Бриттани Черри - Земля, о которую мы разбились [litres]

– Я хочу сказать, что… – она тяжело сглотнула, не поднимая глаз.

– Посмотри на меня, – громко приказал я. Джейн подняла голову и моргнула, прежде чем испустить тяжелый вздох. – А теперь повтори.

– Ты ей не отец.

Она лгала.

Она была злом.

Она была грязной.

Она была чудовищем куда хуже меня.

– Как ты посмела прийти сюда и лгать мне в глаза, лишь бы отнять ее у меня? – тихо прошептал я, изо всех сил стараясь не позволить моей тьме, моим призракам, моим страхам овладеть мной.

– Это не… – Джейн поморщилась и покачала головой. – Я…

– Тебе лучше уйти, – угрожающе сказал я, старательно скрывая свой страх. Часть меня верила ей. Часть меня знала, что это чувство живет где-то на задворках моего разума: я просто спрятал его подальше. Но, глядя на Тэлон, я видел частички себя в ее глазах. Я видел себя в ее улыбке. Я видел свои лучшие стороны в ее душе. Она принадлежала мне, а я ей.

– Ты был в книжном туре, – прошептала Джейн дрожащим голосом. – Я, эм, в то время я болела уже несколько недель, и мне было обидно, что ты ни разу не позвонил и не спросил, как я себя чувствую.

Мысленно я вернулся к тому периоду, пытаясь ухватить любые воспоминания, пытаясь уловить любые подсказки. Тэлон родилась раньше времени. Когда я думал, что ей тридцать одна неделя – ей было двадцать восемь недель, но я не хотел об этом размышлять. Тэлон была моей дочерью. Моим ребенком. Моим сердцем. Я не мог даже представить, что все это окажется неправдой.

– У тебя был грипп, и ты все время мне звонила.

– Я просто хотела… – она замолчала, не зная, что еще сказать. – Он зашел проведать меня.

– Кто? – тихо спросила Люси.

Джейн не ответила, но я точно знал, о ком она говорит. Она много раз рассказывала мне эту историю. Какой он заботливый. Как он добр ко всем людям. Как он всегда помогает незнакомцам и тем более – своим близким.

– Мой отец, – сказал я срывающимся голосом. Кент Теодор Рассел – мужчина, отец, герой.

Мой личный ад.

Я видел частички себя в глазах Тэлон, и все же у нее был его взгляд. Я увидел его в ее улыбке. Я видел его отголоски в ее душе, но она не принадлежала ему, а он не принадлежал ей.

Но и этого было достаточно, чтобы разбить мое сердце.

– Ты должна уйти, – сказала Люси, обращаясь к Джейн.

Джейн выпрямилась и покачала головой.

– Если кто и должен уйти, так это ты.

– Нет, – рявкнул я, не понимая, почему мое сердце все еще бьется. – Если кто и должен уйти, так это ты, Джейн. Прямо сейчас.

Она хотела было возразить, но одного взгляда было достаточно, чтобы понять: во мне горит огонь. Джейн знала, что если она приблизится хоть на шаг – я сожгу ее дотла. Она собрала свои вещи и ушла, сказав, что скоро вернется.

Когда она ушла, я поспешил к Тэлон и взял ее на руки. Она все еще была моим миром.

Она была моей, а я – ее. Я принадлежал ей, а она мне. Она спасла меня.

Она дала мне причину жить, и теперь Джейн вернулась, чтобы попытаться отнять ее у меня.

– Ты можешь присмотреть за ней? – спросил я у Люси, чувствуя, как на меня обрушивается весь мир. Она забрала Тэлон, и ее рука легла на мою ладонь, но я сразу же ее отдернул.

– Поговори со мной, – сказала Люси.

Я покачал головой и ушел, не сказав ни слова. Я отправился в свой офис, закрыл дверь и сел за стол, уставившись на мигающий курсор мышки.

Я ненавидел его. Ненавидел за то, как он управлял мной. Я ненавидел его, потому что даже после своей смерти он умудрился разрушить мою жизнь.

– Должно быть, вы та самая женщина, которая вдохновляет моего сына, – сказал Кент, входя в дом Грэма за несколько секунд до того, как они собирались уйти, чтобы впервые представить Джейн профессору Оливеру.

– Что ты здесь делаешь? – спросил Грэм с холодом в голосе и сталью во взгляде.

– Сегодня День благодарения, сынок. Я надеялся, что мы сможем наверстать упущенное. Я видел, что твоя последняя книга стала хитом номер один, и мы еще не праздновали ее успех, – Кент улыбнулся Джейн, которая смотрела на него широко раскрытыми глазами, словно перед ней стояла живая легенда, а не монстр во плоти. – Весь в отца.

– Я совсем не такой, как ты, – рявкнул Грэм.

– Да, ты куда сварливее, – усмехнулся Кент.

Джейн захихикала, и этот звук вывел Грэма из себя. Он презирал всех, кто смеялся над шуточками Кента.

– Мы идем обедать, – сказал Грэм, больше всего на свете желая, чтобы отец ушел.

– Тогда я потороплюсь. Слушай, мой публицист хотел спросить, не согласишься ли ты дать интервью для новостей Эй-би-си вместе со мной. Он считает, что это будет выгодно для нас обоих.

– Я не даю интервью, особенно вместе с тобой.

Кент прикусил губу, и его рот слегка дрогнул. Это был знак того, что он расстроен, но с годами он научился контролировать себя в присутствии незнакомых людей. Однако Грэму был хорошо знаком этот взгляд, и он знал, что внутри его отца уже закипает гнев.

– Просто подумай об этом, – сказал он с ноткой агрессии в голосе, но Джейн пропустила это мимо ушей. Кент повернулся к девушке и одарил ее улыбкой, которая заставляла всех влюбляться в него. – Как тебя зовут, милая?

– Джейн. И, должна сказать, что я вас обожаю, – выпалила она. Кент улыбнулся еще шире.

– Даже больше, чем моего сына?

Грэм поморщился.

– Мы уезжаем.

– Ладно, ладно. Просто напиши мне, если передумаешь, и, Джейн, – сказал Кент, беря ее руку и целуя тыльную сторону ее ладони. – Приятно было познакомиться с такой красавицей. Мой сын настоящий счастливчик.

Щеки Джейн покраснели, и она поблагодарила его за добрые слова.

Повернувшись, чтобы уйти, он в последний раз скользнул взглядом по фигуре Джейн, прежде чем обратиться к Грэму.

– Я знаю, что у нас были трудные времена, Грэм. Я знаю, что нам не всегда было легко, но я хочу это исправить. Я думаю, что это интервью – шаг в верном направлении. Надеюсь, скоро ты снова впустишь меня в свою жизнь. С Днем благодарения, сынок.

Кент уехал, оставив их на крыльце. Джейн переминалась с ноги на ногу.

– Он кажется таким милым, – заметила она.

Грэм нахмурился, сунул руки в карманы брюк и направился к машине.

– Ты ничего не знаешь о чудовище, о котором говоришь. Просто ты угодила в его ловушку.

Она поспешила за ним, стараясь не отставать на высоких каблуках.

– Но все же, – возразила она. – Он был добр.

Больше она ничего не сказала, но Грэм знал, о чем она думает: что Кент добрый, веселый, обаятельный и совершенно не похож на монстра, о котором рассказывает его сын.

Кент излучал свет, в то время как Грэм жил во тьме.