Максим Горький - Проходимец

Может быть, это неверно. Но на свете есть особый сорт людей, родившихся, должно быть, от Вечного жида. Особенность их в том, что они никак не могут найти себе на земле места и прикрепиться к нему. Внутри их живёт тревожный зуд желания чего-то нового… Мелкие из них никогда не могут выбрать себе штанов по вкусу, и от этого всегда не удовлетворены, несчастны, крупных ничто не удовлетворяет – ни деньги, ни женщины, ни почёт… Таких людей не любят: они дерзновенны и неуживчивы. Ведь большинство ближних – пятачки, ходовая монета… и вся разница между ними только в годах чеканки. Этот – стёрт, тот – поновее, но цена им одна, материал их одинаков, и во всём они тошнотворно схожи друг с другом. А я не пятак, – хотя, может быть, я семишник… Вот и всё!

Он говорил, скептически усмехаясь, и мне казалось, что он сам не верит себе. Но он возбуждал во мне жадное любопытство, я решил идти за ним, пока не узнаю, – кто он? Было ясно, что это так называемый «интеллигентный человек». Их много среди бродяг, все они – мёртвые люди, потерявшие всякое уважение к себе, лишённые способности к самооценке, и живут лишь тем, что с каждым днём своей жизни падают всё ниже в грязь и гадость; потом растворяются в ней и исчезают из жизни.

Но у Промтова было что-то твёрдое, стойкое. Он не жаловался на жизнь, как это делают все.

– Ну что же? Идём? – предложил он.

– Идём!

Согретые чаем и солнцем, мы пошли берегом реки вниз по её течению.

– А вы как добываете пропитание? – спросил я Промтова. – Работаете?

– Ра-аботаю? Нет, я до этого не охотник…

– Но как же?

– А – вот увидите!

Он замолчал. Потом, пройдя несколько шагов, стал насвистывать сквозь зубы какую-то весёлую песню. Глаза его уверенно и зорко оглядывали степь, и шагал он твёрдо, как человек, идущий к цели.

Я смотрел на него, и желание понять, с кем я имею дело, сильнее разгоралось во мне.

…Когда мы вошли в улицу села, к нам под ноги бросилась маленькая собака и с громким лаем стала вертеться вокруг нас. При каждом взгляде на неё она, пугливо взвизгивая, отскакивала в сторону, как мяч, и снова бросалась на нас, ожесточённо лая. Выбегали её подруги, но они не отличались таким усердием: тявкнут раз-два и скроются. Их равнодушие, кажется, ещё более возбуждало рыжую собачонку.

– Видите, какая подлая натура? – сказал Промтов, кивая головой на ревностную собаку.

– И ведь лжёт она, понимает, что лаять не нужно, она не зла – она труслива, но – желает выслужиться перед хозяином. Черта чисто человеческая и, несомненно, воспитана в ней человеком. Портят люди зверей… Скоро наступит время, когда и звери будут такими же неискренними, как вот мы с вами…

– Благодарю, – сказал я.

– Не на чем. Однако мне нужно пострелять…

На его выразительном лице явилась скорбная мина, глаза стали глупыми, весь он согнулся, сжался, и лохмотья на нём встали стоймя, как плавники ерша.

– Надо обратиться к ближнему с просьбой о хлебе, – объяснил он мне своё превращение и стал зорко смотреть в окна хат. У одной хаты под окном стояла женщина, кормя грудью ребёнка. Промтов поклонился ей и просительно сказал:

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.