Виктория Ростокина - Принцессы на обочине: Музыкальный подвал

— Что?! — переспросила она.

— За руль хочешь? — громче спросил Саша.

— Ты что, обалдел? — испугалась девушка.

— Почему?! — удивился он.

— Да я и так готова удрать!

— Стоит тебе только попробовать!

Тут включился зеленый свет, Саша крутанул ручку газа, и мотоцикл сорвался с места, оставляя позади клубы дыма.

Но на следующем светофоре Саша снова прокричал:

— Может, все же попробуешь?

— Я же сказала — нет!

— А я знаю — тебе это понравится, — засмеялся он.

— Да с чего ты взял?

— Уверен, — Саша пристально посмотрел ей в глаза. — …Ну давай решайся, не пожалеешь.

Наташа была в смятении… С одной стороны, она жутко боялась ехать на этом старом, разваливающемся мотоцикле вообще, но, с другой стороны, ею начинало овладевать какое-то странное чувство. Ей вдруг захотелось совершать необдуманные, безрассудные поступки и не думать о том, что будет потом.

Саша понял ее сомнения. Он неожиданно слез с мотоцикла и строго приказал:

— Давай садись вперед, не задерживай движение!

— Да ты… Ты с ума сошел?! — воскликнула она и покрутила указательным пальцем у виска.

— Давай-давай, а то нам уже сигналят! — настаивал парень.

Наташа с ненавистью посмотрела на него и вдруг, неожиданно даже для себя самой, пересела вперед.

— Держись за руль.

— И не подумаю!

На них действительно уже стали обращать внимание, потому что они загораживали проезд задним машинам, водители которых стали громко сигналить и высовываться из окон.

Наташа поняла, что деваться ей некуда, тяжело вздохнула и взялась за рогатину руля.

— Вот и молодчина, — сказал Саша, тоже взялся за руль, и они сорвались с места.

От страха у Наташи перехватило дыхание, она зажмурилась, чтобы не видеть, как их мотоцикл мчится по дороге.

— Смотри вперед, — крикнул ей на ухо Саша.

— Я не могу!

— А ты через «не могу»!

— Но я правда не могу. Если я открою глаза, то у меня сердце выскочит!

— Никуда оно у тебя не выскочит! Ты только попробуй, и все! Тебе очень понравится! Просто не может не понравиться!

Сначала было страшно, очень страшно. Но потом это чувство уступило место другому — чувству полета над дорогой, между машинами, мимо памятника Пушкину… Она летела в опасной близости от автомобилей, но всякий раз, когда уже, казалось бы, столкновение неизбежно, они сворачивали в сторону. А еще своим затылком она чувствовала теплое Сашино дыхание, и от этого становилось спокойней.

Мотоцикл промчался мимо Белорусского вокзала и свернул на Большую Грузинскую. За Домом кино Саша свернул в переулок, потом в какую-то подворотню и остановился у подъезда.

— Приехали, — сказал он и выключил мотор.

Наташа не могла сдвинуться с места. Она сидела как завороженная и смотрела на переднюю фару.

— Ну что, тебе понравилось? — спросил Саша.

Девушка еле заметно кивнула головой и прошептала:

— Это просто… какой-то детский сон.

— Ладно, пошли, — улыбнулся Саша.

— Куда пошли? — удивленно спросила она.

— Как — куда? А ты забыла, зачем мы сюда приехали? Я привез тебя слушать музыку.

— Ну и куда мы должны идти?

— В подвал.

В подвале действительно оказалась небольшая музыкальная площадка. Там стояла ударная установка, на старых табуретках лежало несколько электрогитар, а в углу стояло старенькое пианино. Здесь было довольно сухо и чисто. Все стены помещения были увешаны плакатами разных музыкальных ансамблей, а пол разрисован причудливым узором.

— Откуда у вас этот чудо-подвал? — спросила Наташа.

— А это рабочее место нашего баса. Он устроился оформителем в жэке, а это его как бы мастерская. — Саша включил аппаратуру.

— А жильцы не жалуются?

— Нет, не жалуются, — улыбнулся Саша. — Мы тихо играем.

Наташа села на табуретку и спросила:

— Ну и?..

— Что «ну и»? — не понял Саша.

— Ну и когда я услышу вашу музыку?

Саша посмотрел на часы.

— Скоро, — ответил он. — Через полчаса все соберутся, тогда и услышишь.

Он снял крышку с большого магнитофона «Комета», поставил катушку с пленкой и протянул Наташе наушники.

— Послушай, не пожалеешь.

Наташа надела наушники.

Какой-то резкий мужской голос пел про блох, клопов, мух и тараканов. Привыкшая к мелодичности в музыке, Наташа была просто ошарашена — певец и музыка словно старались всеми силами не понравиться слушателю, вызвать в нем отвращение и гнев.

— Что это? — спросила Наташа и сняла наушники.

Саша улыбнулся.

— Нравится? — спросил он.

— Да как-то очень уж зло.

— Панк-рок. «Звуки Ду…»

— Странное название. — Наташа опять надела наушники. А Саша тем временем подключил гитару к усилителю, сел на табуретку и стал настраивать инструмент. Он мягко щипал струны, и они издавали приятные протяжные звуки, совсем не такие, как на простой акустической гитаре. Внимательно вслушиваясь в эти звуки, Саша подкручивал колки и пробовал снова.

Потом, настроив гитару, он закрыл глаза и стал играть что-то. Наташа осторожно, чтобы не спугнуть Сашу, сняла наушники.

Музыка была удивительной. Это был блюз. Наташа только потом узнала это название, а тогда просто сидела и слушала.

Музыка обволакивала и будоражила, уносила в полет, словно Наташа опять мчалась над землей и ветер свистел. Звуки, вылетающие из-под пальцев юноши, сливались в единый поток. Этот поток бурлил и переворачивал все на своем пути — мысли, чувства, желания…

Наташа даже не заметила, как парень остановился. Она очнулась, только услышав его голос.

— Ну как? — спросил он тихо.

Девушка посмотрела на него, как бы стараясь понять смысл вопроса:

— Это ты написал?

— Я ее не писал, — тихо сказал он. — Я вообще не знаю нотной грамоты, просто играю, и все.

— Как красиво! — горячо воскликнула Наташа.

От смущения Саша покраснел. Он достал сигарету, но не прикурил ее, а просто мял в руках, рассыпая табак на колени.

— Тебе правда нравится?

— И почему ты еще до сих пор не учишься?

— Да потому что я с этой музыкой никому не нужен! — сказал Саша, задетый за живое.

— Почему ты так решил? — удивилась Наташа.

— Потому что это социально вредная музыка, от нее все честные люди нашей страны просто передохнуть могут, вот почему.

Сказав это, Саша сплюнул и встал с табуретки. Он так разнервничался, что стал ходить по комнате из угла в угол, как это часто делают люди в подобных случаях.

— Игорь, наш клавишник, поступал в консерваторию по классу фортепиано. Сыграл им эту музыку. Так они его после этого даже на порог не пустили, сказали, что он антисоветский элемент и им такие не нужны. А Игорь играет лучше меня.

— Ну… ну, значит, это просто какой-то дурак попался, — сказала Наташа радостно, довольная тем, что нашлось объяснение.