Эжен Сю - Вечный жид

При виде этого освещенного окна Адриенна, не имея сил оторвать глаз от зловещего зрелища, первые минуты стояла как зачарованная, а затем, совсем обезумев от испуга, начала призывать на помощь, цепляясь за перекладины решетки и конвульсивно сжимая их. Через несколько секунд в комнату неслышно вошли две высокие женщины. Их прихода Адриенна не заметила; она продолжала звать на помощь, не отрываясь от окна.

Вошедшие женщины, лет сорока или сорока пяти от роду, одетые грязно и неряшливо, как служанки низшего разряда, отличались необыкновенно мужеподобным и сильным телосложением. Их длинные полотняные фартуки, вырезанные у ворота, падали до самых ног. У одной из них, державшей в руках лампу, было широкое, лоснящееся, красное лицо, с толстым носом, усеянным угрями, маленькие зеленые глаза и всклокоченные, мочального цвета волосы, небрежно засунутые под грязный белый чепчик. Другая женщина, желтая, сухая и костлявая, носила траурный чепчик, плотно облегавший худое, пергаментное, землистого цвета лицо, изуродованное оспой; густые, черные брови резко выделялись на нем, а на верхней губе виднелись следы седоватых усов. Она держала в руках какую-то длинную серую полотняную одежду странного покроя. Увидев Адриенну у окна, одна из них подошла к камину, чтобы поставить на него лампу, а другая неслышно приблизилась к призывавшей на помощь девушке и положила ей на плечо громадную худую руку.

Адриенна быстро повернулась и, внезапно увидев перед собой эту женщину, закричала еще громче.

Но после первой минуты испуга мадемуазель де Кардовилль опомнилась и даже отчасти успокоилась. Несмотря на отталкивающую наружность, эта женщина все-таки была живым существом, которому можно было задать вопрос. Адриенна живо воскликнула изменившимся голосом:

– Где господин Балейнье?

Женщины переглянулись, обменялись знаком и не ответили ни слова.

– Я вас спрашиваю, мадам, где господин Балейнье, с которым я приехала? – повторила свой вопрос Адриенна. – Где он, я хочу его сейчас же видеть…

– Ой уехал, – отвечала толстуха.

– Уехал без меня? – воскликнула девушка. – Господи, да что же это значит?..

Затем после минутного раздумья она прибавила:

– Наймите мне карету.

Женщины переглянулись, пожимая плечами.

– Я вас прошу, мадам, – повторила Адриенна, стараясь сдержаться, – сходить мне за каретой, если господин Балейнье уехал без меня… Я хочу уехать отсюда…

– Ну, ну, – сказала толстая женщина (ее звали Томас), не обращая ни малейшего внимания на слова Адриенны, – пора спать…

– Спать? – с ужасом воскликнула мадемуазель де Кардовилль. – Господи, можно, кажется, с ума сойти… – Затем она прибавила, обращаясь к ним обеим:

– Что это за дом? Где я? Отвечайте!

– А это такой дом, – грубо заметила Томас, – где нельзя вот эдак-то кричать в окошки…

– И где ламп тушить не полагается, – прибавила другая, которую звали Жервезой, – а не то мы рассердимся…

Адриенна беспомощно глядела на них обеих, дрожа от страха и не находя слов, чтобы выразить свое недоумение; она ничего не могла понять в том, что происходило. Затем, сообразив как будто, в чем дело, она воскликнула:

– Я догадываюсь… Несомненно, произошло недоразумение… иначе я не могу этого объяснить… Конечно, недоразумение… Вы меня принимаете за другую… Знаете ли вы, кто я?.. Я Адриенна де Кардовиль! Вы видите, значит, я могу уйти, куда хочу… удержать меня силой никто не имеет права… Поэтому приказываю вам сейчас же сходить для меня за каретой… Если здесь их нет… то пусть меня кто-нибудь проводит ко мне, на Вавилонскую улицу в особняк Сен-Дизье. Я щедро награжу провожатого и вас также…

– Ну, скоро вы кончите? – прервала ее Томас. – И к чему вся эта болтовня?

– Берегитесь, – продолжала Адриенна, желая употребить все средства. – Если вы меня станете удерживать силой… это может иметь плохие для вас последствия… Вы не знаете, чему подвергаетесь…

– Пойдете вы спать или нет? – грубо и нетерпеливо крикнула Жервеза.

– Послушайте, мадам, – порывисто заговорила Адриенна. – Выпустите меня… я каждой из вас дам по две тысячи… Мало? Ну по десяти… по двадцати… словом, сколько захотите… я богата… но пустите меня… Господи… пустите… я не хочу здесь оставаться! я боюсь!.. – с отчаянием, раздирающим голосом молила Адриенна.

– Двадцать тысяч!.. А? Каково? Слыхала, Томас?

– Оставь ее, вечно у них всех одна песня!

Адриенна, видя свое отчаянное положение, собрала всю энергию и заявила как могла решительнее:

– Ах, вот как! Ну, хорошо… Если на вас не действуют ни доводы, ни мольбы, ни угрозы, то я вам объявляю прямо, что не хочу здесь оставаться и сейчас уйду, слышите – уйду… Посмотрим, кто осмелится задержать меня силой…

И с этими словами она решительно направилась к двери.

В это время снова раздались прежние дикие крики… Но на этот раз за ними не последовало никакой борьбы, никакого топота, а только ужасный, дикий вой.

– О! Что за крик! – воскликнула Адриенна и в страхе приблизилась к обеим женщинам. – Эти крики… вы слышите их?.. Но что же это за дом, где раздаются такие крики?.. А там – посмотрите, что там? – почти как помешанная, повторяла она, указывая на освещенное окно, где продолжала мелькать белая фигура. – Вон там… посмотрите! Что это такое?

– А вот видите, они тоже не слушались, как вы… вот теперь и кричат, – сказала Томас.

– Да что вы говорите? – с ужасом, ломая руки, спрашивала мадемуазель де Кардовилль. – Где же я, Господи? Что это за дом? Что с ними делают такое?

– А с ними делают то, что и с вами сделают, если вы будете злиться и не пойдете сейчас же спать, – начала Жервеза.

– На них надевают вот эту штуку, – пояснила Томас, указывая на одежду, которую держала в руках, – а зовут это смирительной рубашкой!

– Ах! – с ужасом, закрыв лицо руками, воскликнула Адриенна.

Это страшное слово пояснило ей все… Наконец она поняла! Этот последний удар совершенно лишил ее сил. После всех треволнений этого дня страшная истина открывалась ее глазам, и девушка почувствовала, что теряет сознание.

Адриенна побледнела как смерть, ее руки беспомощно опустились, и, падая на пол, она еле успела пролепетать угасающим голосом, с ужасом глядя на смирительную рубашку:

– О, только не это… пощадите! Делайте со мной, что угодно… только…

Женщины едва успели ее подхватить. Она была в глубоком обмороке.

– Обморок… ну, это пустяки, – сказала Томас. – Давай снесем ее на кровать, разденем, уложим, и все пройдет.

– Неси ее ты, а я возьму лампу, – сказала Жервеза.

Высокая и сильная Томас подхватила мадемуазель де Кардовилль, как ребенка, и понесла ее через маленькую дверь, в которую ушел доктор Балейнье.