Жоржи Амаду - Габриэла, гвоздика и корица

Презепиу изображало, как и положено, рождение Христа в бедном хлеву в далёкой Палестине. Но ах! восточная пустыня была теперь лишь кирпичиком в центре многогранного мира, где демократично перемешивались сцены и персонажи из самых разных, никак не связанных друг с другом исторических эпох. Число действующих лиц увеличивалось год от года: известные политики, учёные, военные, писатели и художники, домашние и дикие животные, скорбные лики святых и рядом – ослепительные фигуры полуголых кинодив.

На постаменте возвышалась гряда холмов с небольшой долиной посередине, где находился хлев с колыбелью Иисуса, рядом сидела Мария и стоял святой Иосиф, держа за уздечку пугливого ослика. Эти фигуры не были ни самыми большими, ни самыми красивыми в презепиу. Наоборот, они казались маленькими и скромными по сравнению с другими, но поскольку эти фигуры были в первом презепиу, устроенном Кинкиной и Флорзиньей, сёстры решили их сохранить. Иное дело большая загадочная комета, возвестившая о рождении Христа; её подвешивали на нитках между хлевом и небом из синей ткани, испещрённой звёздами. Это был шедевр Жоакина, которым все восхищались, и автор выслушивал похвалы со слезами на глазах: огромного размера звезда с кроваво-красным шлейфом из цветной фольги была так умело спланирована и выполнена, что казалось, будто исходящие от неё лучи освещают весь огромный презепиу.

Рядом с хлевом коровы, разбуженные от своего мирного сна необыкновенным событием, лошади, кошки, собаки, петухи, утки и куры, лев, тигр, жираф и другие животные поклонялись новорождённому. И, ведомые светом звезды Жоакина, туда пришли три волхва, Каспар, Мельхиор и Валтазар, с золотом, ладаном и миррой. Фигуры двух белых библейских волхвов были вырезаны из альманаха много лет назад. Что касается чёрного волхва, чья фигура испортилась от сырости, то его недавно заменили портретом султана Марокко, который печатали тогда все газеты и журналы (и правда, кто лучше подходит для замены испорченного Мельхиора, как не правитель, с оружием в руках воюющий за независимость своей страны, который так нуждается в помощи? [79] В 1921–1926 годах Марокко вело освободительную войну против французских и испанских колонизаторов. ).

Река – струйка воды, текущая по руслу, сделанному из разрезанной вдоль резиновой трубки, – спускалась с холмов в долину. Там был даже водопад, спроектированный и сооружённый хитроумным Жоакином. Дороги, пересекавшие холмы, все как одна вели к хлеву; вдоль дорог тут и там возвышались деревушки. Перед домами с освещёнными окнами, среди животных размещались портреты мужчин и женщин, которые так или иначе прославились в Бразилии и в мире и их фотографии удостоились публикации в журналах. Там был Сантос-Дюмон [80] Альберто Сантос-Дюмон (1873–1932) – бразилец, один из первых в мире авиаторов. у одного из своих первых аэропланов, в спортивной кепке и немного грустный.

Поблизости от него, на правом склоне холма, беседовали Ирод и Пилат. Чуть дальше – герои войны [81] Речь идёт о Первой мировой войне. : английский король Георг V, кайзер, маршал Жоффр [82] Жозеф Жоффр (1852–1931) – французский маршал. , Ллойд Джордж, Пуанкаре, царь Николай. На левом склоне блистала Элеонора Дузе с диадемой на голове и обнажёнными руками. Её окружали Руй Барбоза, Жозе Жоакин Сиабра [83] Жозе Жоакин Сиабра (1855–1942) – видный бразильский политический деятель. , Люсьен Гитри [84] Люсьен Гитри (1860–1925) – знаменитый французский актёр. , Виктор Гюго, дон Педро II [85] Дон Педро II (1825–1891) – император Бразилии. , Эмилиу ди Менезис [86] Эмилиу ди Менезис (1866–1918) – бразильский поэт и журналист. , барон Рио Бранко [87] Жозе Мария да Силва Параньос ду Рио Бранко (1844–1912) – бразильский политический деятель и дипломат. , Золя и Дрейфус, поэт Кастру Алвес и бандит Антониу Силвину. Они размещались рядом с наивными цветными картинками, увидев которые в журналах сёстры с восхищением восклицали:

– Какая красота, подойдёт для нашего презепиу!

В последние годы заметно возросло число киноактёров, в основном благодаря ученицам монастырской школы. В результате Вильям Фарнум, Эдди Поло, Лия де Путти, Рудольфо Валентино, Чарли Чаплин, Лилиан Гиш, Рамон Наварро, Вильям Харт не на шутку угрожали завоевать все дороги и холмы презепиу. Там был даже Владимир Ильич Ленин, грозный вождь революции большевиков. Это Жуан Фулженсиу вырезал портрет из журнала и вручил Флорзинье со словами:

– Это выдающийся человек. Он обязательно должен быть в презепиу.

Появились также и местные деятели: бывший префект Казуза Оливейра, оставивший после себя добрую славу, покойный полковник Орасиу Маседу, первопроходец здешних земель. Один рисунок, сделанный Жоакином по настоятельным просьбам Доктора, изображал незабвенную Офенизию, глиняных жагунсу, сцены засад и людей с ружьями на плече.

На столе у окна валялись журналы, ножницы, клей, картон. Насиб торопился, ему хотелось поскорее договориться насчёт ужина для автобусной компании, о десертах и закусках. Он пригубил ликёр из женипапу и похвалил презепиу:

– В этом году, видно, получится замечательно!

– Бог даст…

– Много новинок, да?

– Ну… мы не считаем.

Сёстры сидели на диване, ужасно чопорные, и улыбались арабу, ожидая, когда тот заговорит.

– Так вот… Только послушайте, что у меня сегодня случилось… Старая Филумена уехала к сыну в Агуа-Прету…

– Да что вы говорите?.. Всё-таки уехала? Она ведь давно говорила… – загалдели сёстры, перебивая друг друга. (Вот это новость, нужно срочно рассказать соседкам.)

– Я никак такого не ожидал. И как раз сегодня, когда в городе ярмарка и бар будет полон. И вдобавок я принял заказ на банкет для тридцати персон.

– Банкет на тридцать персон?

– Его устраивают русский Яков и Моасир из гаража. Хотят отпраздновать открытие автобусной линии.

– А! – воскликнула Флорзинья. – Знаю.

– Ну, – сказала Кинкина, – я об этом слышала. Говорят, приедет префект из Итабуны.

– Наш префект и префект из Итабуны, полковник Мисаэл, управляющий местным отделением национального банка сеньор Угу Кауфман, в общем, всё высшее общество.

– Вы думаете, из этой затеи с автобусами что-то получится? – поинтересовалась Кинкина.

– Получится?.. Уже получилось… Скоро никто не будет ездить поездом. Целый час разницы…

– А риск? – спросила Флорзинья.

– Какой риск?

– Что автобус перевернётся… В Баии был такой случай – я читала в газете, погибли три человека…

– Поэтому я ни за что не поеду в такой штуковине. Автомобиль не для меня. Автомобиль может стать причиной моей смерти, если задавит меня на улице. Но чтобы я сама полезла внутрь? Ни за что… – отрезала Кинкина.