Илья Салов - Грачевский крокодил

Уложив Мелитину Петровну спать, Анфиса Ивановна собрала в свою спальню и Дарью Федоровну и Домну и вместе с ними начала припоминать подробности посещения брата Петра Ивановича.

– Вот я не помню хорошенько, – говорила Анфиса Ивановна, совершенно потерявшая память: – был ли в то время брат Петр Иванович женатым или вдовцом,

– Кажись, вдовцом! – прошептала Дарья Федоровна.

– Ой, женатым! – подхватила Домна. – Я помню, что с ним приезжала какая-то дама, красивая, высокая, румяная..

– Это была не жена, а кормилица!

– Нет, жена. Я как теперь помню, была им отведена угольная комната и они в одной комнате спали… и кровать была одна, накрытая кисейным пологом от комаров.

– Ты все перепутала, Домна! – говорит Анфиса Ивановна – Кровать с пологом мы устраивали для архиерея, когда он ночевал у нас.

– А где же дама-то спала?

– С архиереем не было никакой дамы.

– С кем же дама приезжала?

И старухи умолкли и углубились в воспоминанья Но как они ни хлопотали, ничего припомнить не могли и, напротив, спутались еще более в воспоминаньях этих Петр Иваныч то назывался холостым, то женатым, то приезжавшим вместе с женой, но без ребенка, то вдовцом, с кормилицей и ребенком. То представлялся он им хромым, то гусаром с длинными усами, стройным, ловким и лихим. Наконец дошло до того, что Петр Иванович никогда будто не приезжал и что Мелитина Петровна все наврала, объявив, что была в Грачевке грудным ребенком… Позвали Потапыча; стали спрашивать его: не припомнит ли он, приезжал ли лет двадцать пять тому назад Петр Иванович с кормилицей и грудным ребенком? Потапыч тут же припомнил.

– Да, как же! – почти вскрикнул он. – Известно, приезжал с ребенком и с кормилицей. Еще, помнится раз, опосля обеда, ребенок потянул за скатерть и всю посуду переколотил.

– Так, так, так! – затараторили старухи, и в ту же минуту в их памяти воскресла вся картина приезда Петра Ивановича со всеми ее мельчайшими подробностями. Вспомнили, что действительно лет двадцать тому назад Петр Иванович приезжал в Грачевку вдовцом, с ребенком и кормилицей, и прогостил недели три. Что кормилица была очень красивая, белая, стройная, чернобровая и спала вместе с ребенком в угольной комнате, а Петр Иванович рядом в гостиной, на диване. Но какого пола был ребенок, они решительно припомнить не могли, а так как на часах пробило уже двенадцать часов ночи и все они дремали, то порешили, что, вероятно, ребенок был девочка, так как отец никоим образом при крещении ребенка не назвал бы мальчика Мелитиной, ибо Мелитина имя женское.

На следующий день Анфиса Ивановна по случаю приезда племянницы встала ранее обыкновенного и произвела даже некоторое изменение в своем туалете, накрыв голову каким-то чепцом, который называла она убором. Но, несмотря на то, что старуха была на ногах ранее обыкновенного, Мелитина Петровна все-таки предупредила ее. Она успела сходить на реку, искупаться, обойти весь сад, потолковать с Брагиным и даже побывать на гончарном заводе. Мелитина Петровна была в восторге и от Грачевки и от сада, гончарным же заводом осталась недовольна и объявила, что горшки на нем работаются допотопным образом и что в настоящее время имеются очень простые и удобные приспособления, посредством которых горшки выделываются несравненно скорее и лучше. За чаем Мелитина Петровна расспрашивала старуху о средствах окрестных крестьян, на каком они наделе, на большом или малом, есть ли в этой местности заводы или фабрики. Она высказала при этом свою любовь к заводскому делу, объяснила; что на заводах и фабриках народ гораздо развитее, что хлебопашество развивает в человеке мечтательность и идиллию, тогда как машины, перерабатывая пеньку, шерсть, бумагу, шелк и т. п., вместе с тем незаметно перерабатывают и человеческий мозг. Мелитина Петровна рассказала, что как-то случилось ей быть в Шуе и что она пришла в восторг от народа. Затем она спросила, есть ли в Грачевке школа, и, узнав, что школы никакой не имеется, потужила об этом и слегка коснулась, что вообще в России необходимо было бы ввести обязательное обучение; что по имеющимся сведениям у нас на восемьдесят четыре человека приходится только один учащийся, что начальных школ всего двадцать две тысячи четыреста и что поэтому увлекаться оптимизмом нам не к лицу, а надо – думать об умножении начальных школ, причем не забывать и женского образования, о котором даже и думать не начинали.

После чая Мелитина Петровна принялась за устройство своей комнаты, и Анфиса Ивановна, присутствовавшая при этом, немало удивилась, что Мелитина Петровна ставит кровать как-то наискось комнаты. Заметив удивление старушки, Мелитина Петровна объяснила ей, что необходимо ложиться головой к северу, так как, по уверению германских врачей, этим устраняются многие болезни, и что теорию эту объясняют они влиянием земного магнетизма на человеческий организм.

Анфиса Ивановна все это слушала и чувствовала, что в голове у нее творится что-то недоброе. Более всего поразила ее кровать, так что с кровати этой она не спускала глаз и все думала: «как же это так выходит, что спать надо наискось комнаты, а не вдоль стенки!» Затем Анфиса Ивановна, как и всякая женщина, вообще любившая подсмотреть, что у кого есть, начала разглядывать костюм Мелитины Петровны и нашла, что платьишко на ней немудреное и хотя и украшалось разными бантиками и оборочками, но тем не менее все-таки мизерное и то же самое, в котором была вчера; что ботинки хотя и варшавские, но все-таки рыженькие, с довольно значительными изъянцами и со стоптанными каблуками. Все это навело Анфису Ивановну на мысль, что муж Мелитины Петровны, должно быть, одного поля ягода с капитаном и, вероятно, сорви-голова, коли уехал на сражение.

Уставив кровать, Мелитина Петровна открыла свой чемоданчик и, вынув из него несколько книг, поставила их на стол. Она объявила Анфисе Ивановне, что если ей угодно, то некоторые из этих книг она ей прочитает; что книги очень интересные и в особенности расхвалила «Тайны Мадридского двора», «Евгению» и «Дон Карлоса» [7] «Тайны Мадридского двора», «Евгения» и «Дон-Карлос» – псевдоисторические произведения немецкого писателя Георга Ф. Борна. Полное заглавие этих произведений: «Тайны Мадридского двора. Историко-романтический рассказ из новейших времен Испании». СПб., 1870; «Евгения, или тайны французского двора. Исторический роман из новейших событий Франции». В четырех частях. Два тома. Т. I-II, перевод с немецкого, М., 1882; «Дон-Карлос. Исторический роман из современной жизни Испании», т. I-IV, СПб., 1875. . Но Анфиса Ивановна была занята не книгами, а искоса посматривала на чемоданчик, где, кроме каких-то тоненьких книжечек, перевязанных бечевкой, ничего не виднелось. Анфиса Ивановна спросила племянницу, отчего не ставит она на стол и тех книжек; которые перевязаны бечевкой, но Мелитина Петровна объяснила, что тоненькие книжечки учебные, изданные комитетом грамотности, и поспешила закрыть и запереть чемодан ключом, который и сунула в карман своего платья.