Владимир Бенедиктов - Другие редакции и варианты (сборник)

Взгляни на небеса! Там стройность вековая.
Как упоительна созвездий тишина!
Как вся семья миров гармонии полна
И как расчетиста их пляска круговая!

Но, между ними путь особый пролагая,
Комета яркая – системам не верна,
И, кажется, грозит другим мирам она,
Блистательным хвостом полнеба застилая.

Спокоен астроном, по небу гостья та –
Он видит – шествует дорогой соразмерной,
Но страшен новый блеск для черни суеверной.

Так мысль блестящая, высокая мечта –
Пугает чернь земли во тьме ее пещерной,
Но ясным разумом спокойно принята.

Когда укрытую, невидимую миром,
Красавицу томит заветная тоска, –
Слеза в ее глазах – алмаз в игре с сапфиром,
Росинка божия в лазури василька.
Когда ж ей весело – и за сердечным пиром
Улыбка по устам продернута слегка, –
Сдается: тронуты два розовых листка
Весенним воздухом, чуть дышащим зефиром.

Порою вместе – дождь – и ясны небеса.
Так на живом лице ее, моей голубки,
Порой встречаются улыбка и слеза.

Как тягостны тогда приличию уступки!
Лобзаньем хочется ей осушить глаза,
Лобзаньем хочется ей запечатать губки.

Летучая ладья над влагою мятежной
Неслась, окрылена могуществом ветрил,
И вдаль я уплывал, оставив край прибрежный,
Где золото надежд заветных схоронил.

Измену испытав, с любовью безнадежной
Над пеной шумных волн я голову склонил,
И с горькой думою, глубокой, неизбежной
Кипучую слезу я в воду уронил.

Из сердца, полного тоскою безотрадной,
Та скрытая слеза невольно истекла,
И жаркая влилась в затворы влаги хладной –

И, раковиной там проглоченная жадной,
Быть может, светлый перл она произвела
К венцу для милого изменницы чела.

И какой-то силы скрытной
Ты, волшебница, полна,
Притягательно-магнитной
Сферой вся обведена;
Сын железа – северянин,
Этой силой отуманен,
На тебя наводит взор –
И пред этим обаяньем,
Ограждаясь расстояньем,
Еле держится в упор.
Лишь нарушься только мера,
Полшага ступи вперед, –
Обаятельная сфера
Так и тянет, так и жжет!
Нет, не верю, – ты не близко
Рождена – твои черты
Говорят: султанша ты,
Ты – Зюлейка, одалиска,
Верх восточной красоты!

Порою там, в плену, развенчанный философ
Пытался отмыкать мышления ключом
Тяжелые замки глубоких тех вопросов,
Которых не успел он разрешить мечом.
Судьбу свою обдумывая строго,
Порой он сам себя судил:
«Да, – я был деспот, сил я много
И много жизни раздавил;
Но я был ураган, – среди земных творений
Заразу видя, я был должен всё крушить,
Чтоб полный вредных испарений
Европы воздух освежить.
Гниенье тайных язв я видел в недрах наций, –
Их исцелить, глазам моим
Казалось, можно лишь одним
Путем кровавых операций –
И я над миром стал хирургом роковым, –
И пусть меня в сем деле судит
Потомство дальнее! Еще не близок срок,
Когда понятен людям будет
Мной людям заданный урок».

Окончен путь его. На нем лежат все виды
Природы разных стран с обновами границ,
Громады Альпов, Рейн, Каир и пирамиды,
Маренго, Иена, Аустерлиц,
Порабощенный Рим и пленная тиара,
Покорных королей склоненные главы,
Фридланд, Ваграм, Смоленск и в пламени пожара
Твердыня пышущей Москвы.
Окончен этот путь – чрез горы, через стены,
Через моря, пески и скатерти снегов,
От Корсики до острова Елены,
От берегов тревожных Сены
До Немана и Нила берегов,
От первославного Тулона
До рокового Ватерло,
От школьничьей скамьи до трона,
От трона до цепей, и от цепей до склона
К свободной вечности, – всё было и прошло
–
От одного из дивных в мире видов –
Гробницы гения средь моря на скале
До гроба в Доме инвалидов
На этой ветреной земле.

И, с тьмой преград в докучной битве,
Мелькнула мне среди борьбы
И здесь, в услышанной молитве,
Насмешка новая судьбы.

Те искры – ангельские чувства –
Дар слепо веровать, любить;
Тот мрак – дар женского искусства
Прельщать, и мучить, и губить.
Те перлы – верх земных сокровищ,
Способность всё, что в мире есть,
Святому долгу в жертву несть;
А пасти, зубы тех чудовищ –
Коварство, зависть, злость и месть.

Когда настанет оный миг.
Когда нарушу я молчанье
И пред тобою на признанье
Уполномочу мой язык,
И от тебя пред оком света
Я стану требовать ответа
На мой вопрос, и в слове «нет»
Явиться должен твой ответ –
Прошу тебя: без замедленья
Мои надежды разрушай,
И грудь мою без сожаленья
Прямым ударом отверженья
С возможной силой поражай!
Да разразится тяжким громом
Твой приговор! Несчастья весть –
Я в сердце, с бурями знакомом,
Найду способность перенесть,
И вновь над этим тщетной страстью
Измятым сердцем – голова
Спокойно вступит с гордой властью
В свои суровые права.
Но если… если жизни слово
Я должен выслушать тогда,
И будет мне в тот миг готово
В твоих устах не «нет», но «да» –
О, пощади больного друга!
Не вдруг открой блаженства дверь,
Но прежде жар его недуга
Отрадой легкою умерь!
Мне счастье страшно: в миг ответа
Не вдруг, не разом ты облей
Лучами радостного света
Туманный взгляд души моей,
Да от всегдашнего ненастья
Себя к живому блеску счастья
Я постепенно приучу!
С судьбой враждебной вечно споря,
Я умереть не мог от горя,
А от блаженства – не хочу.

О радость! Тебя захватив, как добычу,
Люблю я тобою делиться с людьми.
Тебя не скрывая, собратий я кличу:
Идите – и всяк свою долю возьми!
Ты соком из гроздий любви набежала, –
О братья! Вот нектар! Идите на пир!
Мне много, хоть капля мне в чашу упала, –
Хочу угостить я и каплей весь мир.
Идите сюда, мои юные други!
К совету, – вот радость! Куда ее деть?
Приди ко мне, старец, забудь про недуги!
Тряхни стариною! Давай молодеть!
Красавица дева, мой змей черноокой!
Приди, – тебе в очи я радость мою
В уста твои, в перси, глубоко, глубоко
Мятежным лобзаньем моим перелью!
Но ежели горе мне в душу запало –
Прочь, люди! Оно нераздельно мое.
Вам капли не дам я тогда из фиала,
В который несладкое влито питье.
Всё выпью один я, – и скрытое горе
Мне сердце уширит и грудь разведет,
И ляжет страданья в них целое море,
И скорби волна берегов не найдет.
Все скорби снесу я к пределу дороги,
Назначенной смертным, в молчанье святом.
Не собственность наша – нет, это – залоги!
Я знаю: их выкупит небо потом.