Литтмегалина - Год дурака

– Только учти, я приучила себя ходить быстро, – предупредила я и припустила как сайгак.

Даже для меня это было слишком быстро. Аля едва поспевала за мной на каблуках. Кажется, на это я и рассчитывала. Некрасивый способ отмазаться от беседы, да? С час мы мчались по дороге, перегоняя ветхие местные легковушки, пока я не дошла до изнеможения и не была вынуждена сбавить темп.

– Твой отъезд был очень внезапным, – пытаясь выровнять дыхание, сразу взялась за меня Аля.

– Мне нужно было подумать.

– Мы так и поняли. Я бы и раньше приехала, но Эрик сказал оставить тебя в покое. Типа, тебе нужно разобраться в себе и все такое.

– Но ты его не послушалась.

– Если б не послушалась, давным-давно бы приехала. Я не такая здравомыслящая, как он. Иногда смотрю на него и думаю: «Как я умудрилась родить этот сгусток холодного разума?» Компьютерщик, чего от него ожидать.

– Как вы узнали, где я?

– Эрик позвонил твоей маме. Она сказала, что ты уехала в Саратов или еще куда-то, в какую-то глушь. Тогда он начал расспрашивать ее о местах, где ты когда-либо бывала, и, услышав о Репьевке, догадался, где ты можешь находиться. В каком бы состоянии ты ни была, ты бы вряд ли рванула в полную неизвестность.

Хм. Неприятно, когда кто-то считает тебя предсказуемой. Тем более неприятно, если он оказывается прав.

– Так что он нашел в Интернете телефонный справочник Репьевки, сделал несколько звонков местным, вышел на твою старушенцию и все узнал от нее.

– Баба Феня, старая партизанка, ничего мне не сказала… Но как это Эрику удалось выстроить внятный диалог с моей мамой?

– Он пригрозил, что, если она не перестанет орать, он назовет ее первого внука в честь Карла Сассенрата 29 29 Карл Сассенрат (род. в 1957 году) – архитектор операционных систем и языков программирования. Создатель многозадачной операционной системы для компьютера Amiga. .

– Карл вполне сносное имя.

– Не Карлом. Сассенратом.

– Очень самоуверенно с его стороны. Я бы никогда не согласилась на такую жестокость к ребенку.

– Послушай, – неуверенно начала Аля, – если это все из-за Жанны, то это не то, что ты думаешь.

– Ты не знаешь, что я думаю.

– Только две недели спустя эта мерзавка вдруг «припомнила» о твоем визите, что несколько прояснило причины твоего исчезновения… но все же не стоило так сбегать, все и всех бросив… мой сын хоть и делает невозмутимый вид, на самом деле очень чувствительный … хотя ты была зла на него, я понимаю. Так вот, эта штакетина крашеная пропалилась с каким-то итальянским политиком, и теперь его жена недовольна, и вся Италия недовольна, потому что они ценят семейные ценности и ненавидят политиков. Жанне нужно было пересидеть скандал в безопасном месте, и она не нашла ничего лучше, чем ввалиться в квартиру моего сына, где он прекрасно жил без нее. Но сейчас она уже уехала…

Я выслушала Алю с самым внимательным видом, ничего не комментируя.

– И у него с ней ничего не было, – закончила Аля. – Вот.

Она вопросительно посмотрела на меня и, чтобы что-то ответить, я сказала:

– Понятно.

– Ты не вернешься к нему?

– Нет.

– Но он тебе не изменял.

– Я знаю. Эрик слишком умный, чтобы снова сойтись с такой девицей. Когда я остыла, я поняла это. Любовные романы меня все же кое-чему научили. Например, тому, что если бы главные герои не хлопали дверьми и не разъезжались бы «навсегда», а сели и спокойно все обговорили, никаких коллизий в их отношениях вообще бы не было.

– Ты не любишь его? – поразилась Аля.

Действительно, разве может кто-нибудь не любить Эрика. Только те, которые его не знают, и мужчины, слишком высоко ценящие свою гетеросексуальность.

– Люблю.

– Тогда почему?

– Потому что пока еще недостаточно подумала. Это мои «Семь лет в Тибете». Только у меня месяц в навозе. Человек не сможет быть счастлив с кем-то, пока не научится быть счастлив один. Истасканная фраза, но я только недавно поняла ее смысл.

– Но ты вернешься к нему?

– Если достигну правильного состояния.

– Что значит «правильное состояние»?

– Это значит, что я перестану бояться, что упущу свой шанс и останусь одна. Это значит, что я перестану сравнивать нас с другими и размышлять, получится ли у нас «нормальная семья». Это значит, что я начну ощущать себя в своем теле, здесь и сейчас. Если я пойму, что он – тот человек, которого я хочу себе и для себя, а не потому, что возраст, или мама, или что-нибудь еще… тогда я вернусь к нему.

– Но, если ты будешь тянуть слишком долго, он может действительно тебя не дождаться.

– Тогда он не моя судьба.

Аля расхохоталась, но быстро притихла.

– Знаешь, я тебя поняла.

Мы уже добрались до Мирного.

– Пошли, что ли, булок к чаю купим, раз ты приехала, – предложила я.

– Как Игорек? – тихо спросила я Алю, когда мы стояли у прилавка и ждали, когда говорливая Нюра отпустит предыдущую покупательницу. Мне было тяжело говорить о Деструкторе. Почему-то, гладя бархатные уши Сократа по вечерам, я всегда вспоминала его и начинала плакать. – Он, наверное, был вне себя от радости, что Жанна приехала?

– Да он едва терпел ее. Я думаю, для него это было тяжелое переживание. Но Эрик счел это полезным, – Аля дернула плечом. – Он отец. Не мне с ним спорить.

Я кивнула, не понимая, что сейчас чувствую. Горечь и радость одновременно – странная смесь, как шампанское и красный перец.

– Пошли за Дианкой.

– И она приехала?

– Да вроде уже должна была.

Диана действительно ждала нас у остановки, нетерпеливо топая ногой.

– Ну раз мы все собрались, можно идти в деревню, – объявила я.

Диана посмотрела на свои аккуратные ботильончики из натуральной кожи.

– Даже не думай, что я пойду пешком.

– Куда ты денешься, – нежно возразила Аля.

– Должна же быть какая-нибудь маршрутка.

– Должна, – пожала я плечами. – Ни разу ее не видела. Это мифическая маршрутка. Как Несси.

– Хм, – Диана скосила на меня свои и без того раскосые глаза. – Ты в курсе, что тебя до сих пор не уволили? Проверь карту, тебе зарплату начисляют.

– С паршивой овцы хоть шерсти клок. Это я про «Синерджи».

– Не знаю, что произошло у тебя с Ярославом, но он все еще верит, что ты можешь вернуться.

– Стоит сбежать, чтобы узнать, сколько народу станет ждать твоего возвращения. Диана, мы помирились?

– А мы и не ссорились. Я просто самоустранилась до завершения острого периода твоей дурости.

– Если то был острый период, то до этого у меня была дурость в хронической форме?

– Хорошо, что ты все понимаешь.

– Какая же ты вредина, так бы и придушила, – вздохнула я и набросилась на Диану и Алю с объятиями. – Девчонки, как мне вас не хватало!

– Ты только сейчас это осознала?

Пока мы шли к деревне, посыпал снег. В марте! Русская природа определенно не без сумасшедшинки. Баба Феня встретила нас с предсказуемым дружелюбием: