Абдурахман Абсалямов - Избранные произведения. Том 2

Поярков закончил своё выступление и сел на диван. Муртазин помолчал минуту, потом сказал недовольно:

– Давайте договоримся так. Не будем доказывать, что дважды два – четыре. Почему вы, – он взглянул на Пояркова, – почему вы, Вадим Силыч, ничего не сказали о своём отделе, что вы думаете предпринять у себя?

– Простите, Хасан Шакирович, я… – Поярков вскочил с места.

– Садитесь, – оборвал его Муртазин. – Нехорошо, когда люди забывают о главном.

И Муртазин по очереди стал давать слово начальникам цехов. Он не уговаривал выступать, а прямо называл имя и отчество очередного оратора, причём многие обратили внимание на то, что новый директор ни к кому не обращается по фамилии, а только по имени и отчеству.

Начальники цехов, упирая на то, что серийный выпуск паросиловых установок требует серьёзной перестройки работы, старались конкретно показать, что именно мешает наладить ритмичную работу в цехе. Теперь уже толстый карандаш Муртазина летал по бумаге. Много раз он жирно подчёркивал фамилии начальника отдела снабжения Маркела Генриховича Зубкова и заведующего центральным складом Хисами Ихсанова.

Начальник литейного цеха Азарин начал своё выступление с жалобы на нехватку рабочих рук. В случае увеличения плана, сказал он, эта нехватка рабочих рук может расстроить всю работу завода. Он предложил немедленно же начать набор новых рабочих, чтобы постепенно обучить их делу, так как готовых специалистов, в Казани по крайней мере, не найти.

Слово Азарина, более двадцати пяти лет проработавшего на заводе, получившего без отрыва от производства диплом инженера, всегда звучало веско. Гаязов уважал его и обычно прислушивался к его голосу. Но на этот раз он не удержался, чтобы не перебить его.

– Алексей Петрович, а как-нибудь по-другому, без набора новых рабочих, разве нельзя выйти из положения? – спросил он.

– Я, Зариф Фатыхович, не раз и не два, а, пожалуй, десять раз прикинул, – никак нельзя, – твёрдо ответил Азарин, пальцами левой руки едва касаясь синих очков на своём широком лбу.

– Да вот хотя бы предложение Иштугана Уразметова о стержнях, разве оно не облегчит работу вашего цеха? – не унимался парторг.

– Мы пока ещё не применяем его… По расчётам, оно нам кое-что даст. И немало. Но ведь это всего-навсего одна деталь, Зариф Фатыхович.

– Которая, насколько мне известно, достаточно попортила вам крови. Вы же сами говорили, что даже во сне видите эти проклятые стержни.

Все рассмеялись. И сразу загудели голоса. Но Муртазин снова призвал к порядку.

Назиров, недовольный поначалу, что его в такую горячую пору оторвали от работы, видя, как по-деловому ведётся директором совещание, понял, что созвано оно в самое время. Волнуясь, ждал он своей очереди. Он уже знал, что скажет то, о чём другие пока и не заикаются, и потому волновался ещё сильнее. В нём зарождалось сомнение: а что, если поспешишь и людей насмешишь? Не торопится ли он? Не являются ли его мысли результатом неопытности, молодости? Более опытные начальники вон как осторожничают. Никто вперёд не вырывается. Каждый старается оставить для себя какую-то лазейку, резерв. А Азарин, конечно, неспроста начал с предложения о наборе рабочих и обошёл вопрос о стержнях. Это и будет его резервом. А у него, у Назирова, где резерв? Ведь только недалёкий командир начинает наступление без резервов.

Назиров встал. Он немного растерялся под тяжёлым взглядом директора, но тут же и пристыдил самого себя: «Всё ещё как школьник! Тоже мне инженер!..» Резко дёрнув головой, он отбросил назад светлую прядку волос, свисавшую на лоб. Если говорить, так уж глядя прямо в глаза!..

– Я хочу начать с опровержения неправильной, на мой взгляд, мысли, проскользнувшей в речи товарища Пояркова, – сказал он. – Вадим Силыч говорил, насколько я понял, что нельзя якобы увеличить продукцию механического цеха, не пополнив его новым оборудованием. Это неверно. У нас есть все возможности на той же площади и при том же оборудовании снимать больше продукции.

– Интересно, какие же это возможности? – перебил его Поярков.

– Технологические цепочки, – сказал Назиров. – Мы можем, например, создать в нашем цехе новые линии для обработки поршневых колец, поршневых пальцев, шатунных болтов, поршней, ступиц колеса трактора, а также деталей котла паросиловой установки. Цепочки обеспечат нам контроль за производством, благодаря им сократится путь детали от одной операции к другой, а главное при таком способе производства один рабочий сможет обслуживать несколько станков. Мне одно только непонятно, почему у нас так тянут с внедрением технологических цепочек? Должен оговориться, однако, что сам я рассматриваю технологические цепочки лишь как первый шаг. По моим подсчётам, в самом недалёком будущем мы сможем перевести весь механический цех на поток.

По правде сказать, Назирова ещё мучило тысяча и одно сомнение, но, когда, придя на совещание, он услышал, что план завода должен быть увеличен чуть не вдвое, он, отбросив все колебания, решил идти напрямик. Он перестал замечать иронические усмешки своих коллег. Его уже не страшили никакие побочные соображения, вроде того, что он может показаться новому директору пустым фантазёром и сломать себе шею. Глядя загоревшимися глазами в упор на Муртазина, он стал объяснять сущность своего проекта.

Назиров говорил, не вдаваясь в мелкие подробности, сжато и ясно. Даже Поярков слушал его, не перебивая. Но когда он, по своей неприятной для Назирова привычке, сняв пенсне и прочистив мизинцем уголки глаз, стал разглядывать то, что осталось на ногте, Назиров уловил скользнувшую по его губам насмешливую улыбку и понял, что этот человек ещё много раз будет портить ему кровь. Но ему сейчас ничто уже не было страшно.

– Михаил Михайлович, вы знакомы с проектом? – внешне сдержанно спросил главного инженера Муртазин. – Выйдет толк?

Но сидевшие в кабинете заметили, как всё больше светлело суровое лицо директора, в полуприкрытых веками глазах вдруг вспыхнул огонёк живого интереса. «Повезло Назирову!» – мелькнуло у многих. Кто радовался за Назирова, кто завидовал ему.

Белый как лунь, с мешками под глазами, Михаил Михайлович слушал Назирова стоя, прислонившись к шкафу. Впрочем, он не садился с самого начала совещания. Близко сталкивавшиеся с ним люди говорили, что он даже работает стоя и лишь в очень редких случаях присаживается за свой письменный стол.

– Говорить о готовности проекта в целом рановато, – сказал Михаил Михайлович, прохаживаясь между стульев. Но мысль ценная. Отдельные элементы этого проекта можно и нужно начать внедрять в производство немедленно. Да мы и внедряем. Я поддерживаю Назирова в части технологических цепочек для обработки поршневых колец, шатунных болтов и так далее. А в целом?.. В целом проект достоин того, чтобы им заняться серьёзно. По моему поручению этим вопросом и начал уже заниматься Аван Даутович Акчурин. Нужно поручить ему продолжить эту работу.