Даниэла Стил - Благословение

Пилар искренне рассмеялась:

— Дорогая, насчет этого можешь не беспокоиться. Если бы я имела список желаний, то дети в нем были бы даже не на последнем месте, их бы там не было вообще. Этого я никогда не планировала. — Ей нравилась близость с Брэдом, но о детях она не задумывалась никогда.

— Чего это ты никогда не планировала? — Брэд подошел неслышно и со счастливым видом обнял невесту.

— Я никогда не планировала бросить юриспруденцию. — Его неожиданное появление и нежные объятия тотчас успокоили Пилар, заставив забыть раздражение, вызванное словами матери.

— А кто может в этом усомниться? — Брэд очень удивился. Пилар была превосходным адвокатом и всегда гордилась своей карьерой. Он даже представить себе не мог, что ей придет в голову заняться чем-нибудь другим.

— Я так думаю, Пилар скоро присоединится к нам и займет одно из судейских кресел. — Марина сказала это многозначительным тоном, в душе надеясь, что так оно и будет. Потом она отошла, оставив их вдвоем. Они смотрели друг другу в глаза и не видели никого вокруг. Эта близость продолжалась бесконечное мгновение.

— Я люблю тебя, миссис Колеман. И я бы очень хотел выразить словами всю силу своего чувства.

— Ты можешь делать это всю жизнь… Я тебя… я тоже люблю тебя, Брэд, — прошептала она.

— Да, эти слова стоят тринадцати лет ожидания, впрочем, я смог бы ждать еще хоть полвека.

— Вот тогда бы ты точно заставил мою маму понервничать. — Пилар рассмеялась, закинув голову.

О, неужели твоя мама считает, что я слишком стар для тебя? — В конце концов, он ведь был всего на несколько лет моложе ее матери.

— Нет… Видишь ли, она считает, что это я стара для тебя. Она думает, что мы сошли с ума и собираемся рожать полоумных детей, чтобы пополнить ее клиентуру.

— Очень мило с ее стороны. Это все, что она тебе сказала? — Видно было, что он слегка раздражен, но Брэд был не из тех людей, которые позволяют кому-нибудь испортить себе настроение, да еще в день, которого он так долго ждал.

— Да, но это, по ее мнению, очень важно. Во всяком случае, как врач, она посчитала своим долгом предупредить меня.

— Интересно, что она скажет, когда мы пригласим ее на нашу серебряную свадьбу? — Сказав это, Брэд нежно поцеловал ее в губы.

Они танцевали весь вечер, а в полночь, когда веселье было в полном разгаре, незаметно покинули торжество и отправились в заказанный специально на эту ночь номер в «Билтморе».

— Ты счастлива? — спросил Брэд, когда они сели в заказанный лимузин.

— Абсолютно. — Она зевнула, устраиваясь поудобней. Вытянув ноги в белых свадебных туфлях на откидное сиденье, Пилар положила голову ему на плечо. Вдруг она выпрямилась и, нахмурившись, взглянула на него: — О боже… Я забыла попрощаться с матерью, а она же завтра рано утром уезжает. — Мать собиралась в Лос-Анджелес, на медицинский консилиум, так что свадьба Пилар пришлась как нельзя кстати.

Ничего страшного не случится, поверь мне. В конце концов, это же день твоей свадьбы. Она могла бы сама подойти и пожелать тебе счастья. — Брэд нежно поцеловал ее. Пилар в ответ пожала плечами. Да, действительно, теперь уже все равно. Это была долгая война, но теперь она закончилась, во всяком случае, для Пилар. — Я пожелаю тебе счастья вместо нее. — Брэд снова склонился к ней, они поцеловались, и Пилар вдруг поняла, что отныне она будет жить своей личной жизнью и главным в ее жизни будет муж. Он теперь единственное, что у нее есть, и даже больше. И она вдруг неожиданно для себя пожалела, что не вышла за него раньше.

Прошлого для нее больше не существовало, с этой минуты она перестала думать о родителях и о том, как они ее обделили своей любовью. Все, что ее теперь интересовало, — это Брэд и жизнь, которую она отныне разделит с ним. Так, сидя в машине, мчавшей их в «Билтмор», Пилар думала об их будущем.

Спустя неделю после Дня Благодарения Диана с головой ушла в работу, делая подборку для апрельского выпуска журнала. У нее были заготовки для большой статьи с фотографиями сразу о двух домах: один находился в Ныопорт-Бич, а другой — в Ла-Джоле. Еще она съездила в Сан-Диего, надеясь подыскать там что-нибудь интересное, и, таким образом, к вечеру чувствовала себя совершенно разбитой. Местные жители были несговорчивы, женщине, хозяйке дома, не нравилось ничего, что бы они ни делали, а редактор, которую Диана назначила отвечать за материал, отнимала уйму времени, постоянно жалуясь и плача ей в жилетку.

— Спокойнее, не заводись, — говорила ей Диана, но у нее самой нервы были на пределе, к тому же голова раскалывалась начиная с полудня, — она думает, что расстроила тебя, но она ошибается. Просто к ней надо подлизаться, как к маленькому ребенку. Она же хочет попасть на страницы журнала, вот мы ей и поможем.

Но вскоре после этого фотограф не выдержал и пригрозил, что вообще уйдет, так что к концу дня настроение было испорчено у всех, а особенно у Дианы.

Вернувшись в гостиницу «Валенсия», Диана зашла в номер и, не включая света, повалилась на кровать. Она до того устала, что не могла ни двинуться, ни раскрыть рта. О том, чтобы поесть, не могло быть и речи. Она даже не в силах позвонить Энди. Но это надо было сделать в любом случае, поэтому она решила сначала принять ванну и заказать порцию супа прямо в номер. Подождав, пока ванна наполнится, Диана разделась и с наслаждением опустилась в теплую воду. И тут же увидела предательский кровавый след. Она каждый месяц надеялась, что он не появится, и каждый месяц он неизменно появлялся, несмотря на ее молитвы, несмотря на то, что они с Энди пользовались всеми ее благоприятными днями для зачатия ребенка. Несмотря ни на что. Опять. Она не беременна. Вот уже шесть месяцев. И если Энди пока не видел в этом повода для беспокойства, то на нее это действовало просто удручающе.

Она закрыла глаза, и по щекам покатились слезы. Ну почему для нее это так трудно? Почему именно у нее ничего не получается? Ведь у сестер все было так просто!

Диана позвонила Энди. Он только что вернулся домой с какого-то собрания у себя на радио.

— Эй, малыш, как у тебя сегодня дела? — Его голос показался ей усталым, и Диана решила ничего ему не говорить до своего возвращения, но он безошибочно угадал, что с ней что-то не в порядке. — Что случилось?

— Да нет… просто тяжелый день. — Она старалась говорить так, как всегда, но сердце бешено колотилось в груди. Каждый раз, когда это случалось, ей казалось, что в ней что-то умирает, и она впадала в самую настоящую панику.

— Что-то не похоже, чтобы это был просто тяжелый день. У тебя неприятности с твоей командой или с хозяевами дома?

— Нет, нет! С этим все в порядке. Хозяйка, правда, упряма как осел, а фотограф дважды за этот день собирался уволиться, но это вполне нормально для нашей работы. — Она грустно улыбнулась.