Даниэла Стил - Обещание страсти

— Не такой, как у тебя. А что ты еще намереваешься делать, малыш? Никаких маскарадных благотворительных встреч? — Она вздохнула. — В чем дело, я что-то не так сказал?

— Дьявольщина! Ты напомнил мне. В пять я должна быть на одной встрече, будь она проклята, а сейчас уже около пяти. Да провались все пропадом! — Он начал смеяться, она тоже.

— Если бы только тебя слышал Мартин Хэллам.

— О, прекрати!

— Хорошо. У меня есть вести для тебя. Мне не хотелось бы в такой день причинять тебе боль, но ты не можешь приехать в Чикаго на этот уик-энд. События развиваются, и я должен лететь на побережье.

— Какое побережье? Что все это значит, черт возьми?

— Западное побережье, дорогая. Кизия, Бога ради, мне нелегко говорить об этом. Как ты себя чувствуешь?

— Отвратительно.

— Успокойся и будь хорошей девочкой.

— Означает ли это, что я не увижу тебя?

— Да.

— Разве я не могу полететь туда с тобой?

— Нет, малыш, не можешь. Там будет жарко.

— Но почему нет, господи? У меня был кошмарный день, а тут еще это… Пожалуйста, позволь мне приехать.

— Малыш, не могу этого сделать. Я собираюсь провернуть небольшое дельце. Оно мне дорого, но это совсем не то, к чему хотелось бы привлекать тебя. Предстоят тяжелые недели.

— Так долго? — Ей хотелось плакать.

— Возможно. Посмотрим. Она глубоко вздохнула и попыталась распутать свои мысли. Что за идиотский день!

— Люк, с тобой ничего не случится? Мгновение он колебался, а затем ответил:

— Все будет нормально. А сейчас ступай на свою встречу и не тревожь свою маленькую красивую головку мыслями обо мне. Этот пижон позаботится о себе сам. Это все, что ты должна знать.

— Последние слова просто замечательны.

— Я дам тебе знать, как только вернусь. Ты только помни об одном.

— О чем?

— Что я люблю тебя.

Они прервали разговор. Люк мерил шагами свою комнату в Чикаго. Черт возьми, да он просто сошел с ума… И именно сейчас, когда обстановка накаляется. Она хочет больше, чем он может ей дать. У него масса дел, обязательств, людей, которым надо помочь, ему пора позаботиться о своей персоне и подумать о тех полицейских, что преследуют его. Уже несколько дни… недель… лет… Такое ощущение, что они всегда висели у него на хвосте: подобно стервятникам, то бросались на него, то мгновенно исчезали в облаках. Но он всегда знал, что они рядом. Он чувствовал их присутствие.

Люк подошел к бару и налил бурбон в большой высокий стакан. Без воды, без содовой, без льда. Одним махом проглотил. Тремя большими шагами пересек комнату и так сильно ударил ногой в дверь, что та чуть не сорвалась с петель. Люк стоял возле двери, не видя человека за углом. Того напугало неожиданное появление Люка, и он отскочил в сторону, когда распахнулась дверь. На нем была шляпа. Он пошел по коридору, пытаясь выдать себя за постороннего. Но это было не так. Он выглядел тем, кем был на самом деле, — полицейским на задании. Хвостом Люка Джонса.

Ноги Кизии были словно свинцовые, когда она втискивала свое тело в такси. Встреча проходила в верхней части Пятой авеню, в апартаментах Тиффани: три этажа на углу Девяносто второй улицы и Пятой авеню, прекрасный вид на парк, бурбон и виски. В этом доме не подавали лимонада. Правда, можно было заказать джин и водку. У себя дома Тиффани всегда пила «Блэк лэйбл».

Она стояла возле двери с двойной порцией виски, когда вошла Кизия.

— Кизия! Божественно! Ты выглядишь сказочно. Мы Только что начали. Ты ничего не пропустила! — Тут она права.

Тиффани была уже хороша и не могла заметить нюансы в голосе Кизии или темные круги под глазами от слез. День все-таки взял с нее пошлину.

