Анатолий Гончаров - Всякой тяжести имя - крест

Только спустя трое суток после взрыва смолкли слабеющие удары внутри корпуса затонувшего линкора: три точки, три тире, три точки...

Мощности немецкой донной мины могло хватить лишь на то, чтобы погнуть линкору форштевень, но не пробить его корпус от киля до верхней палубы, поэтому в окончательных выводах комиссии не исключалась и возможность диверсии, однако эта версия не была признана основной. Боевые пловцы итальянского диверсионного отряда под командованием капитана первого ранга князя Джунио Боргезе отомстили за свой рейдер «Джулио Чезаре», ставший флагманом Черноморского флота под именем «Новороссийск», и не нуждались ни в чьем признании. Вот почему подлинная причина трагедии осталась одной из самых глубоких тайн в истории морских катастроф.

До весны 1957 года линкор пролежал на дне. Потом его подняли, отвели в Казачью бухту и разделали на металлолом. Официального траура по морякам, обреченным на гибель еще до катастрофы, объявлено не было. А простились с ними так. На десятый день трагедии состоялся военный парад по случаю очередной годовщины Октябрьской революции. Словно бы и не было никакой трагедии. Но она была, и все воспринимали праздник как поминки. Точнее, как взыскание погибших.

Моряки, офицеры парадных расчетов и курсанты военно-морских училищ, нарушив установленную форму одежды, надели черные перчатки вместо предписанных уставом белых...

12 августа 2015 года

Трагедия с атомоходом «Курск» - это трагедия страны, которая тяжело и медленно пыталась стать пригодной для человеческого в ней проживания. Отсюда единственный и главный вопрос, остающийся без ответа: когда же все это кончится?

Взрывы, катастрофы, кровавые конфликты - когда? И главное - чем кончится?

После 12 августа 2000 года страну завалили версиями катастрофы, каковые усидчиво переписывались теми, кто еще нетвердо научился читать. Глядишь, и станут пишущие умнее своих телевизоров. Не все, конечно, а только те, кто сподобился облюбовать катастрофу как явление и надежное прибежище либералов, жаждущих распнуть Путина.

Версии не существуют вне человеческой сущности каждого официального лица, так или иначе причастного к несостоявшемуся спасению экипажа «Курска» и расследованию причин трагедии, и складываются они не из суммы объективных обстоятельств, а прорастают из чересполосицы личных интересов и страха за возможное их крушение.

Генпрокуратура, сознавая наличие преступления, возбудила уголовное дело по факту нарушения каких-то правил судовождения. То есть косвенно подразумевая жертв катастрофы ее же виновниками. Между тем президент подписывает указ о присвоении командиру атомного ракетоносца «Курск» Геннадию Лячину звания Героя России, а весь экипаж посмертно награждает орденами Мужества.

Словно бы в разных государствах это происходит. В одном награждают, в другом желают осудить. И все - посмертно. Жизнь оборвалась, а судьба еще не сложилась...

Прежде чем понять, какое послесловие сюда напрашивается, надо ответить на вопрос, в чем состоит само преступление. Потопили современную атомную субмарину, способную в одиночку противостоять целому соединению боевых кораблей. Это факт. Однако дальняя цель чудовищного преступления заключалась не в том, чтобы просто или непросто потопить подлодку «Курск», пусть она и гордость Северного флота. Как и ее командир.

Осенью 2000 года планировалось вывести эскадру российских военных кораблей на стратегические широты Средиземного моря, где безраздельно хозяйничает 6-й американский флот и откуда Россия ушла в начале 90-х годов, признав тем самым свою неспособность влиять на ход глобальных политических процессов. И сопровождать эту эскадру предстояло атомной подводной лодке К-141 «Курск» с ее лучшим на флоте экипажем.

Это не означало, что более некому сопровождать эскадру. Означало нечто другое. Избранная прокурорами статья, подверстанная под уголовное дело, открыто поставила весь мир в позу крайнего сомнения: если уж лучший экипаж у русских не усвоил азов судовождения, то каковы же прочие экипажи? К чему готовиться на стратегических широтах Средиземного моря? Не лучше ли заняться облюбованием рукотворной катастрофы на широте полуострова Рыбачий или острова Медвежий?..

России, уставшей хоронить своих героев, недвусмысленно дали понять, где ее стратегические широты. Там же, где и слава ее вчерашняя.

И все же не в этом для нас главный вывод, вытекающий из ужаса катастрофы. Прозвучал он из уст английского морского эксперта Пола Бивера и остался мало кем услышанным: «Если бы экипаж «Курска» не заглушил реакторы, он бы имел шансы спастись. Но тогда уже все мы не имели бы шансов избежать ядерной катастрофы».

Пятнадцать лет минуло, а ощущение осталось такое, что все девять черных августовских дней 2000 года, пока пытались не спасти, а хотя бы понять, что произошло с АПРК «Курск», Россия жила одной общей скорбью и, затаив дыхание, ждала у моря благой вести.

Это неверное ощущение. Ошибочное. Не вся Россия скорбела. Мучились безысходностью трагедии и удручались собственным бессилием - только люди. А нелюди веселились. На канале «Муз-ТВ», в рекламных клипах, в ночных клубах, дискотеках и казино - веселились.

19 и 20 августа на ипподроме подмосковного города Раменское состоялся массовый музыкальный рок-фестиваль «Нашествие» - нахальное и жалкое подражание Вудстоку шестидесятых, от которого и пошло рок-н-ролльное воплощение свободы. И несчастья, ей сопутствующего. Несчастья свободы.

За двое угарных суток вожделенное воплощение обрело законченный клозетный вид с бьющим навылет ароматом всех видов лошадиного недержания. Жвачный молодняк, нашествие коего в Раменское определялось на глаз в пределах от 60 до 70 тысяч особей обоих полов, пропускал через себя скверное пиво и наихудший вид механического шума, принимаемого за музыку. А когда культовый уродец попсы Гарик Сукачев прилюдно спустил на сцене штаны и скорчился в микрофонной падучей, недержание всего и вся приняло размах стихийного бедствия.

Нелюди веселились. Бог отнял у них разум и оставил свое о них попечение: живите, как знаете, если чужая печаль вам в усладу, а всякое горе людское - в радость. Веселитесь рожденные людьми и воплощенные в нелюдей. Придет срок - аукнутся страшно вам безумные пляски в дни горя, застившего белый свет, и содрогнетесь вы от ужаса в опустевшей душе, да с тем ужасом в обнимку и канете в хаосе свободы недержания.