Ника Ёрш - Золушка за тридцать [publisher: SelfPub]

Он не отвечал.

Чертов молчун. Ну сколько можно?!

– Макс… – на этот раз мне до боли хотелось услышать хоть что-то. Пусть скажет, что между нами не может быть ничего серьезного – и то легче, чем с головой в омут.

Ненавижу неизвестность.

– Я приеду вечером, – он посмотрел на меня, выдавил напряженную улыбку. – Тогда поговорим и решим, что и как. Сейчас работы море, нужно ехать в другой конец города. Кстати, как ты умудрилась очки забыть? Щуришься без конца…

– Это все солнце. Слепит, зараза…

– Ну да, конечно. Хочешь, дам свои запасные?

Пожала плечами. Но, подумав, исправилась:

– Отпусти меня пораньше? Вот прямо сейчас. Если что Эскин позвонит мне, и я все расскажу: где что лежит, как найти потерянное и все в этом роде. А с понедельника обещаю войти в строй с новыми силами.

Минаев выслушал, задумчиво потер лоб, отвернулся.

– С понедельника тебе в юридический, Кир, – сказал тихо. – Соколов взъелся не на шутку, так что лучше побыстрее устроить этот перевод.

– Даже так? Впрочем, действительно лучше.

В тот момент почувствовала, как сдохло несколько бабочек, совсем недавно порхавших в животе, умиляясь нашему незамутненному счастью. Бедняжки пали жертвами реалий, а мне пришлось стоять до конца.

– Ладно, вроде все выяснили, – я красноречиво посмотрела на выход, намекая, что вот-вот уйду. Внутри еще теплилась надежда на хороший конец для моей сказки. Только принц не спешил развеивать сомнения.

– Ты что, расстроилась? Прекрати, Кир. Фирма не моя, ты же понимаешь, – Макс подошел ближе, протянул ко мне руку.

Уж не знаю, что хотел сделать, но я отшатнулась и пошла к двери.

Он устало вздохнул. Может, тоже надеялся на хороший финал, только видел его как-то иначе?

– Кир… Кудряшева… Не придумывай себе всякой ерунды, пожалуйста, – попросил шеф. – Я целиком на твоей стороне. Но ситуация не самая радужная.

– Так я могу уйти пораньше сегодня? – повернув ключ в замке, замерла в ожидании ответа.

Знаю, что нагло, но у меня просто не было моральных сил находиться в приемной до вечера.

Какая все-таки отвратительная штука эта личная жизнь. Нет ее – тоска разъедает мозг, а есть – сердце постоянно шалит то от радости, то от сомнений. Корвалола на нее не напасешься.

– Можешь.

Разрешение на побег получила! Ура.

Судя по звукам, Макс пошел за свой стол. Его звала работа, а меня ждала моя квартира-крепость.

Появившись в приемной, я подошла к Даниле и, протянув руку, попросила без лишних прелюдий:

– Займи сотню на проезд.

– О как, – озадачился Аполлоша.

Вынув из портмоне нужную мне купюру, вложил в ладонь и сделал свои выводы:

– Интересно ты день отработала. И вот терзают меня смутные сомнения: так всем можно или только особо приближенным? Тоже хочу пораньше свалить…

– Дерзай, Данила. Не попробуешь – не узнаешь, – пожала плечами я. – Если понадоблюсь – звони. Где-то через минут сорок буду на связи.

– Кир, все нормально? – уже без иронии уточнил Аполлоша, глядя, как я спешно натягиваю пальто.

– Прекрасно все, – отмахнулась. – Только не забывай, что завтра едешь со мной на дачу к родителям. Я не шутила. Выложил фотки в свой профиль, теперь будешь знакомиться с мамой – она почти твоя фанатка.

– Кир…

– Заезжай за мной часам к десяти, – отчеканила, не желая слушать возражений. – Там шашлык уже замаринован, и папа ждет с шампурами наперевес. Поверь: если ты не приедешь, он все равно найдет и угостит…

– Понял, – вздохнул Данила. – До завтра.

– Чао!

Я убежала, сжимая в руках деньги и сетуя только на то, что не могу сразу телепортироваться домой. В свою постель. Под одеялко…

Квартира радовала тишиной. Именно радовала.

Такое странное дело: вроде всего тридцать исполнилось, но первое разительное отличие вдруг четко нарисовалось в голове. Раньше, возвращаясь в съемное жилье, я переживала: мол, одинокая, никому не нужная, несчастная. А теперь прихожу и думаю: блаженство какое, никого нет, спокойно так. Нет, это началось не именно сегодня и не в день рождения, но примерные промежутки времени совпали…

Чуть позже, дожевывая третий бутерброд, сидя на кухне в одном нижнем белье, вспомнила мамины любимые слова, адресованные папе, про меня: “Вадик, замуж нужно ее выдать по молодости-по глупости, а то потом вообще фиг кто заставит!”. Еще год назад я смеялась над этим, фыркала и отшучивалась, мол, не торопитесь меня сбагривать кому попало, я вам еще пригожусь… А сегодня пришло осознание: правда замуж не сильно хочется.

Чем плохо вот так? Одной на кухне, закинув ноги на табуретку, не переживая о том, что на бедрах виден целлюлит, и поедая вкусняхи? Разве что кота завести надо, чтоб мурлыкал перед сном. И макароны обжарить с яйцом и беконом.

Железный настрой быть счастливой вопреки всему разрушил Эскин. Позвонил в момент, когда рука уже тянулась к холодильнику, и скороговоркой зашептал:

– Слушаешь, Кир?

– Ага.

– Короче, тут такое! Соколов устроил выволочку Минаеву, требовал уважения и настоятельно рекомендовал прийти в себя. Потом выскочил из кабинета как ошпаренный, уволил меня и ушел. Макс сказал, чтоб я работал дальше, вроде как, это у вас теперь в порядке вещей. И что ты думаешь? Соколов вернулся вот только что, потребовал у меня кофе и снова закрылся с Максом в его кабинете. Сказал, никому их не беспокоить. Я вот думаю: не прибьет Виктор Андреевич твоего Минаева? Трость у него такая… выдающаяся. Там клинок случайно не спрятан?

– Может, и спрятан, – пожав плечами, влезла-таки в холодильник и задумчиво уставилась на полки с едой.

Заправиться калориями или ну его? Вот чем вопрос.

– Кир, Макс что-то про помолвку говорил перед тем, как у Соколова крышу сорвало, – продолжал Аполлоша. – Потом он двери закрыл и вообще ничего не слышно стало. Как считаешь, что там могло быть?

Та-ак, а рассказ все интересней.

Я с сожалением отодвинула в сторону копченую колбаску и достала низкокалорийный йогурт. С презрением посмотрела на целлюлит в области бедер и, решительно закрыв холодильник, ответила:

– Понятия не имею. Мало ли, что Максу в голову взбрело. Он у нас такой непредсказуемый.

– Ну да, ну да, – Данила хмыкнул в трубку. – Ладно, толку от тебя никакого. Пошел кофе отнесу. Пожелай мне удачи.

– Ни пуха.

– К черту. На кой мне все эти нервы?

Последний вопрос явно был риторическим, потому что Данила отключился раньше, чем я сформулировала ответ.

Впрочем, меня это мало волновало в отличие от полученной информации. Значит, Макс говорил с Соколовым о помолвке, и они сильно поругались? Удивительное совпадение! Неужели он и правда решил уйти от Мариночки? Ко мне…

Мама дорогая!

Я подошла к зеркалу, включила свет и поправила очки.