Барбара Картленд - Влюбленные беглецы

– Кулуна? Вот это уже о чем-то говорит, – произнесла она. – Насколько я помню, Кулуна – небольшая страна, где-то в Южной Америке. Верно?

– Верно, – подтвердил Карлос.

– Я о ней слышала, – сказала Марина. – Точно, что-то слышала. Кажется, недавно там что-то произошло? – Ей смут­но вспомнилась какая-то заметка в газете, в которой, впро­чем, не было ничего сенсационного.

– Верно, – снова подтвердил Карлос. – Там произошла революция. Она очень многое значила для нас, но только для нас и больше ни для кого.

В его голосе прозвучала горечь, и Марина инстинктивно протянула к нему руку.

– Расскажи мне, – попросила она. – Расскажи мне все с самого начала.

– Хорошо, – согласился Карлос. – Кулуна – моя родина. Мой отец был ее президентом. Подобно многим другим южно­американским странам, Кулуна – крошечная страна. Она рас­положена между Уругваем и Бразилией. Раньше наш народ был свободным и счастливым, по крайней мере нам так казалось. – В его голосе вновь прозвучала нескрываемая горечь, и Марина еще крепче сжала его ладонь. – Да, – продолжил он. – Мы думали, что народ счастлив, однако в один прекрасный день произошла революция, вернее, переворот. Он начался с не­большого восстания, подобные вещи часто происходят в Юж­ной Америке. Просто люди ожесточаются и начинают стрелять при малейшей провокации. Такое уже случалось и ранее, и никто особого внимания на это не обращал. Но на этот раз застрели­ли моего отца – президента страны.

– Мне очень жаль! – невольно вырвалось у Марины.

– Я – плохой рассказчик, – признался Карлос. – Мне не хватает слов. – И он печально вздохнул. – Мой отец был олицетворением Кулуны, ее визитной карточкой. Он правил страной почти сорок лет. Народ любил его и во всем ему доверял. Раньше в нашей стране не было никаких серьезных проблем. Если что-то шло не так, то люди всегда говорили: «Старик это уладит», и Старик действительно все улаживал.

– С какой стати кому-то понадобилось убивать твоего отца? – спросила Марина.

– Отец не осознавал опасности очередного вос­стания, но на этот раз оно было иным, – ответил Карлос. – Точнее говоря, оно носило явно выраженный ком­мунистический характер.

– Чего же добивались восставшие? – поинтересовалась Марина.

– Всего, – коротко ответил Карлос. – Они надеялись захватить всю страну, превратить ее в коммунистическое го­сударство в самом сердце Южноамериканского континента. Ты же помнишь, такое важное стратегическое положение занимает моя родина!

– Да, конечно. Им удалось добиться своего?

– В том-то и дело. Именно поэтому я и был вынужден бежать из родной страны. У меня в запасе было лишь несколько секунд, иначе вместе с отцом убили бы и меня. Мне не хотелось становиться изгнанником. Я решительно возражал против эмиграции, но наш единственный разумный государственный деятель, Педро Лейдос – возможно, тебе известно, что в годы правления моего отца он был министром иностранных дел, – настоял на том, чтобы отвезти меня в безопасное место.

– Слава богу, – прошептала Марина, представив себе, что Карлос мог погибнуть от пули террористов. – Если бы ты погиб, уверена, твоя смерть не пошла бы на пользу твоей стране!

– Да, я это и сам понимал, – признался Карлос. – И все равно мне казалось, что я должен остаться; должен попытаться поднять народ на борьбу с мятежниками. Но Пед­ро уверял меня, что нужный час еще не пробил. К тому же мы отчаянно нуждались в помощи.

– Какой именно? – поинтересовалась Марина.

– Педро обратился в ООН, – объяснил Карлос. – Он попросил о военной помощи. Ему нужно было убедить международное сообщество, что у нас происходит не просто гражданская война, а нечто большее – часть грандиозного плана ком­мунистического лагеря по вторжению в Южную Америку.

– Ты считаешь, что ему удастся убедить ООН? – спро­сила Марина.

– Если это кому-то под силу, то только ему. Я рассчи­тывал отправиться вместе с ним, но боюсь, что буду ему обузой и лишь усложню ситуацию.

– Почему? В ООН обязательно выслушали бы тебя, – сказала Марина.

Карлос отрицательно покачал головой:

– Там скорее прислушаются к Педро. В ООН его знают, у него большой авторитет и опыт в подобных делах. Так что единственное, что требовалось от меня, – это остаться в жи­вых. Как тебе известно, они искали меня в Эстуриле.

– «Они»? Кого ты имеешь в виду? – Это вопрос уже давно не давал ей покоя.

– Коммунистические агенты, – ответил Карлос. – Раз­ве ты не понимаешь? Кулунским революционерам известно, что, пока я жив, найдутся единомышленники и сторонники моего отца, да и простые люди из народа, которые всегда поддержат представителя семьи де Коза. Если же я погибну, то страну может захватить диктатор, который установит в ней свою безграничную власть.

– Да, теперь я все понимаю, – сказала Марина. – Но, Карлос, разве ты не подвергаешь себя опасности?

– Конечно же, подвергаю. Более того, я рискую соб­ственной жизнью. Но что же мне еще остается? Педро велел мне постараться уцелеть. Мы пытались найти какое-нибудь место, где никто не станет меня разыскивать. Мы выбрали Эстурил, потому что самолет, на котором мы летели из Кулуны, приземлился в Лиссабоне. Мы надеялись, что никто не знает, что я лечу этим авиарейсом. Наверняка меня кто-то выдал. Вот поэтому коммунисты и следили за нами и про­никли в твою гостиницу.

Это они убили ту французскую пару, которая заняла наши места в поезде, – еле слышно произнесла Марина.

– И они знали, что мы прибыли в Париж, – мрачно продолжил Карлос. – Видишь ли, Марина, я один, а их много, и мы не знаем, с кем точно сражаемся. Франция просто на­воднена коммунистическими террористами из Кулуны!

– Ты хочешь сказать, что мятежники-коммунисты ра­зослали по всей Франции приказ своим агентам немедленно разыскать и убить тебя?! – спросила Марина.

– В общем-то ты угадала, – ответил Карлос. – Поэтому нам нужно быть проворнее и сообразительнее их. – Он улыб­нулся, затем стукнул кулаком о колено. – Я должен вернуться в Кулуну, обязан спасти мою страну и мой народ от этих мер­завцев! Народ Кулуны любил моего покойного отца, многие мои соотечественники любят и меня. – Карлос встал с кровати и прошелся по вагончику. – Мой отец был отличным правителем, но он сильно сдал за последнее время и не мог уследить за всем, что происходит в государстве. В стране не хватает школ, нужны новые больницы. Необходимо разви­вать промышленность, клянусь, мне бы это удалось, будь у меня возможность спокойно заняться реформами. Просто отец мно­гое не понимал в силу своих устарелых, патриархальных взгля­дов. Я не оправдываю его. Это был по-своему замечательный, удивительный человек. Ему удавалось в послевоенные годы под­держивать мир в Кулуне, и большинство населения при нем жило счастливо. Только когда коммунисты начали коварно про­пагандировать свои идеи, расхваливая преимущества, которые-де получают те страны, где правит марксистский режим, в народе начало зреть недовольство.