Франсис Пикабиа - Караван-сарай

Джазмены наслаждались диссонансами оркестра, откуда с позором был изгнан даже намёк на какой-то ритм – танцующие пары никак не могли попасть в такт! С шага сбивались даже сновавшие между столиками официанты.

Графиня Трипль [94] Имеется в виду баронесса Жанна Дубль; известна её фотография 1914 г. с Пикабиа, его сыном Винсенте и с Эверлинг. , стройная блондинка, на мгновение подозвала меня к себе:

– Мы с княжной Шапо [95] Chapeau – франц. «шляпа». Скорее всего, Пикабиа имеет в виду княжну Мюрат, супругу вторым браком князя Жозефа-Иоахима-Наполеона Мюрата. устраиваем поздний ужин – постарайтесь непременно быть; как, я вижу, вы не один? Разумеется, приводите и вашу спутницу. Но, право слово, – добавила она вполголоса, указывая на Розину, – где ты подобрал это создание? Экая мразь…

– У «Картье», – отвечал я, – проходил как-то по рю де ля Пэ [96] Улица в Париже между Вандомской площадью и Оперой, где сосредоточены ювелирные мастерские, роскошные магазины и отели класса люкс. !

Я вернулся к моей подруге, которая была уже не одна: Ларенсе, прибывший в Канны тем же вечером, читал, усевшись на моём месте!

– Я требую от вас великой жертвы.

– Какой же.

– Вы католик – перейдите в иудаизм [97] Намёк на обращение в католицизм франц. поэта и художника Макса Жакоба (1876–1944), еврея по рождению. Ср.: «Все евреи стали католиками, а католики – иудеями» (Ф. Пикабиа, «Пильау-Тибау», 1921). .

– Как, вы хотите, чтобы я отрёкся от веры моих предков?

– Именно, дружище: я этого и добиваюсь.

Он пролистнул несколько страниц и продолжил:

Свадьба с крайней поспешностью была сыграна несколькими днями позже в Лондоне, и молодая женщина последовала за супругом в Голландию. Во время высадки, пока пара считала свои чемоданы, за спиной у них послышался сухой кашель. Мари охватило нехорошее предчувствие: обернувшись, она оказалась лицом к лицу с высоким смуглым мужчиной; его бегающие глазки искрились странным блеском. Она прижалась к Поль-Полю, позабыв в то мгновение всё то, что её в нём удручало, и мысленно держась лишь за то, что их связывало, но человек уже затерялся в толпе. Мари сказала себе, что, должно быть, обозналась, и к ней вернулись её былой апломб и дурное настроение.

– Послушайте, – сказал я, – милейший друг, дайте же нам поужинать. Ещё раз, ваш роман великолепен. В издательстве «Алло» у вас его с руками оторвут [98] Зачёркн.: «у вас». – вместе с тем, каждое чтение на публике только придаёт ему свежести; смотрите-ка – вон вас уже ждут друзья [99] Зачёркн.: «вас». , ступайте к ним.

Заверив, что прибыл на Ривьеру исключительно с целью повидать меня, Ларенсе всё же согласился оставить нас в покое, сообщив на прощанье, что среди прочих также зван вечером к княжне.

Ещё какое-то время поглазев на танцующих, в ожидании ужина мы отправились играть в баккару – ведь где ещё страсть неизменно идёт по нарастающей? В зале царило оживление; там даже появился господин на велосипеде, весьма благообразного вида – хоть и в лёгком подпитии; с криком «Коррида!» он бросил на стол сто луидоров. Крупье спросил его, сдавать ли карту: «Спускайте собак, – отвечал тот, открыв свои девять и шепнув крупье: – Главное, ни слова королеве-матери!» – исчез. Мне пояснили, что это известный в узких кругах барон: в клубе ему как инвалиду войны всё сходило с рук! Порой тому случалось выкидывать поистине неописуемые коленца – так, однажды он вытащил из ширинки искусственный фаллос и, опустив его на сукно, пометил тем самым свою ставку!

Я в свою очередь уселся напротив чрезвычайно ухоженного господина в орденах – он попадался мне во всех известных казино, в Довиле, Биаррице, Экс-ле-Бене, где обычно проигрывался в пух и прах, с остервенением перебивая все ставки; я выиграл у него триста луидоров. Он, казалось, был в отчаянии и сказал мне, грустно улыбаясь:

– Что ж, Дугласа Фэрбенкса я увижу ещё не скоро!

