение Ильинской крепости, сообщал генералу Деколонгу, что посланный им 24 ноября к полковнику де-Марину с ордерами оренбургский казак капрал Татин, а также посланные из Губерлинской крепости 28 ноября озерские 4 казака с ордерами к секунд-майору Заеву, неизвестно где находятся, так как и по сие время еще не возвращались, несмотря на недальность расстояния; сержант же Балохонин, присланный от полковника де-Марина и обратно отправленный с известиями к нему и секунд-майору Заеву 25 числа, доехав до Разбойного редута, рапортом донес, что он отправленные с ним ордера, ехавши верхом, по причине неоднократного падения лошади, нечаянно из-за пазухи обронил. Посланный за сим вновь с дубликатами и с сопровождением казаков, как видно из донесения секунд-майора Заева, бежал с теми казаками, а куда – неизвестно.

Эта неудача не могла остаться без влияния на дальнейшее распространение мятежа, тем более что малочисленность регулярных войск, составлявших единственный оплот для администрации водворению спокойствия, делали районы целых обширных провинций беззащитными.

Количество приверженцев к мятежу среди башкирского населения с каждым днем увеличивалось, порождая опасения русского населения.