Иван Тургенев - Первая любовь (сборник)

© Порудоминский В. И., вступительная статья, 1986

© Волхонская Г. С., иллюстрации, 2001

© «Издательство «Детская литература», 2011

Перечитаем, переберем в памяти повести и романы Тургенева: первая любовь неотвратимо, настойчиво врывается в жизнь человека, поворачивает его судьбу, обжигает пронесшимся рядом счастьем.

«Ася» – повесть о первой любви, и не только об Асиной первой любви. Господин Н. Н., от имени которого рассказ ведется, тоже начинает понимать, что «до сих пор… еще не летал», и потом признается, что хоть и любил других женщин, чувство, возбужденное Асей, «то жгучее, нежное, глубокое чувство, уже не повторилось».

И «Первая любовь» – не об одной только первой любви главного героя (и рассказчика), повесть не в меньшей степени – о первой, куда более трагической любви Зинаиды; и отец героя, похоже, впервые изведал подлинное, це ликом захватившее его чувство, оказавшееся роковым…

«Первая любовь – та же революция, – читаем в повести «Вешние воды», – однообразно-правильный строй сложившейся жизни разбит и разрушен в одно мгновенье, молодость стоит на баррикаде, высоко вьется ее яркое знамя, и что бы там впереди ее ни ждало – смерть или новая жизнь, – всему она шлет свой восторженный привет».

Тургенев конечно же не случайно назвал так свою повесть – «Вешние воды»: тают снега, обильно проливаются первые дожди, реки выходят из берегов, неоглядно-широко, неудержимо-мощно разбегается по всей земле большая вода, но лишь однажды в году бывает весна: жизнь обновляется, обретает силы богатырские, и так важно, так дорого в счастливую эту пору не одни восторженные приветы тому, что впереди, будущему, слать, но решительно, без оглядки, без сомнения в будущее шагнуть.

«Я был тогда молод – и будущее, это короткое, быстрое будущее, казалось мне беспредельным, – горестно подводит итоги жизни господин Н. Н. уже в повести «Ася». – Разве не может повториться то, что было, думал я, и еще лучше, еще прекраснее?..» Но: «Нет!..Ни на чье сердце, припавшее к моей груди, не отвечало мое сердце таким радостным и сладким замиранием! Осужденный на одиночество бессемейного бобыля, доживаю я скучные годы…»

Любовь прекрасна – и нет ничего прекраснее первой любви: она преображает человека, пробуждает все лучшее, что есть в нем, манит достижимостью близкого счастья, у человека крылья вырастают – взвейся и лети!

Но вот беда: «Крылья у меня выросли – да лететь некуда», – печально говорит Ася.

Не правда ли, история Аси и господина Н. Н. напоминает историю Татьяны и Онегина? В черновой рукописи Тургенев сильнее подчеркивал это сходство, но и в окончательном тексте, в том, который перед нами, Ася среди беседы молвит как бы неожиданно: «Я хотела бы быть Татьяной…» Ася и оказывается «другой Татьяной»: принимает господина Н. Н. за героя, за необыкновенного человека, любит и первая признается в любви, назначает свидание (а по первоначальному замыслу Тургенева, не исключено, могла и, вослед Татьяне, письмо послать) – и получает холодную отповедь.

произносит Ася пушкинские строки прямо перед тем, как говорит о желании своем быть Татьяной, и господин Н. Н. – ох уж это благоразумие! – точно не понимает, почему так важно для Аси строки эти переиначить, поправляет: «У Пушкина не так».

Но у Пушкина так, хоть Ася в известные стихи свое словцо и подставила, – у Пушкина так! Ася – натура пылкая, глубоко и тонко чувствующая, «у ней ни одно чувство не бывает вполовину», и в «неясных речах», подобно брату и господину Н. Н., она не разливается, слова ее подчас неожиданны, может быть, ею самою не всегда осознанны, но всегда идут к делу, – так и здесь. В обращении Аси к пушкинскому роману таится предчувствие развязки: она вспоминает строки из последней главы, где Татьяна отвечает Онегину на его признание; ей же, Асе, уготована участь Татьяны, слушающей (в главе четвертой) суровый урок своего избранника. И все-таки истину предчувствует, провидит Ася: после строк, ею прочитанных, – сразу, следом! – у Пушкина другие, которые господин Н. Н. мог бы поставить эпиграфом к рассказанной повести, – ответ Татьяны, ответ Аси:

Любовь прекрасна, необходима, неизбежна, счастье близко и возможно, но его нет: любовь у Тургенева обреченно несчастлива. Нет, он не проповедует заведомо несчастливую любовь, да вот жизнь, которая занимает его, побуждает браться за перо, жизнь, которую воссоздает он в своих романах и повестях, поворачивает по-своему: она не жалует писателя примерами счастья в любви, как он, писатель, счастье это себе представляет, его герои одни обманываются, не в силах найти счастье подлинное, другие упускают волшебную птицу из рук – и поделом: они ее недостойны.

Господин Н. Н., расставшись с Асей, сетует: в минуты единственного и решающего свидания ясное сознание любви в нем еще не проснулось – оно вспыхнуло, когда уже поздно было. «У счастья нет завтрашнего дня… – прозревает он. – У него есть настоящее – и то не день, а мгновенье».

Мы и рады поверить стенаниям господина Н. Н., и сострадать ему готовы, если бы он и в самом деле хотел быть счастливым, – так нет же! Он задним умом крепок, «дела давно минувших дней» вспоминая; он, правда, бросился было по следу Аси, даже «упорствовал» в розысках, но, сам признается, «не слишком долго грустил по ней» и утешился мыслью, что не был бы счастлив с «такой» женой.

Розыски не могли быть успешными, и Ася не могла стать женой Н. Н. Он, несмотря на видимость обратного, не за Асей все время тянется, не к ней, а от нее. «…Я досадовал на Асю, ее любовь меня и радовала и смущала», «…неизбежность скорого, почти мгновенного решения терзала меня…», счастье «…стало возможным… я должен был оттолкнуть его прочь», «его внезапность меня смущала» – вот что господина Н. Н. томит, по рукам и ногам связывает.

После он будет корить себя: отчего не сказал в минуту свидания слово любви, но, повторись счастливое мгновенье, сказал бы? Он шел на свидание не для того, чтобы упрекать Асю за ее чистое, самоотверженное чувство; перед свиданием в разговоре с братом Аси он не отказывался и предложение сделать, даже срок взял до вечера, но, досадуя на Асю, что от него ясного решения, действия, поступка требует, как беспощадно окончил он разговор! Слово любви он нашел потом – испуганный возможностью несчастья , но прежде бежал прочь – испуганный возможностью счастья . Счастье тоже нелегкое бремя: оно требует от человека душевных сил, сочувствия, жертв. Да и ведь было дано господину Н. Н. что-то вроде попытки возвратить счастливое мгновение – ночью, после свидания, когда узнает он от Гагина, брата Аси, что она жива, что домой вернулась. «Я чуть было не постучал в окно. Я хотел тогда же сказать Гагину, что я прошу руки его сестры. Но такое сватанье в такую пору…» – «чуть было», «хотел», «но»…