Петр Голубовский - История Северской земли

Чермный, узнав о том, что Игоревичи вновь утвердились в Галиче, послал к суздальскому князю послов с предложением мира, зная, что туда не могли не прийти слухи о благоприятном обороте дела для Ольговичей. Однако же предложение мира было выражено очень мягко, с обещанием, по словам северной летописи, повиновения. Поручение это возложено было на киевского митрополита, Матвея. Всеволод, который еще не успел разделаться совершенно с Рязанью, согласился на предложение. Но Чермный вслед за тем обнаружил свою цель: он быстро напал на Киев и заставил Рюрика сесть в Чернигове, таким образом окончательно уравняв права Ольговичей и Мономаховичей. Суздальский князь поспешил войти с ним в родство, женив сына своего Юрия на дочери Чермного 558.

Конец 1210 и весь 1211 г. были временем высшего могущества и славы рода Ольговичей: они добились своей цели ценою многих усилий, ценою страшных междоусобий, потрясавших Русь в продолжении почти двух столетий. Читая летописи, невольно придешь к заключению, что история Северской земли есть история удельно-вечевой эпохи. Но долго ли они могли теперь удержать за собой то значение, которого добились в южной Руси? Они соединили теперь в своих руках силы Северской и Галицкой земель и Киевской области и поэтому могли иметь перевес над своими врагами. Но это же самое усиление их влекло за собой опасения со стороны Мономаховичей, которым приходилось отказаться от своего заветного принципа, со стороны Суздаля, терявшего свое влияние на южную Русь, которая победой Ольговичей выдвинула вновь свой удельно-вечевой порядок в противовес зарождавшемуся на севере самовластию, наконец, со стороны венгров и поляков, для которых было неприятно такое соединение сильных областей вблизи их государств. Все эти враги не решились бы сделать первые начало борьбы без благоприятных обстоятельств. Силами одной Северской земли Чермный не только не мог бы бороться против всех этих врагов, но не мог бы даже защищать себя против Мономаховичей, которые ждали только удобного случая для борьбы. Только соединение Северской земли с Галичем давало возможность бороться или, лучше сказать, заставляло Мономаховичей признавать явившийся порядок вещей. Следовательно, вопрос теперь состоял только в том, будут ли Игоревичи владеть Галичем? Но удержаться здесь им было невозможно по самому ходу исторических событий, и за победой Ольговичей должна была последовать трагическая развязка всего их дела.

Мы уже имели случай видеть, что в Галиче происходила борьба земства с боярской аристократией. Со времени смерти Ярослава, когда началась борьба за галицкий стол, последняя окончательно захватывает власть в свои руки и самовластно распоряжается даже семейными делами князя (дело с Настасьей 559). После смерти Романа самые сильные из бояр стремятся даже овладеть правлением всей области (позже Владислав) и таким образом отдалить других своих собратьев. Эта недовольная партия призывает Игоревичей, на что в критических обстоятельствах соглашается вся боярская аристократия. Несмотря, однако, на то, что северские князья, таким образом, являлись как бы креатурами бояр на галицком столе, стать на стороне последних они не могли, потому что сжились с другой обстановкой, с удельно-вечевым порядком, а поэтому были представителями того начала, которое было задавлено в Галиче. Эта аристократия не была аристократией земельной, а служилой. Напрасно мы стали бы искать в летописях данных для подтверждения ее земельности: их нет, и подобное мнение нельзя основать ни на каких известиях. Она не могла быть земельной уже потому, что князь не распоряжался землей и не мог раздавать ее боярам, как мы это видим впоследствии. Между тем ее служилость вытекает из самого строя Древней Руси. Отчего земство каждого города желало иметь у себя отдельного князя, как не по той причине, что при боярских посадниках оно не было ничем ограждено от насилий и злоупотребления с их стороны. Областному князю также трудно было бы справляться со своими боярами, которые могли иметь свои наемные дружины. Отсюда интересы земства сливались с княжескими, и вытекало дробление на уделы, т. е. раздача городов с их округами сыновьям, племянникам и т. д. Имея своего князя, земство всякого города могло влиять на него более, чем окружающая его дружина, которая всегда стояла в оппозиции к князю и вечу. Если мы обратимся теперь к Галичу, то заметим, что там уже с Владимирка (1143) является уничтожение уделов. Из сказанного нами можно вывести, что это произошло не без влияния боярской партии, которая теперь неминуемо должна была захватить управление отдельными областями Галицкой земли, так как княжеский род ее был немногочислен. Естественно, с этих пор возникает необходимость для князя советоваться при важных делах с боярами, которые знали положение управляемых ими областей. Мы видим, что в Северской земле при всяком важном предприятии черниговский князь собирает подручных князей на совещание, а в Галиче эти удельные князья заменились правителями-боярами. Как удельные князья могли отказать в поддержке главному князю, так точно правители различных областей Галича могли мешать планам своего князя. Отсюда уже вытекла необходимость ладить с боярами, которые мало-помалу ограничивают княжескую власть, и во время Владимира Игоревича князь ничего не может предпринять без совета боярской партии. Для нее было уже неприятно и то обстоятельство, что в Галицкой области село теперь два князя, в Галиче и Звенигороде, и таким образом бояре лишались управления над одним из важнейших городов этого княжества. И вот является междоусобие между Владимиром и Романом, в котором видно стремление бояр восстановить прежний порядок в Галицкой области с одним князем во главе ее. Никоновская летопись прямо говорит, что Владимира выгнали бояре. Принужденные силою обстоятельств, они снова призывают Игоревичей, и тут видно со стороны последних приготовление к систематической борьбе с боярством.

Выгнавши венгров, Владимир роздал все важнейшие города Галицкой земли князьям своего семейства, окруженным своею северской дружиной, вследствие чего местное боярство окончательно отодвигалось на второй план и со временем могло потерять прежнее значение. Вслед за этим неминуемо должна была начаться борьба, открытая, решительная. Личными средствами бояре бороться не могли, но у них были сосуды, венгры и поляки, которые должны были смотреть с опасением на усиление Ольговичей. Их-то они постоянно и впутывают в галицкие дела. Вести борьбу с Игоревичами им было удобно, прикрываясь правами сыновей Романа, Даниила и Василька, хотя они одинаково относились к этой династии, как и к прочим: когда после Игоревичей в Галиче стали княжить эти малолетние князья, то бояре самовольно выслали их мать, которая должна была править княжеством за малолетством своих сыновей.