Эрих Мария Ремарк - От полудня до полуночи (сборник)

Подобное не должно повториться. Поэтому демократия в Германии не может быть введена в один прием подобно тому, как она существует в Америке или в Англии. Речь могла идти об (умеренной) диктаторской (если употребить это ненавистное словечко) форме демократии, которая как бы дотягивается до демократических принципов, воздерживаясь от предоставления упомянутых свобод всем своим врагам. Другими словами, такая демократия должна быть многоступенчатой; она постепенно сообразно своей нарастающей сплоченности должна приближаться к типу абсолютной демократии, вместе с тем внимательно отслеживая эволюцию как минимум одного или двух поколений.

А что же фюрер? Сейчас многие бывшие фюреры пребывают в Америке и Англии уже в качестве беженцев. Почти все они однажды потерпели фиаско, а кто теперь доверится сторожевому псу, чтобы он уберег дом от разбойников и убийц?

В Германии все еще существуют силы, действующие в подполье. Там наверняка найдутся заслуживающие доверия люди. Можно было бы подобрать таковых из числа узников тюрем и концлагерей.

Немецкие генералы и высшие офицеры, антифашисты по своим убеждениям, которые связаны с Москвой, тоже могли бы принести определенную пропагандистскую пользу, но только не в высших эшелонах власти.

Это более чем краткий обзор. В нем лишь обозначены некоторые моменты, которые могли бы оказаться важными при осуществлении воспитательной работы в условиях послевоенной Германии. За скобками остались экономические, финансовые и прочие аспекты проблемы. Никак не рассматриваются ошибки, промахи и упущения политиков мирового масштаба начиная с 1918 года, которые сыграли на руку немецким националистам и нацистам. Также опущен вопрос, требуется ли Германии жесткий или умеренный мир или это безнадежное дело – пытаться перевоспитывать немцев. Данный обзор основан на том, что просто необходимо разобраться в поставленной нами проблеме с учетом всех имеющихся у нас возможностей. Ведь от этого зависят будущее и мир на земле.

Он закопался в землю глубже, чем любой другой немец, – примерно на тридцать метров. Там он общался со слюнявыми генералами, кухарками-ветеранками, собачками, эсэсовцами, подружкой, приступами ярости и иллюзиями. Он вел фантомную войну с армиями, которых больше нет, бросая их на врага, о котором он знал лишь то, что подсказывала ему собственная фантазия. Вот вам полководец, который за пять с половиной лет войны ни разу не был на фронте (его ставка неизменно располагалась далеко за линией фронта), вот вам фюрер, который бессмысленно загубил миллионы людей, но за все это время не удосужился побывать в лазарете, вот вам эгоманьяк, который, чтобы самому прожить лишних несколько недель, пожертвовал городом со всеми находившимися в нем женщинами и детьми, сам же ни разу не покинул самый безопасный в мире бункер, чтобы поинтересоваться, что же он там натворил (ведь это повредило бы его интуиции). Вот вам примадонна, что поносила недостойный его народ, позволив ему терпеливо и послушно умирать за фюрера. Вот вам друг детей, который, трогательно всплакнув, объявил фрау Геббельс образцовой матерью и женой; она сказала мужу, что распорядится умертвить своих четверых детей, потому что считает свою жизнь без фюрера лишенной всякого смысла. Вот вам взбесившийся обыватель, которому на фоне гибнущей Германии, как в дешевом пошлом романе, взбрело в голову узаконить свои отношения с мадемуазель, устроив для этого церемонию бракосочетания. Кстати сказать, погибли еще несколько бравых немецких солдат, которым было приказано разыскать и привести в бункер какого-нибудь работника столичного загса для оформления бракосочетания. Вот вам тот, кто, словно крыса на тонущем корабле, даже умереть не сумел один. Отправляясь в иной мир, ему надо было прихватить с собой и свежеиспеченную фрау Гитлер.

Так называемая «Гитлер-легенда» в Германии напоминала о себе почти до самого конца войны, а в ряде случаев и в послевоенное время. «Фюрер понятия об этом не имел» и «Если бы до фюрера дошла вся эта информация!» – эти высказывания передавались из уст в уста, хотя повсюду уже наступило глубокое протрезвление.

Фильм «Последний акт» стал поводом для того, чтобы покончить с этой легендой. Надо было просто-напросто воспользоваться имеющимся документальным материалом. Смесь низости, жестокости, эгоистического сочувствия, откровенной глупости, бездарности, самой низкопробной сентиментальности, дилетантизма и трусости – всего этого казалось более чем достаточно, чтобы покончить с мифом о Гитлере и всякими разговорами о расовом превосходстве. Однако речь шла о нечто большем. Ведь нацисты не явились с какой-то чужой планеты, чтобы поработить Германию. Они выросли в самой Германии. Надо подчеркнуть, что не только кризис и безработица подтолкнули к ним массы людей, заставив их сражаться за нацизм до самоуничтожения. Дело еще и в другом. На протяжении целого столетия немцев воспитывали в духе безусловного послушания, и такая система воспитания принесла плодотворные результаты. Какое же это удобное слово – «послушание». Не нужно ни о чем размышлять, ничего самостоятельно решать. Главное – следуй за фюрером, и ты свободен от какой-либо ответственности. Такой взгляд порождал слепое повиновение, абсолютное подчинение, освобождая от каких-либо моральных, этических, религиозных, человеческих сомнений, убивая на корню гражданское мужество, стремление к тому, чтобы воспитывать в себе собственные убеждения. Это слово порождало раболепие, прикрывавшее нравственную трусость. По иронии, это словечко стало самым любимым в сформировавшейся теории расового превосходства. Послушание, повиновение – это служило оправданием для убийц в концлагерях. Пораженный и возмущенный мир отметил для себя, что этим самым словечком пытались оправдаться маршалы и генералы на Нюрнбергском процессе, ибо всерьез считали, что таким образом можно уйти от наказания за ликвидацию заложников, за нарушения международного права, за расстрелы гражданского населения. О совести никто и не вспоминал. Она просто умерла – была убита этим словечком. Словом всех диктатур.

Что же можно сказать об этом сегодня? Подавляющая часть немецкого народа, несомненно, против нацизма, против войны, против милитаризма, то есть за мир. Так было и в 1918 году. Однако двадцать лет спустя началась Вторая мировая война. Заключительные слова фильма «Последний акт»: «Будьте бдительны!» Будьте бдительны, чтобы никогда не повторилось то, что однажды уже произошло. Так важно ли проявлять бдительность?

У меня перед глазами обращение Союза борьбы против нацизма, расположенного в берлинском районе Шарлоттенбург. В этом документе говорится, что в Западной Германии снова действуют более ста организаций, преследующих откровенно нацистские цели. Кроме того, выходят более сорока периодических профашистских изданий. Прибавьте к этому праворадикальные группы, без помощи которых нацисты никогда не пришли бы к власти. Между тем нацисты снова активизируются.