Владимир Арро - Поиски стиля

Когда она пересекала бульвар, возле нее вдруг с визгом затормозило такси. Мальва отпрянула, хотя стояла на бровке тротуара.

– Привет, Офелия! – услышала она.

Это был Гоша, тоже студиец.

– Пойди во-он туда, за светофор, – сказал он, – мне здесь нельзя.

Мальва подошла к остановившейся у газона машине. Гоша стоял рядом и с хрустом потягивался.

– Гуляем? – спросил он, щурясь. – Тебе ехать не надо?

– Некуда.

– А то поехали… Ну, что слышно? Будет студия?

– Будет, но шеф заболел.

– Так что, обратно Гуревич? Он такой же режиссер, как я балерина.

Пассажир на заднем сиденье задвигался.

– Ну, поезжай, – сказала Мальва.

– Ничего, водитель тоже человек. Чего тебе сдался этот портфель, ведь ты же портишь фигуру.

Гоша произносил «г» фрикативное, и над его произношением бились всей студией.

– Ну, чего привязался, – засмеялась Мальва, – портфель как портфель.

– Так в нем же восемь центнЕров.

– Гоша, надо говорить: цЕнтнеров.

– Ну, центнеров. Его ж вместо гири можно выжимать.

– Послушай, можешь достать одно лекарство?

– Говори, какое.

Гоша записал и через минуту отъехал.

Открыла ей сама Агния. Они бросились друг к другу на шею.

– Мама, смотри, кто к нам пожаловал!

Мальва расцеловалась и с Марией Давыдовной. И когда только утихли возгласы радости, Мальва заметила у стены тихого мальчика лет пяти.

– А это кто такой? Петька! Ты узнаешь меня?

– Узнаю, – сказал мальчик. – Вы тетя Мальва-артистка.

– Ух ты, артистка!.. – Мальва поцеловала его, раскрыла портфель и протянула ему большую плитку шоколада. – И никакая я не артистка. А мамина школьная подруга. Запомнил?

– Как ты догадалась, что я сегодня дома? – спросила Агния.

– А очень просто! Зашла в магазин, все на месте, а тебя нет.

– Мальва, ты такая свежая, нарядная, так хорошо выглядишь! – сказала Мария Давыдовна. – У тебя такие волосы!..

– Ну, вот еще!.. – Мальва смутилась. – Сто лет не мыты.

– Смотри, Аня, она даже еще краснеть умеет!

Мальва затопала ногами, Петя засмеялся и тоже затопал ногами, она подхватила его и стала кружить.

– Ну что слышно? – спросила Агния, когда Мария Давыдовна ушла с Петей на кухню.

– Да так… – Мальва тряхнула головой. – Не жалуюсь.

– Одна?

Они дружили давно и еще в школьные годы научились понимать друг друга по односложным репликам.

– К Муратову не тянет? – спросила Агния.

– Ой что ты!..

– Ну, а в чем изюминка?

Мальва усмехнулась, вспомнив их школьное выражение.

– В роли.

– В какой роли? Ах да!.. Что вы ставите?

– «Гамлета».

– И ты, конечно, Офелия.

– Пытаюсь. Не смейся, Аня, – потупив глаза, сказала Мальва. – Для меня это очень важно.

– А я и не смеюсь. Хочешь рюмочку ликера? – Агния подошла к серванту и наполнила две крошечные хрустальные рюмки. – Не понимаю только, кому это нужно. Были гастроли, приезжал чтец, наконец, есть фильм со Смоктуновским. Тебе не кажется, что всем уже ясно – быть или не быть?

– Понимаешь, Аня… у каждого режиссера свое прочтение.

– Гусев толкует Шекспира. Что за бред?

– За что ты его так?

– За то, что подонок. Приходит в магазин клеить молоденьких продавщиц. Наши тоже хорошие дуры.

Агния была директором книжного магазина.

– Аня, Аня, не все так просто у людей!..

Вот так всегда у них теперь было – радости от встречи хватало только на то, чтобы повизжать у двери, а дальше медленно вырастала стена отчуждения.

– Ну, и что такого нового сообщит мне Гусев о королевстве датском? – спросила Агния.

– Да ладно, Аня…

– Нет, ты мне объясни!

– Это все очень специфично…

– Нам, смертным, не понять, да?

– Ну, почему… Там много неожиданных трансформаций. Ну, к примеру, во втором акте Полоний вдруг появляется в форме эсэсовского офицера, под охраной автоматчиков… А Рейнальдо, помнишь, которого он отправляет во Францию шпионить за сыном, – в виде сыщика…

Мальва говорила, и ей казалось, что у нее вязнет язык. Агния спросила:

– Это все?

– Нет, почему… Ну вот, Розенкранц и Гильденстерн поначалу выходят в обличье современных хиппи и произносят свои реплики иронично, все время сбиваясь на современный жаргон… Аня, это действительно здорово!

– Да… – Агния задумалась. – Гусев углубляет Шекспира.

Мальва внутренне подобралась, замкнулась.

– Не обижайся, девочка, – мягко сказала Агния. – Подонки всегда рядом с тобой чувствовали себя хорошо. Тот же Муратов…

Выручила их, как всегда, Мария Давыдовна – она появилась в дверях и позвала обедать. Мальва намеревалась воспользоваться их ванной, но за обедом шел такой натянутый разговор, что оставаться ей больше не захотелось.

– Муратов, – сказала Мальва по телефону, – ты не возражаешь, если я возьму у тебя на время пару томов Шекспира?

– Ну, о чем ты говоришь! Конечно, не возражаю. – Он даже обрадовался. – Приходи часов в шесть, я сегодня пораньше освобождаюсь.

Мальва замялась.

– Муратов, позволь мне прийти без тебя, дело в том, что вечером у меня институт.

– Боже мой, что ты спрашиваешь! – воскликнул Муратов. – У тебя же есть ключ, приходи в любое время. – Помолчав, добавил: – Избегаешь?

– Слушай, не надо, а? – сказала Мальва. – На кой черт мне тебя избегать, ты что, меня не знаешь? У меня, действительно, туго со временем, а вообще как-нибудь зайду, поболтаем. Ну, как там у тебя?

– Да ничего, перебиваюсь… Вчера меня в местком института выбрали, черт бы его взял.

– Ну, видишь, как хорошо.

– Чего ж хорошего?

И все-таки Мальва знала, что говорила, – от нее не ушла нотка гордости в его голосе.

– Слушай, Муратов, поспрашивай там у своих ребят, не имеет ли кто аптечного блата, нужно бы мне одно лекарство.

– Какое?

– Ничего, что я тебя обременяю такой просьбой?

– Слушай, давай не будем!..

– Ну, тогда запиши или запомни, – сказала Мальва. – В другой раз она не стала бы просить его об одолжении, но тут ей захотелось доказать ему, что она вовсе его не избегает и никакими такими комплексами на его счет не мучается.

Ключ у нее, действительно, был. Она не хотела его оставлять у себя, но Муратов настоял, сказав, что ей трудно будет поначалу отвыкнуть от его книг, а может быть, она и пластинки захочет прийти послушать, и раз они расстаются друзьями, то это ее ни к чему не обязывает. Мальва-то понимала, что ключ этот для него последняя надежда, тонкая нить, которая их все еще связывает, и согласилась скорее из сострадания. Это был всего лишь второй случай, когда после развода она шла в квартиру, хотя с Муратовым они виделись довольно часто – случайная встреча не была редкостью в их городе.

По дороге она не удержалась и зашла в «Гном».

– Смотрите, Башка идет, – сказала пани Марина.