Ника Ёрш - Золушка за тридцать [publisher: SelfPub]

Мама во всю обхаживала Максика, папа с таким же усердием ему наливал “За здоровье”, “За понимание”, “За то, чтоб все сложилось!”… Про Эскина с Гариком тоже не забывали: они так и не уехали в тот день. Никому дела не было до их ориентации, кроме разве что Лехи… Тот, признаться, первое время бухтел, понимая теперь подоплеку всех папиных шуточек, а потом махнул рукой и предложил выпить за самое главное.

– За мир во всем мире? – спросил Данила.

– За толерантность? – улыбнулась Жанночка.

– За то, чтоб у нас все было, и ничего нам за это не было? – ухмыльнулся Гарик.

– За именинницу! – провозгласил друг детства, поднимаясь: – Кир, спасибо, что ты есть. Вот такая, какая есть. Открытая, честная, веселая. За то, что притягиваешь к себе лучших и собираешь нас вокруг.

– Точно! – отозвался самый скромный Данила. – За Киру! И за нас – самых лучших!

Одним словом, воскресенье чем-то походило на субботу, за тем исключением, что пили немного меньше, все-таки подарили мне подарки и вечером дружно ходили гулять по деревне, так что даже участковый интересовался, скоро ли у нас отбой?

А в понедельник всех след простыл с самого утра. Гарик и Макс увезли гостей с собой, я же, за ненадобностью им, осталась помогать родителям доедать приготовленное на праздник.

Как отнеслись родители ко всей этой вакханалии? На удивление спокойно, даже с улыбкой. Мама открыто гордилась тем, какого жениха я себе отхватила. “Простой вроде, но с мозгами, – говорила она, – и смотрит на тебя по-особенному. Я это еще на том фото заметила, когда он тебя на руках держал”.

Папа тоже удивил фразой: “Дочь, не думал, что скажу такое, но… все три привезенных тобой мужика на этот день рождения мне понравились”.

Со среды я все-таки появилась в университете и честно отсидела на пятичасовой лекции по теории права. После чего вышла и поняла одно: юристом мне не быть. Скучно, нудно, не мое. Макс, выслушав все перечисленные выше аргументы, сказал плюнуть и не расстраиваться, потом приехал и успокоил лично. Три раза, чтоб наверняка.

Еще несколько дней я просто читала любимые книги, лежала на диване и встречала Минаева поздними вечерами. Слушала краткое изложение происходящего на фирме – с матами и заумными терминологиями, из которых почти ничего не понимала. Делала массаж и успокаивала моего личного беднягу уже сама. То сверху, то снизу – как постельный босс желал.

Однако день на пятый я заскучала, сидя дома без сплетен, интриг и пакостей. На бывшую работу ход был заказан – там шла холодная война, и я могла пасть ее жертвой. Пришлось искать другие решения проблемы.

Позвонив Жанне, узнала про вакантные должности медсестер в платной поликлинике, где она теперь работала. Съездила туда на собеседование и внезапно прониклась. Медсестрички все молодые, работают по трое в смену, да и сама больница оказалась большой – обсудить что и кого в таком месте всегда найдется. К тому же, что немаловажно, зарплата выгодно отличалась от той, что была в обычной городской больнице, а принимали меня на место девушки, уходящей в декрет – внимание – через три недели!

В общем, я решила, что это судьба.

Передала через Макса заявление об увольнении, забрала на остатки сбережений свою машинку из ремонта и принялась ждать встречи с Карибским морем…

За несколько дней до Нового года в гости пришел Эскин.

Часы показывали половину пятого, когда я открыла дверь и обнаружила на пороге своего заклятого друга. А ведь в последнее время, насколько я знала, Аполлоша не мог уйти раньше восьми, а то и девяти вечера. Сегодня он смог нарушить правило! Это был хороший знак, и я искренне обрадовалась.

– Все получилось? Мы победили? – спросила у него вместо приветствия.

– Сначала напои меня, злыдня, накорми, а потом уж… – проговорил Даня, еле шевеля языком. – Устал как ишак, веришь?

– Верю. У меня ощущение, что вы там все вместе кирпичи целыми днями на гору таскаете. Ты вот тоже осунулся совсем, похудел. Даже кудряшки как-то грустно висят. Надо к родителям на шашлыки на недельку вас всех…

– Вот это дело! – вымученно улыбнулся Эскин.

Обосновавшись на кухне, мы накрыли пир по-студенчески: бедно, быстро, но вкусно; перекусили и, наконец, перешли к делу.

– Ну? – лаконично спросила я. – Что у тебя с твоим Гуриным?

– Во, – не выдержав, Эскин подался вперед и потянул за золотую цепочку на шее, вытаскивая ее из-под ворота рубашки.

Я аж дыхание затаила, изнемогая от любопытства. И не зря, надо сказать. Там нашлось кольцо. Тоже золотое, красивое…

– Это оно, – гордо сказал Данила, – то самое, что Гарик в Инстаграм размещал. Он купил его для меня. Я бы решил, что обманывает, но размер… Видишь?

Эскин примерил кольцо на палец, полюбовался, снял и спрятал под рубашку, любовно похлопывая сверху.

– Вот это да! – я подперла щеку рукой и злорадно хихикнула: – Представляю лицо той Маши, когда она узнала, что не для нее. Она уже наверняка губу раскатала…

– Так и было, – Данила просто сиял от гордости и счастья. – Гарик ее быстро на место поставил. Напомнил, что все спектакль для его родителей и не больше. Так что она обиженно укатила с другим. А еще знаешь что, Кир? Я тебе благодарен буду по гроб жизни!

– За что?

– За кого, а не за что, – он улыбнулся совсем по-мальчишески. – За твоих родителей. Они так спокойно приняли меня, а потом и Гарика, что он задумался.

– Кто?

– Гурин мой, – Данила снова неосознанно потер то место, где под рубашкой висело кольцо. – Он решил, что раз твои мама и папа могут понять и принять то, что между нами, то, возможно, и его… Они же из одного поколения, мыслят примерно одинаково. Хотя тут спорно все, я вот теперь боюсь, а он настаивает на поездке в Италию. Сразу после вас. Соколова здесь одного оставлять нельзя, ему присмотр нужен, он та еще… птица падальщик.

– То есть мы вернемся из путешествия, и вы отправитесь к его родным? – я округлила глаза. – Ты герой! Я вот до сих пор боюсь знакомиться с мамой Макса. Она Маринку ни во что не ставила, даже когда уже все знали про скорую свадьбу. И соседям говорила, что он одинокий, постоянно пытаясь найти нормальную невестку. Страшно.

– Так то Маринка, ее даже родной папик всерьез не воспринимает, подкладывая под нужных людей. Та еще чудо-семейка. Хотя теперь мы все делаем вид, что ладим. А насчет мамы Макса – зря ты тянешь. Это как с пластырем, надо рвануть на себя… В твоем случае. У нас с Гариком все сложнее.

– Я верю в одно, – подавшись вперед, взяла Данилу за руку и честно сказала, глядя в глаза: – Если они хоть немного разбираются в людях, то полюбят тебя всем сердцем. Потому что ты – замечательный, и их сын с тобой счастлив. Все будет хорошо!

– Звучит как установка на будущее.