Ирина Нельсон - Второстепенный

Да, вот что-то в виде такой подставы я и подозревала.

- То есть все сироты по окончанию обучения отрабатывают содержание и обучение? - спросила я, прищурив глаза. - Переходят в ваш... как вы сказали? Броуден? Это означает род?

- Бруиден. Это что-то вроде клана. Своё содержание и обучение ученики отрабатывают во время обучения. После получения диплома они ничего не должны. Система у нас достаточно гибкая, мы никого не заставляем силой. В Фогруфе учатся дети Попечительского Совета. Если тебе приглянется какой-то другой род, мы тебя держать не будем. Выбор возможен только по достижении двадцати одного года.

- То есть вы на время моего обучения - мой опекун, - хмуро заключила я и бросила вилку на стол. - Я понимаю необходимость этого правила, Инквизиция славно погуляла в своё время.

Аунфлай вздрогнул, метнул дикий взгляд на Криса и сложил пальцы в замысловатую конструкцию:

- Забудь!

С ладони сорвалась искра и ударила Криса в лоб. Мальчишка моргнул, потер лоб и снова принялся за еду, словно ничего не случилось.

- Крис, нам нужно отойти на секунду, никуда не уходи, ладно? - попросил его Аунфлай и встал из-за стола, схватив меня за руку.

- Ладно, - легко согласился Крис.

Так, это чего сейчас было? Это он ему память стер? Я дернулась, но эльт держал крепко и тащил меня с неумолимостью танка. И никто, абсолютно никто не обращал внимания!

Первый порыв — закричать так, чтоб уши в трубочку свернулись — прошел, едва взгляд упал на беззвучно веселящихся эльтов. Смысла в этом деле не было — никто бы не услышал. Так что я с удовольствием поддалась второму порыву и пнула эту самодовольную директорскую сволочь. Не по-мужски пнула, между ног, но зато метко. Аунфлай охнул, споткнулся, ослабил хватку, и я обрадованно дернулась. Бесполезно. Эльт вовремя спохватился и все-таки втолкнул меня в какой-то пыльный чулан. В последний момент мой панический взгляд выхватил в углу зала мрачного типа. Тот вскинул темноволосую голову и безошибочно развернулся ко мне. Даже с расстояния в тридцать метров я рассмотрела его глаза: глубокие, черные, печальные и оттого безумно яркие на нездорово бледном лице. Тип увидел меня и тревожно нахмурился.

Я все-таки не выдержала:

- Помогите!

Дверь безжалостно отсекла зал. Аунфлай толкнул меня к стене и зашипел:

- Что ты знаешь об Инквизиции?

- Чего? И из-за этого такая неадекватная реакция? - возмутилась я.

Аунфлай встряхнул меня, приложив затылком о каменную стену. А затылок многострадальный, там трещина только зажила! Неудивительно, что голова моментально разболелась.

- Кто тебе рассказал об Инквизиции?

Был порыв брякнуть «учитель в школе», но уж больно глаза у эльта бешено горели. Интересно, если подкинуть его телекинезом до потолка, это посчитают самообороной?

- Дома мне рассказали! Дома! И мама, и бабушка, и отец, и пара-тройка книжек из домашней библиотеки! - взвизгнула я.

- Это запрещенные знания! Мы запретили их во всем мире! Запретили и стерли всю память! Всем!

Чего? На кой?!

- Значит, на всех силенок не хватило!

Аунфлай зарычал. Из-под губ показались небольшие клыки, в расширенных зрачках полыхнула белая вспышка. Кожа словно осветилась изнутри, и её мраморная идеальность бросилась в глаза. От такой разительной перемены у меня екнуло в животе, в крови заплескался адреналин, отчего кровь в висках застучала сильнее. Аунфлай поднял меня за шиворот, чуть не уткнулся носом в щеку. Я испуганно сглотнула, чувствуя, как нарастает боль в голове. Как его можно было спутать с человеком? У него же абсолютно симметричное лицо!

Хлопнула дверь, и Аунфлай застыл, почуяв холодную сталь у собственного горла. Нож был тупым, столовым, но тонкие твердые пальцы в химических ожогах держали его так уверенно, что сомнений даже не возникло — вскрыть артерии можно и им.

- Дети неприкосновенны, Мерфин! - раздался низкий, вибрирующий от ярости голос.

Всего три слова — и я забыла обо всем на свете. В этот тембр, в этот выговор хотелось завернуться и пить как горячий шоколад, терпкий и горько-сладкий.

Эльт медленно опустил меня на планету и ослабил хватку.

- Корион, ты хочешь прирезать собственного работодателя?

- Не хочу, - уточнил Корион, - но прирежу. И буду прав.

- Ты не понял. Этот мальчишка знает об Инквизиции!

- Я слышал. Ты громко орал. Повторяю специально для тебя, Мерфин: дети неприкосновенны. Отпусти его.

- Мне нужно его Слово, - возразил Аунфлай. - Слово, что он никому ничего не скажет об Инквизиции.

Корион подумал и согласился:

- Клятвы непреложны. Парень, даешь своё Слово?

- Да, - выдохнула я, еще не поняв, на что согласилась. У меня от этого роскошного баритона сердце в груди расплавилось в тягучую томную лужу, как часы на картине Дали.

В себя меня привела боль в левой руке — на запястье вспыхнул крестик. Я тряхнула головой и, осознав, что только что поклялась молчать об Инквизиции, с опаской посмотрела на Аунфлая. Тот успокоился и выпустил меня. Когда его пальцы разжались, исчез и столовый нож, а я получила возможность рассмотреть своего спасителя.

Вид его оставлял желать лучшего. Засаленные черные волосы унылыми прядями свисали до плеч. Трагический излом бровей и лихорадочно горящий взгляд дополнительно подчеркивались синяками, отчего казалось, что глаза занимают большую часть лица. Впрочем, лицо — это громко сказано. От статуса «череп, обтянутый кожей» его отделяло всего несколько килограммов, а кожа имела весьма нехороший желтушный цвет. Задуманная природой элегантная худощавость была низведена до нездоровой худобы. Всё это безобразие куталось в черные одежды, очень напоминающие траурные.

- Мистер, вы что, вампир? - вылетело изо рта прежде, чем я успела подумать.

Аунфлай развернулся и ахнул:

- Кори! Опять?! Я тебе подарю будильник с дубинкой, чтобы он пинками гнал спать! Когда ты в последний раз ел?

Нормальная реакция! Ему тут чуть глотку не перерезали, а он интересуется режимом дня! Вампир не отстал: забыв про то, как только что угрожал, он поморщился и сказал:

- Я Корион, а не Кори!

Корион покачнулся, выдохнул, и я поняла, что он пьян до потери пульса и держится на ногах, похоже, только с помощью магии.

У всех попаданок спасители как спасители, и только у меня – вампир-алкоголик!

- Как твое имя, мальчик? – спросил он меня.

- Вадим Волхов. Для вас можно Дим.

За то, что он избавил меня от потери памяти и дополнительных приключений, я бы его расцеловала и даже сцедила стаканчик крови, если б попросил.

- На основании того, как уверенно покровитель сирых и убогих тряс тебя, могу предположить, что ты один его подопечных. Я прав?

Одна фраза – а сколько в ней информации! Аунфлай окончательно упал в моих глазах. Вампир-алкоголик становился всё интереснее и интереснее.