Видя моё недоумение, он пояснил:

– Я играю, чтобы позволить себе пойти в кино, для меня это – самая большая радость; увы, выигрываю я от силы раз в десять дней, а то и две недели, так что пропускаю все новые серии «Человека в одноглазой маске» [100] Следов такого фильма или сериала обнаружить не удалось. Учитывая предыдущее упоминание Дугласа Фэрбенкса, можно было бы предположить параллели с фильмом «Человек в железной маске», где актёр играет Д’Артаньяна, однако эта лента была сделана в 1929 г., уже после выхода «Караван-сарая». Пикабиа мог видеть в его этой роли в фильме 1921 г. «Три мушкетёра». До 1924 г. вышли три фильма про «человека в железной маске», но без Фэрбенкса. .

Я попытался втолковать ему, что куда резоннее было бы не играть, а ходить каждый вечер в кино.

– Ну нет, – отвечал он, – куда приятнее осознавать, что билет в день выигрыша достаётся мне бесплатно.

Рядом со мной уселся подтянутый, холодный и надменный англичанин; лакей поспешил к нему с пепельницей, но стоило ей оказаться на столе, как мой сосед подскочил вне себя от ярости. Выяснилось, что пепельницы, поставленные справа, приносили ему неудачу, так что он не захотел оставаться ни минуты дольше и не стал даже забирать поставленные деньги! Один из директоров-распорядителей рассыпался в извинениях за оплошность недавно нанятой прислуги. Мне как-то рассказывали о некоей даме, до того суеверной, что выиграть она, по её мнению, могла, лишь поужинав макаронами! Ужас ситуации состоял в том, что она терпеть не могла мучного!

За нашим столом сидел и Клод Фаррер, могучий и вздорный повелитель морей [101] Клод Фаррер (наст. имя Фредерик-Шарль Баргон, 18761957) – франц. морской офицер и писатель, член Французской академии, автор «экзотических» романов в духе П. Лоти. Ниже упоминается его жена, актриса «Комеди Франсэз» Генриетта Роггерс (1881–1950). : пока сдавали карты, он рассказывал, что накануне вечером к нему явились сразу пять призраков, вооружённых косами и пистолетами: «Я немедленно обратил их в бегство, заявив, что призраков не бывает!»

Роггерс тогда поставила пять луидоров на карту своего супруга, но, само собой, проиграла…

Что же до Розины Отрюш, то ей по-прежнему везло; она только что выиграла четыре тысячи франков у Пьера Вольфа [102] Пьер Вольф (1865–1944) – успешный франц. драматург, а также либреттист водевилей и оперетт. – того на мгновение отвлекла одна из присутствующих дам, и он ко всеобщему неудовольствию покрыл не той картой, впрочем, немедля утешившись очередной остротой. Я посоветовал Розине остановиться на достигнутом, если она всё ещё хотела купить несколько так понравившихся ей шляпок…

Мы вернулись в ресторан, столы уже были накрыты, но из гостей мы пришли первыми. Несколько минут спустя появилась и хозяйка вечера в сопровождении своей близкой подруги Жюльет Фланель. Княжне Шапо, единственной и международно неповторимой, была знакома лишь одна жизнь – её собственная; проживала она её с усердием и, вынужден признать, определённой элегантностью. Короткие волосы, напоминавшие картофельную соломку, обрамляли лицо учительницы из школы полублагородных девиц; пальцы её украшали драгоценные мужские перстни, и она имела обыкновение – как я не раз мог воочию убедиться – весьма соблазнительно поглаживать ими фишки для баккары. По правде сказать, она мне нравилась, меня привлекала её ничем не скованная жизнь – я находил её куда честнее и изящнее существования стольких женщин, использующих хорошенькое личико как приманку для мужчин – или других женщин, – и силящихся придать ему отпечаток темперамента и страстей, которых в нём не было и в помине; кто-то действительно попадался на подобный буржуазный колорит, за которым, по сути, нет ничего, кроме снобизма и стремления не остаться незамеченной.