— Бурбон или виски?

— И то и другое.

Это поставило Тиффани в тупик. Она была уже достаточно пьяна. С полудня.

— Извини, дорогая. Я не хотела тебя смутить. Пожалуй, лучше виски с содовой, но не изволь беспокоиться. Я справлюсь сама.

Кизия направилась к бару и по такому случаю бросилась пить наперегонки с Тиффани. Второй раз в жизни она напилась. Из-за Люка. Но в прошлый раз она была по крайней мере счастлива.

— Кизия? — Это был Эдвард.

— Привет, дорогой. Что нового?

— Это я хотел у тебя выяснить. Отдаешь ли ты себе отчет в том, что мы не виделись и не разговаривали с тобой почти три недели?

— Не только с тобой. Со всеми. Я пребываю в зимней спячке. — Разговаривая, она жевала яблоко, положив ноги на стол.

— Ты больна?

— Нет, просто занята.

— Пишешь?

— Ага.

— Ты нигде не появлялась. Я начал волноваться.

— Не надо. У меня все в порядке. Пару раз я выходила, но только для того, чтобы продолжить игру с газетой. Мое «явление» было коротким и спорадическим. Я довольно крепко привязана к дому.

— По каким-то особым причинам? — Он сделал очередную попытку что-то выяснить, она же продолжала безразлично жевать.

— Никаких причин. Просто работа. И потом, у меня не было желания выходить из дому без особой нужды.

— Опасалась встретить Уита?

— Нет… ну… может быть, немного. Больше боялась нарваться на кого-нибудь из местных шишек. Но в действительности я по уши в работе. Готовлю три статьи, и у всех срок истекает на следующей неделе.

— Тогда я рад, что у тебя все в порядке. Дорогая, по правде сказать, я хотел пригласить тебя на ланч.

Она скривилась, отложила в сторону остатки яблока.

— Знаешь, милый, что я скажу тебе… — И вдруг начала смеяться. — Хорошо. Принимаю твое предложение. Но встретимся не в обычном для нас месте.

— Боже мой! Я начинаю верить, что ты становишься затворницей. — Он тоже рассмеялся, но в голосе его все еще звучала тревога. — Кизия, ты уверена, что с тобой все нормально?

— Все прекрасно. Честно.

Она была бы намного счастливее, если бы могла видеться с Люком. Дважды в день они надрывали голоса по телефону, но он не позволял ей быть рядом. Там, где он находился, развивались серьезные события. Поэтому она с головой окунулась в работу.

— Хорошо. Тогда где бы ты хотела поесть?

— Я знаю небольшой приятный ресторанчик на восточной Шестьдесят третьей улице. Там подают вегетарианские блюда. Как тебе это нравится?

— Хочешь правду?

— Конечно, почему нет?

— Это омерзительно. Она засмеялась.

— Будь паинькой, дорогой. Тебе понравится.

— Ради тебя, Кизия… даже ресторан с вегетарианской пищей. Но скажи мне правду, это ужасно?

— Ну и что, если так! Закажи кусок мяса в своем любимом ресторане и возьми с собой.

— Не доводи до абсурда.

— Тогда попробуй. Там правда неплохо.

— Ах, молодость!

Договорились встретиться в половине первого, но она приехала раньше. А вскоре появился и он. Огляделся вокруг: могло быть и хуже. Люди, сидевшие за небольшими деревянными столиками, представляли собой здоровую смесь горожан, проживающих на восточной стороне Нью-Йорка. Секретарши, художественные директора, хиппи, симпатичные девушки в голубых джинсах, с портфелями, парни во фланелевых рубашках, с длинными, до плеч, волосами, редкие мужчины в костюмах. Ни он, ни Кизия не выделялись из этой среды, что принесло ему облегчение. Конечно, это не «Ля Гренвиль», но, слава Богу, и не «Хорн энд Хардард»… И дело не в еде, а в посетителях. Посетители! Они были не в стиле Эдварда. Никому не известно, что у Кизии на уме. У девочки изощренное чувство юмора.