Уильям Теккерей - Сочинения

– Отчего так странно вырядилась эта старая карга Спускунет? Ты что, просила ее быть подружкой у нас на свадьбе, душечка? – спрашивает Перекориль свою невесту. – Нет, ты только взгляни на Спусси, она уморительна!

Спусси сидела как раз напротив их величеств, между архиепископом и лорд-канцлером, и была в самом деле уморительна: на ней было отделанное кружевом белое шелковое платье с большим декольте; на голове – венчик из белых роз и великолепная кружевная фата, а морщинистая желтая шея была увита нитями бриллиантов. Она так умильно взирала на короля, что тот давился от смеха.

– Одиннадцать! – вскричал Перекориль, когда часы на бломбодингском соборе пробили одиннадцать раз. – Дамы и господа, нам пора! По-моему, вашему преподобию надо быть в церкви еще до полудня.

– Нам надо быть в церкви еще до полудня!.. – томно прошептала Спускунет, прикрывая веером свою сморщенную физиономию.

– И я стану счастливейшим из смертных, – продолжал Перекориль, отвешивая изящный поклон зардевшейся как маков цвет Розальбе.

О мой Перекориль! Мой королевич!.. – закудахтала Спускунет. – Ужель наконец наступил долгожданный час?..

– Наступил, – подтвердил король.

– …И я скоро стану счастливой супругой моего обожаемого Перекориля! не унималась Спускунет. – Кто-нибудь, нюхательной соли!.. А то я от радости лишусь чувств.

– Что такое, вы – моей супругой?! – вскричал Перекориль.

– Супругой моего принца?! – воскликнула бедная Розальба.

– Что за вздор! Она рехнулась! – возмутился король. А на лицах всех придворных читалось недоверие, изумление, насмешка и полное замешательство.

– Кто же, как не я, здесь выходит замуж, хотела бы я: знать? завизжала Спускунет. – И еще я хочу знать, господин ли своему слову его величество Перекориль и чтут ли в Пафлагонии справедливость! Ваше преосвященство, и вы, лорд-канцлер!.. Неужто, господа, вы будете молча смотреть, как обманывают бедное, доверчивое, чувствительное и любящее создание! Или, может быть, августейший, Перекориль не обещал жениться на своей милой Барбаре? Или это не его собственноручная подпись? И разве эта бумага не подтверждает, что он мой и только мой?!

С этими словами она вручила его преосвященству документ, который принц подписал в тот вечер, когда у нее на пальце было волшебное кольцо и он выпил лишнего. И тут старый архиепископ надел очки и прочитал:

– «Сим подтверждаю, что я, Перекориль, единственный сын короля Пафлагонии Сейвио, обязуюсь взять в жены прелестную и добродетельную Барбару Гризельду, графиню Спускунет, вдову усопшего Дженкинса Спускунета, эсквайра».

– Хм, – пробурчал архиепископ, – документ есть документ, ничего не попишешь.

– Но его величество подписывается иначе, – заметил лорд-канцлер.

И в самом деле, поучившись в Босфоре, Перекориль весьма продвинулся в каллиграфии.

– Твоя подпись, Перекориль? – громко спросила Черная Палочка, и лицо ее обрело устрашающую суровость.

– Д…д…да… – еле слышно пролепетал бедный король. – Я совсем забыл об этой проклятой бумаге. Неужели старуха предъявит на меня права?! Проси чего хочешь, старая ведьма, только отпусти меня на свободу. Да помогите же кто-нибудь королеве, ей дурно!..

– Отрубите голову старой ведьме!

– Придушите ее!

– Утопите в речке! – кричали хором вспыльчивый Атаккуй, Смит Горячка и верный Джонс.

Но Спускунет уцепилась за шею архиепископа и так громко и пронзительно выла: «Лорд-канцлер, я требую правосудия!..» – что все замерли на месте. Что до Розальбы, то статс-дамы вынесли ее вон без чувств; и если бы вы знали, сколько скорби было в глазах Перекориля, когда унесли его милую, свет очей его, его радость, любовь и надежду, а рядом с ним появилась эта мегера Спускунет и снова завопила: «Правосудия! Правосудия!»

– Заберите все деньги, что украл Развороль, – предложил ей Перекориль. – Двести восемнадцать миллионов или около того. Немалая сумма.

– Я и так получу их, когда выйду за тебя! – отвечала Спускунет.

– Я дам в придачу все бриллианты короны, – еле выговорил король.

– Я и так их надену, когда стану королевой! – отвечала Спускунет.

– Ну возьми половину, три четверти, пять шестых, девятнадцать двадцатых моего королевства, – умолял дрожащий монарх.

– Предлагай всю Европу – без тебя не возьму, мой милый! – воскликнула Спускунет и осыпала поцелуями его руку.

– Но я не хочу, не могу, не в силах!.. Я лучше откажусь от престола! кричит Перекориль, пытаясь вырвать у нее свою руку; но Спусси держала ее, как в клещах.

– Я ведь успела кое-что прикопить, дружок, – говорит она, – и вообще, нам с тобой будет рай и в шалаше. Король почти обезумел от ярости.

– Не женюсь я на ней! – выкрикивает он. – Фея, добрая фея, посоветуй, как мне быть!.. – И он стал в растерянности оглядываться по сторонам и тут увидел строгое лицо Черной Палочки.

– «И что эта Черная Палочка все пристает ко мне с советами, напоминает, что нужно держать слово? Может, ей кажется, что мне не хватает благородства?..» – повторила фея кичливые речи Перекориля.

Он не выдержал ее пристального взгляда; он понял: никуда ему не уйти от этой пытки.

– Что ж, ваше преосвященство, – сказал он таким убитым голосом, что святой отец вздрогнул, – коли фея привела меня на вершину блаженства только затем, чтобы низринуть в бездну отчаяния, коли мне судьба потерять Розальбу, я, по крайней мере, сберегу свою честь. Встаньте, графиня, и пускай нас обвенчают; я сдержу свое слово, только мне после этого не жить.

– Перекориль, миленький! – закричала Спускунет, вскакивая с места. – Я знала, знала, что твое слово крепко, знала, что мой королевич – образец благородства. Скорее рассаживайтесь по каретам, дамы и господа, и едем в церковь! А умирать не надо, дружочек, ни-ни. Ты позабудешь эту жалкую камеристку и заживешь под крылышком своей Барбары! Она не хочет быть вдовствующей королевой, разлюбезный мой повелитель! – Тут старая ведьма повисла на руке бедного Перекориля и, поглядывая на него с тошнотворными ужимками, засеменила рядышком в своих белых атласных туфельках и впрыгнула в ту самую карету, которая должна была везти в церковь его и Розальбу. И опять загремели пушки, затрезвонили все колокола, люди вышли на улицу, чтобы кидать цветы под ноги жениху и невесте, а из окна раззолоченной кареты им кивала и улыбалась Спусси. Вот ведь мерзкая старуха! .

Бесчисленные превратности судьбы, выпавшие на долю Розальбы, необычайно укрепили ее дух, и скоро эта благородная юная особа пришла в себя, чему немало способствовала замечательная эссенция, которую всегда носила в кармане Черная Палочка. Вместо того чтобы рвать на себе волосы, тужить и плакать и вновь падать в обморок, как поступила бы на ее месте другая девица, Розальба вспомнила, что должна явить подданным пример мужества; и, хотя она больше жизни любила Перекориля, она решила не вставать между ним и законом и не мешать ему выполнить обещание, о чем и поведала фее.