Артур Хейли - Менялы

– Вот отличный шар. Сорок два доллара.

– Беру.

– Но нам необходимо измерить вашу руку для…

– Не важно.

Попробовать позвонить Уэйнрайту отсюда? Но наверняка, как только он приблизится к телефону, они ворвутся внутрь.

– Вы не хотите, чтобы мы просверлили…

– Я же сказал, не важно.

– Как вам угодно, сэр. Вам не нужна сумка для мяча? Или пара специальной обуви?

– Да, – сказал Майлз. – Да, хорошо. – Это позволит ему задержаться в магазине. Слабо соображая, что делает, Майлз рассматривал выставленные перед ним сумки, он выбрал первую попавшуюся и сел мерить кроссовки. Тут его осенило. Карточка «Кичардж», которую Уэйнрайт передал ему через Хуаниту.., выписанная на П. О. Монпелги… ПО-МО-ГИ-ТЕ.

– Сколько? – Он указал на шар, сумку и кроссовки.

– Восемьдесят шесть долларов, девяносто пять центов плюс налог.

– Послушайте, – сказал Майлз, – я хочу расплатиться кредитной карточкой «Кичардж». – Он вынул из бумажника кредитку Монпелги, пытаясь сдержать дрожь в руках.

– Пожалуйста, но…

– Знаю, нужно разрешение. Звоните. Взяв карту и чек, продавец скрылся за стеклянной перегородкой. Он вернулся через несколько минут.

– Дозвонились? – обеспокоенно спросил Майлз.

– Конечно. Все в порядке, мистер Монпелги.

Майлз вспомнил второе наставление Хуаниты: после того как пустишь в ход карту, постарайся потянуть время. Уэйнрайт должен успеть что-нибудь предпринять.

– Пожалуйста, подпишите здесь, мистер Монпелги.

Майлз склонился над прилавком. И тут кто-то легко похлопал его по плечу:

– Майлзи. – Он обернулся, и Джул Ларокка проговорил:

– Не суетись. Не поможет, только хуже будет.

«За Лароккой с бесстрастными лицами стояли Анжело, Лоу и какой-то мрачный тип, которого Майлз раньше не видел. Они сомкнулись вокруг него, схватили, связали руки.

– Пошли, задница, – тихо приказал Анжело.

Майлз собрался было закричать, но звать на помощь было все равно некого. От жалкого продавца с отвисшей челюстью толку чуть. Охота завершилась. Его, беспомощного, силой поволокли к выходу.

Черный «кадиллак» стоял в нескольких ярдах. Они грубо втолкнули Майлза в машину и поехали.

В отделении «Кичардж» рабочий день был в самом разгаре. Как обычно, смена состояла из пятидесяти операторов.

Для девушки, ответившей на звонок по поводу кредитной карты П. О. Монпелги, это был всего лишь один из тысячи запросов, поступавших в течение дня. Все запросы были совершенно безличными. Ни эта девушка, ни её коллеги никогда не знали, откуда звонят – даже из какого города или штата.

На операторском пульте вспыхнула лампочка. – Ваш торговый номер, пожалуйста… Покупка одобрена. Номер разрешения…

Сейчас она говорила медленнее, чем обычно. Прежде чем назвать номер, она нажала на кнопку сигнальной лампочки, находившейся в кабине старшего оператора. Другая молодая женщина, одна из шести дежурных старших операторов, уже считывала информацию со своего компьютера. Она потянулась к картотеке – необходимо было срочно найти инструкцию ј 17.

Согласно оной, следовало немедленно связаться по телефону с шефом отдела безопасности Уэйнрайтом и сообщить ему, где и когда была предъявлена особая кредитная карта «Кичардж», выписанная на П. О. Монпелги. Старшая запросила по компьютеру дополнительную информацию: «Спортивные товары Пита» и подробный адрес. Она, не мешкая, набрала номер служебного телефона мистера Уэйнрайта, который ответил сам.

Через несколько секунд для обоих операторов из отдела «Кичардж» этот эпизод остался позади. Однако для Нолана Уэйнрайта дело обстояло иначе. После тяжелого объяснения с Алексом Вандервортом Уэйнрайт вот уже полтора часа не отходил от телефонов. Четыре раза он звонил в клуб «Две семерки», чтобы предупредить Майлза Истина об опасности. Он обратился за помощью в ФБР и Секретную службу США. Сейчас ФБР вело активное расследование похищения Нуньес – городская полиция и полиция штата были подняты на ноги, им было передано описание пропавших матери и ребенка. Группа сотрудников ФБР начнет наблюдение за входом в «Две семерки», как только появится возможность выделить людей, – вероятно, сегодня днем.

Иннес согласился с мнением Уэйнрайта, что бандиты вряд ли повезут Хуаниту Нуньес и её дочь в «Две семерки».

Секретная служба, располагая меньшими возможностями, чем ФБР, занималась поиском штаба – запрашивались секретные агенты, «отрабатывался» любой известный факт или слух, который мог навести на след.

Как только Уэйнрайт получил сигнал тревоги «Монпелги», он тотчас позвонил в ФБР. Спецагентов Иннеса и Далримпла на месте не оказалось, но ему сказали, что с ними ведется связь по рации. Он продиктовал срочное сообщение и стал ждать. Ответ последовал незамедлительно: агенты находятся в центре города, неподалеку от места происшествия, и направляются по нужному адресу. Хорошо бы, чтобы Уэйнрайт их там встретил.

Возможность действовать принесла облегчение. Он поспешил к своей машине.

Когда Уэйнрайт подъехал к «Спортивным товарам Пита», Иннес беседовал с людьми, стоявшими на улице. Далримпл все ещё находился в магазине, снимая показания продавца. Иннес подошел к шефу службы безопасности.

– Пустой номер, – угрюмо вымолвил он. – Мы не успели. – Он пересказал то немногое, что им удалось выяснить.

– Описание? – спросил Уэйнрайт.

Агент ФБР отрицательно покачал головой:

– Продавец от страха наложил в штаны – он даже не в состоянии вспомнить, трое их было или четверо. Говорит, все случилось так быстро, что он не смог бы никого ни узнать, ни описать. И похоже, никто – ни в магазине, ни на улице – не видел машину.

Лицо Уэйнрайта выражало крайнее напряжение, тревогу и угрызения совести.

– Что делаем дальше?

– Вы служили полицейским, – сказал Иннес, – и знаете, как оно бывает в жизни. Подождем, авось выплывет что-то еще.

До неё донеслись голоса и звуки шагов. Она поняла: взяли Майлза.

Хуанита потеряла ощущение времени. Она понятия не имела, сколько часов прошло с тех пор, как она назвала имя Майлза. Вскоре после этого ей снова заклеили рот и туже затянули веревки, привязывавшие её к стулу.

На какое-то время она погрузилась в забытье. Сейчас, разбуженная шумом, Хуанита приказала себе не поддаваться панике и не пытаться высвободиться из веревок – она все равно ничего этим не добьется, лишь усугубит тяжесть своего положения.

Она могла видеть Эстелу. Их так и оставили сидеть друг против друга. Глаза девочки были закрыты, головка свесилась на грудь – она спала; её не потревожил шум, разбудивший Хуаниту.

На правой ручке Эстелы остался безобразный красный ожог. Вскоре после того, как они остались вдвоем, в комнату вернулся Лоу – Хуанита слышала, как к нему обращались по имени. В руке у него был тюбик с какой-то мазью. Смазывая ожог Эстелы, он быстро взглянул на Хуаниту, как бы говоря: это все, чем я могу помочь.