Петр Голубовский - История Северской земли

Между тем изгои в Тмутаракани не переставали действовать. Они опять наняли половцев, и в 1079 г. Роман Святославич явился к границам Переяславского княжества и стал у реки Воина. Всеволод вышел к нему и ожидал его у Переяславля 249. Но еще раньше киевский князь вошел в сношение с греками, для которых было очень неприятно соседство таких энергичных людей, как Святославичи, и греческий император с русским князем решили действовать на пользу друг друга. «Если, – говорит г. Лашнюков, – русские князья-изгои были опасны для (греческой) империи, то еще более были они опасны для Всеволода, и потому очень вероятно, что Всеволод в этом случае действовал заодно с греками» 250. Дело до битвы не дошло: что не могло победить оружие, победили деньги. Всеволод заключил мир с половцами чрез надбавку платы, за которую их нанял Роман, причем, конечно, они обещали ему помочь отделаться от опасного врага. Они отступили вместе с Романом и 1 августа убили его. «И лежат его кости и до сих пор там (т. е. в степи), сына Святослава, внука Ярослава», – говорит летопись 251.

Олег, оставшийся в Тмутаракани, был в то же время схвачен хазарами и отвезен в Константинополь. Всеволод тотчас же прислал в Тмутаракань своего посадника, Ратибора 252. Очевидно, хазары, сославшие Олега, служили в его дружине: греческое золото сделало свое дело. Теперь и Тмутаракани пришлось испытать давно бывшую зависимость Киева. Уже с лишком пятьдесят лет Тмутаракань имела своих князей и стойко боролась за свою независимость – то с Киевом, то с Черниговом, то опять с Киевом за самостоятельность своей родной земли.

Ни одна область не оказала столько услуг Чернигову, как Тмутаракань. Теперь у него не было своих князей, нельзя было организоваться сопротивлению. Целый год тмутараканцы были под управлением посадника киевского князя, но, как видно, это время не прошло даром, потому что в 1081 г. к ним бежали изгои, Давид Игоревич и сын некогда бывшего у них князем отравленного Ростислава, Володарь. Они схватили Ратибора и восстановили независимость Тмутаракани 253. Между тем Олег жил в Греции. Он из Константинополя был отправлен на остров Родос 254, где и провел три года. В 1083 г. он снова явился в Тмутаракани 255. Неизвестно, каким образом ему удалось освободиться из своего заключения. Ссылка на Родос явно показывает, что его хотели держать покрепче. Не выкупили ли черниговцы и тмутараканцы своего князя? Летопись не говорит, что он бежал из места ссылки, а «пришел», следовательно, явился в Тмутаракань открыто.

Явившись неожиданно в своем княжестве, Олег отпустил Давида и Володаря назад на Русь и постарался обезопасить себя на другой раз от возможности быть преданным, казнивши тех хазаров, которые сделали заговор против него и его брата 256. Занявши Тмутаракань, он, однако, не мог быстро предпринять что-нибудь против киевского князя. Можно предполагать, что силы Тмутаракани были очень истощены, и потому бороться теперь со своими врагами Олегу было трудно. Все время от 1083 г. до 1093, т. е. целое десятилетие, пошло на приготовление к новой борьбе. Может быть, силы Олега Святославича поправились гораздо скорее, чем в десять лет, но он не уступал в политике своим опытным противникам и ожидал удобного случая. Между тем другие князья-изгои не прекращали борьбы, отчего Русская земля терпела большие несчастья. Централизационная политика Всеволода и его сына Мономаха не принимала в расчет этих бедствий для достижения своих целей. Пользуясь постоянными смутами, кочевники начинают страшно теснить границы Руси и прорываются даже в глубь Северской земли. В этот промежуток времени они разграбили и разорили весь Стародуб и по Десне до Новгород-Северска 257. Напрасно Мономах разбивал отряды кочевников и брал в плен их князей, они являлись то внутри Черниговской области и Переяславского княжества, то на их границах. Для успешного действия против них киевский князь нанимал также половцев, чему помогало дробление их на множество колен 258. Но это средство приносило едва ли не более вреда, чем пользы: нанятые кочевники одинаково грабили Русь, как и их братья, нападающие.

К бедствиям от половцев присоединились и другие невзгоды для Северской земли. Воспользовавшись слабостью ее, болгары в 1088 г. взяли Муром, центр северо-восточной торговли северян. Сверх этого началось движение у одного из племен, входивших в состав Черниговского удела: поднялись вятичи. Мы уже говорили об отношениях между северянами и этим племенем 259. Но со времени Святослава Ярославина обстоятельства, вероятно, переменяются. Можно предположить, что при нем началось усиленное подчиняющее движение в землю вятичей, выразившееся укреплением верховьев Десны. Нет ничего невероятного, что в это же время начались усиленные попытки распространения христианства у этого племени. Пользуясь слабостью Чернигова, вятичи поднялись. Во главе их стали две, как можно думать, энергические личности – Ходот и его сын – и в продолжение почти двух лет боролись за независимость своей земли против притязаний Чернигова. Только после двух зимних походов Мономаху удалось сломить силу этого племени и снова подчинить его черниговскому князю 260.

Пока черниговский удел ослабевал, Олег Святославич в далекой Тмутаракани зорко следил за событиями. В 1093 г. умер киевский князь Всеволод. Мономаху очень хотелось сесть на киевский стол, но он поступил гораздо хитрее. Зная неспособность Изяславичей, он призывает в Киев старшего из них, Святополка, сидевшего в Новгороде, и благодаря этому приобретает полную свободу заправлять всеми делами Руси, сохраняя за собою мнение менее дальновидных своих современников как о бескорыстном деятеле на пользу родной земли. «Но, – говорит Лашнюков, – при общем уважении люди более дальновидные не доверяли ему, Олег Святославич и Ростиславичи (сыновья отравленного), люди далеко не дюжинные, не разделяли общего доверия к Мономаху» 261.

Между тем нападения половцев не прекращались. В том же году Святополк и Владимир наголову были разбиты под Треполем. Момент был самый удобный, и в 1094 г. Олег Святославич явился из Тмутаракани с наемными половцами под Черниговом 262. Восемь дней защищался Владимир, но принужден был уступить Олегу «отца его место», по собственному выражению Мономаха 263. Так он говорит в своем поучении к детям, в котором, может быть, невольно высказал свою неправоту. Во время осады Олег приказал половцам разграбить окрестные монастыри, которые, вероятно, стояли на стороне Мономаха, но запретил трогать удаляющегося князя только со ста человеками дружины, когда бы он мог уничтожить его по своему желанию 264. Мономах отправился в Переяславль, уступив усилиям своего энергического противника, но и тут он не упустил случая выставить факт в другом виде. Не будучи в состоянии удерживать города далее, он объясняет свою задачу тем, что ему жалко христианских душ и сел горящих и монастырей. Может быть, и нашлись некоторые из его современников, которые поверили ему, но для нас кажутся не стоящими доверия эти слова в устах того самого Мономаха, который, взявши Минск, по его собственному выражению, не оставил в нем ни челядина, ни скотины 265, когда это нужно было для его целей.