Генрик Ибсен - Бранд

Ах, черт меня возьми!..

Наверно
Возьмет-таки в конце концов!

Ох, ох!
Упрямый и силач какой!.. И это
Зовет он делом Божьим!

Послушай!

Он наверху уже

Да, вижу – вон!

Послушай, ты! Не помнишь, где мы сбились?
С какого места взяли не туда?

Тебе не нужен крест на перепутье, –
Идешь по торному пути.

Ах, дай-то
Господь! Тогда мы к вечеру же дома!

Домой бредут. – Ты, жалкий раб! О если б
В груди твоей бил воли ключ и только
Недоставало сил, я сократил бы
Твой путь: понес бы с радостью тебя
На собственных плечах усталых, шел бы
Израненной стопой легко и бодро!
Но помощь тем, кто и не хочет даже
Того, чего не может, не нужна.

Гм… жизнь!.. Беда, как дорожат все жизнью!
Любой калека вес ей придает
Такой, как будто бы спасенье мира
И исцеленье душ людских ему
Возложено на немощные плечи.
Готовы жертвовать они, но только
Не жизнью, нет! Она всего дороже!

Две мысли ум мой в детстве занимали,
Смешили без конца, за что не раз
Мне от наставницы-старухи крепко
И доставалось. Вдруг себе представлю
Сову с боязнью мрака или рыбу
С водобоязнью, и давай смеяться!
Я гнал те мысли прочь, – не тут-то было!
Но что же, собственно, рождало смех?
Да смутное сознание разлада
Меж тем, что есть и – что должно бы быть.
Меже долгом – бремя тяжкое нести,
И неспособностью нести его.
И чуть не каждый мой земляк – здоровый,
Больной – такая ж рыба иль сова.
Трудиться в глубине и жить во мраке,
Его удел, и это-то как раз.
Его страшит. О берег бьется в страхе
И темной камеры своей боится:
О воздухе и солнце ярком молит!

Как будто песня?.. Да! И смех и пенье.
Теперь «ура» звучит… еще, еще…
Восходит солнце, и туман редеет;
Я взором снова обнимаю даль.
Вон общество веселое на кряже
Стоит в сияньи утренних лучей;
Прощаются и руки пожимают…
Свернули на восток все остальные,
А двое держат к западу свой путь.
Последнее «прости» рукой, платками
И шляпами они друг другу шлют…

От этих двух сиянье словно льется:
Им сам туман как будто путь дает,
Ковром им под ноги ложится вереск,
И улыбается навстречу небо.
Должно быть, брат с сестрою эти двое.
Несутся об руку они, как в танце.
Она едва касается земли,
И ловок, гибок он. Она порхнула
Вдруг в сторону… За нею он… Настиг,
Поймал… Нет, выскользнула, увернулась!..
Бегут, играя; смех звучит, как песня.

Агнес, мой нежный краса-мотылек,
Жажду тебя изловить я, играя!
Петли из песен свяжу, и в силок
Ты попадешься, резвясь и порхая.

Я – мотылек, так и дай мне порхать,
Соком медвяным цветов упиваясь;
Любишь, шалун-мальчуган, ты играть, –
Бегай за мной, изловить не стараясь!

Агнес, мой нежный краса-мотылек,
Сеть для тебя сплетена невидимка:
Будь ты резвей, чем шалун ветерок, –
В плен ты ко мне попадешь, нелюдимка!

Я – мотылек, так с цветка на цветок
Дай мне порхать на полянах росистых;
Если ж заманишь меня ты в силок, –
Крыльев не трогай моих золотистых!

Бережно, нежной рукой, мотылек,
Я подыму тебя, в сердце укрою, –
Будешь всю жизнь в нем играть ты, дружок.
Тешиться самою сладкой игрою!

Эй, берегись! От бездны вы на шаг.

Откуда крик?

Взгляни туда…

Спасайтесь,
Пока еще не поздно! Вы у края
Навеса снежного, над самой бездной!

Бояться нечего за нас!

Пред нами
Еще вся жизнь – для смеха и веселья!

Намечен путь нам, солнцем озаренный;
Конец ему чрез сотни лет, не раньше.

Так вы тогда лишь в бездну упадете?

О, нет, тогда мы к небесам взовьемся!

Сначала век блаженства, упоенья.
С огнями брачными из ночи в ночь,
Сто лет игры любовной…

А затем?

Затем – домой опять, в чертог небесный.

Оттуда, значит, вы?

А то откуда же?

Ну да, теперь-то мы идем, конечно,
Из той долины вон, что на востоке.

Я видел вас на перевале там.

Да, мы сейчас с друзьями там прощались.
Объятьями, рукопожатьем крепким
И поцелуями воспоминанья,
Столь дорогие нам, запечатлели.
Сюда спуститесь, – вам я расскажу.
Как все чудесно Бог Господь устроил.
И наш восторг понятен станет вам.
Да полно вам стоять, как столб из льда!
Оттайте поскорей! – Ну вот. Итак,
Сначала знать вам надо – я художник;
И за одно уж это благодарен
Я от души Ему: Он окрылил
Фантазию мою и дал мне силу
Волшебную – из мертвого холста
Жизнь вызывать, как сам Он вызывает
Из мертвого кокона мотылька!.. –
Всего же лучше то, что он в невесты
Мне Агнес дал! Я с юга, издалека,
Шел с ящиком своим походным…

Словно
Король – веселый, гордый и спокойный!..
А сколько песен знал!.. Без счета, право!