Артур Хейли - Менялы

Частный детектив, которого месяц назад Алекс нанял, чтобы выяснить, каково положение дел в «Супранэшнл корпорэйшн», молча сидел на диване, читая дневную газету, в то время как Алекс изучал его отчет на семидесяти страницах с приложенными к нему фотокопиями документов.

Сегодня Верной Джэкс выглядел ещё обтрепаннее, чем в прошлый раз. Если бы его лоснящийся синий костюм предложили «Армии спасения», то и там от него бы отказались. Носки пузырились на щиколотках, а ботинки были ещё грязнее прежнего. Остатки волос торчали в разные стороны. Однако не вызывало сомнений то, что отсутствие внешнего лоска с лихвой компенсировалось его профессионализмом.

– Что касается надежности, – сказал он, – если вы меня спросите, можно ли использовать изложенные мною факты в суде в качестве вещественных доказательств, я отвечу – нет. Но за подлинность сведений я ручаюсь – я не включил сюда ничего, что бы не было проверено по крайней мере по двум источникам, а то и по трем. Кроме того, репутация человека, который всегда доискивается до истины, в моем деле самое главное. И я ею дорожу.

Теперь о том, как я делаю свою работу. Обычно те, кто меня нанимает, этим интересуются, и, по-моему, вполне обоснованно, хотя кое о чем – с грифом «коммерческие тайны» и «источники информации» – я умолчу.

Двадцать лет я работал в министерстве финансов США, большую часть из них – следователем налоговой комиссии и сохранил свои контакты не только там, но и во множестве других мест. Немногим это известно, мистер Вандерворт, но большинство следователей «выменивают» конфиденциальную информацию – в моем деле никогда не знаешь, когда тебе кто-то понадобится или кому понадобишься ты. Сегодня помог ты, завтра помогут тебе. Таким образом возникает сеть должников и благодетелей, причем эти роли постоянно меняются. Стало быть, когда меня нанимают, я продаю не только свою финансовую смекалку, которая, смею надеяться, чего-то стоит, но и сеть контактов. Некоторые из них могли бы вас удивить.

– На сегодня вы меня и так удивили достаточно, – сказал Алекс, дотронувшись до лежавшего перед ним доклада.

Когда Джэкс ушел, Алекс ещё раз перечитал доклад. Для банка «Ферст меркантайл Америкен» содержавшиеся в нем факты были чреваты серьезнейшими неприятностями. Могущественное здание «Супранэшнл корпорэйшн» – «СуНатКо» – того и гляди рухнет.

Алекс решил, что сегодня уже все равно ничего не сделает. У него была ночь на то, чтобы продумать, как лучше воспользоваться полученной информацией.

И без того красное лицо Джерома Паттертона стало пунцовым.

– Черт побери! – воскликнул он. – Твоя просьба просто смехотворна.

– Это не просьба. – Голос Алекса Вандерворта звенел от ярости, которая нарастала в нем со вчерашнего вечера. – Я говорю, что сделать это необходимо.

– Просьба, не просьба – какая разница? Ты хочешь, чтобы я принял единоличное решение без каких-либо серьезных оснований.

– Чуть позже я вам все подробно обосную. Причем как следует. Сейчас на это нет времени.

Они находились в кабинете президента «ФМА», где Алекс с утра дожидался Паттертона.

– Уже пятнадцать минут, как началась продажа акций на нью-йоркской бирже, – напомнил Алекс. – А мы по-прежнему теряем время. Между тем вы единственный человек, который может дать распоряжение отделу кредитования продать все до последней акции «Супранэшнл».

– Я этого не сделаю! – вскричал Паттертон. – И вообще, что ты себе позволяешь? Кто ты такой, чтобы здесь командовать…

Алекс обернулся через плечо. Дверь в кабинет была открыта. Он закрыл её и вернулся обратно.

– Я скажу вам, Джером, кто я такой. Я тот, кто предупреждал вас, предупреждал совет не связываться с «СуНатКо». Я протестовал против приобретения акций отделом кредитования, но никто, включая вас, меня не послушал. А сейчас «Супранэшнл» горит синим пламенем. – Алекс склонился над столом и с силой ударил по нему кулаком. Сверкая глазами, он приблизил лицо к Паттертону. – Неужели не понятно? «Супранэшнл» может потянуть за собой банк.

Паттертон был ошеломлен. Он тяжело опустился на стул:

– Дела «СуНатКо» действительно так плохи? Ты уверен?

– Неужели вы думаете, что, если бы я не был уверен, я вел бы себя подобным образом? Неужели вы не видите, что я даю вам шанс спасти хоть что-то в преддверии неизбежной катастрофы? – Алекс указал на свои часы. – С момента открытия биржевого рынка прошел уже час. Джером, снимите трубку и отдайте это распоряжение.

Лицо президента нервно подергивалось. Не будучи ни сильным, ни решительным, он, скорее, реагировал на ситуации, а не контролировал их. Он всегда поддавался нажиму – в данном случае оказанному Алексом.

– Ради всего святого, Алекс, ради тебя самого, я надеюсь, ты знаешь, что делаешь. – Паттертон протянул руку к одному из двух телефонов, стоявших около стола, замер в нерешительности и наконец снял трубку. – Мне Митчела из кредитного… Нет, я подожду… Митч? Это Джером. Слушай меня внимательно. Я хочу, чтобы ты немедленно отдал приказ на продажу всех наших акций «Супранэшнл»… Да, продажу. Всех до единой. – Паттертон выслушал ответ, затем нетерпеливо воскликнул:

– Да, я знаю, что произойдет на рынке, как и то, что цена уже падает. Я видел вчерашние квоты. Мы понесем убытки. И тем не менее будем продавать… Да, я знаю, что так не делается. – Он взглянул в глаза Алексу, как бы ища поддержки. Рука, сжимавшая телефонную трубку, дрожала. – Нет у нас времени на заседания. Так что не мешкай! Не теряй… – Слушая, Паттертон поморщился. – Да, ответственность я беру на себя.

Повесив трубку, Паттертон налил и осушил стакан воды.

– Ты все слышал, – сказал он Алексу. – Акции уже поползли вниз. Наша продажа ещё больше собьет цену. Мы понесем большие убытки.

– Ошибаетесь, – поправил его Алекс. – Убытки понесут наши клиенты – люди, оказавшие нам доверие. В случае промедления убытки были бы ещё больше. Впрочем, мы и сейчас рискуем. Через неделю Комиссия валютно-финансового контроля может признать продажу акций недействительной.

– Признать недействительной? Почему?

– Они могут заявить, что мы скрыли информацию, которая могла бы остановить скупку акций.

– Какую ещё информацию?

– Что «Супранэшнл» на грани банкротства.

– О Господи! – Паттертон встал из-за стола и отвернулся. – «СуНатКо»! Боже правый, «СуНатКо»! – Вновь повернувшись к Алексу, он спросил требовательным тоном:

– А как насчет нашей ссуды? В пятьдесят миллионов.

– Я проверил. Кредит почти полностью выбран.

– А страховой баланс?

– Там меньше миллиона.

Наступило молчание, затем Паттертон глубоко вздохнул. Внезапно он стал спокоен.

– Ты говорил, что располагаешь серьезными фактами. Ясно, что ты что-то знаешь. Есть смысл ввести меня в курс дела.