Карина Пьянкова - Сборник рассказов «Рождественское Чудо» 2021 [СИ]

Рождество прокралось в дом нежным перезвоном колоколов и тихим боем часов, возвестившим наступление самой волшебной ночи в году. Что ж, пора.

Я зажмурилась и уже собиралась загадать простое и выполнимое желание, но в последний момент передумала, и скороговоркой пробормотала то самое, заветное, так и не сказанное три года назад.

Дрова в камине снова громко затрещали, а когда все звуки стихли, я открыла глаза и посмотрела на темные окна соседского особняка. У Эйзеров было тихо. Ни музыки, ни застолья, ни обычного праздничного веселья. Видимо, Харальд отмечает Рождество где-то в другом месте.

Я подперла голову рукой и уставилась на толстую свечу. Она стояла на подоконнике и отбрасывала на стекла колеблющийся желтый свет, и в этом теплом свечении мне вдруг почудились странные картины. Я видела искрящиеся синие глаза, большую голову, украшенную острыми ледяными шипами, мощные крылья, медленными взмахами превращающие пространство комнаты в огромную, сверкающую под луной снежную равнину. Мне даже показалось, что я ощутила свежий морозный воздух и почувствовала, как в душе тонко зазвенела незнакомая мелодия, похожая на звук падающих сосулек.

— Эйви, — слышалось мне в хрустальном перезвоне. — Моя маленькая смелая Эйви…

Лунная дорожка блестит, манит, зовет за собой, и я, словно завороженная, поднимаюсь со стула и делаю шаг в бесконечное снежное пространство.

Миг — и меня подхватывают невесомые крылья, а искрящиеся синие глаза заглядывают прямо в душу, и я лечу… Лечу на ледяном драконе — том самом, которого так давно мечтала увидеть, и которого наконец рискнула загадать в самую волшебную ночь в году.

— Эйви, — звучит у меня в голове его низкий голос, удивительно похожий на голос Харальда Эйзера. — Моя любимая Эйви… Как же долго я ждал, когда ты меня позовешь!

— Я верила, что ты существуешь, — обнимая огромную ледяную шею, шепчу в ответ. — Я знала! Где же ты был? Почему не приходил ко мне?

— Я всегда был рядом, Эйви.

— Правда?

— Да.

— И ты не исчезнешь? Не бросишь меня?

— Никогда.

Ветер подхватывает меня, окутывает ледяной поземкой, а когда она развеивается, я вижу знакомое лицо, удивительные синие глаза, так похожие на глаза дракона, и оказываюсь в теплых объятиях лорда Эйзера. Твердые губы касаются моих, выпивают дыхание, дарят взамен свое, и я тону в тягучей ласке поцелуя, не понимая, парю ли в небесах или стою посреди собственной гостиной.

— Эйви.

Как может простое имя звучат так ласково?

— Моя любимая Эйви…

— Харальд, значит, это правда? Ты действительно ледяной дракон?

— Да, Эйви. А ты — истинная половина моей души, которую я так долго ждал.

— Но почему ты ни разу не поговорил со мной? Почему молчал?

— Ты должна была меня позвать. Поверить и позвать. Только так.

— И мы теперь всегда будем вместе?

— Да, моя Эйви. Мы теперь всегда будем вместе.

Ледяная поземка кружит все быстрее, серебристый звон падающих сосулек становится громче, холодный ветер треплет разметавшиеся по плечам волосы, но в горячих объятиях моего дракона удивительно тепло, и в пронзительных синих глазах я вижу все то, о чем не смела даже мечтать. А невидимые рождественские колокольчики звенят словами моей любимой песни: — «Мне не нужно много на Ρождество, мне нужно только одно. Я всего лишь хочу тебя себе, хочу сильнее, чем ты когда-либо мог представить. Сделай так, чтобы мое желание сбылось, ведь все, что мне нужно на Рождество — это ты!»

— А мне нужна ты, Эйви, — звучит в моей голове низкий голос моего Харальда. — И не только на Рождество, а на всю жизнь.

Манюня хотела выследить Деда Мороза.

Не самая революционная идея для ребенка восьми лет от роду, хотя я и подозревала, что в Манькиной голове она возникла под влиянием какого-то иностранного рождественского фильма, который подсунули младшей доченьке сердобольные родители. Почему-то в моем детстве ничего помимо старых советских мультфильмов не допускалось, однако к воспитанию Манюни мама и папа подошли на порядок либеральней.

Может быть, и зря…

Провести новогоднюю ночь в темноте в засаде за диваном — то ещё удовольствие, но иногда проще сделать так, как хочет сестра, чем выносить ее безутешные рыдания. Останься родители дома, я бы развлекалась с друзьями, а с капризами мелкой разбирались бы мама с папой, вот только они решили устроить себе второй дубль медового месяца и улетели в теплые края. А мы с Манькой оказались один на один с праздником.

— Он точно придет, Оля! — прошептала сестренка, ерзая на месте от нетерпения.

Мне оставалось только поддакивать, даже несмотря на то, что больше всего на свете хотелось уже уложить мелкую занозу спать и самой прикончить часть того, что наготовила для празднования Нового года под какой-нибудь безмозглый мюзикл или сезонную комедию.

Сестру я любила, но все-таки хотелось насладиться праздником без нее.

— Ты даже не думай, придет! Дед Мороз всегда приходит! — кажется, убеждала себя, а не меня Манюня.

Даже пожалела, что не удосужилась просто нанять кого-нибудь в костюме Деда Мороза, чтобы мелкая верила в праздник подольше, а заодно отстала от меня пораньше. Хотя кто станет работать в ночь с тридцать первого на первое? Может, кто-то и согласился бы, но только за очень большие деньги, которых у студентки-первокурсницы точно нет и не предвидится.

— Наверное, в пробке застрял, — пробормотала я, украдкой позевывая.

Темно. Тихо. Так и заснуть недолго, и весь праздник насмарку. Хотелось верить, что Манька просто задремлет минут через двадцать, а я с чистой совестью утром ей расскажу, что появление Деда Мороза она просто проспала. Но, против обычного, сестренка крепилась, держалась и была твердо намерена дождаться появления мифического старика.

Что ж, кому-то суждено повзрослеть слишком рано.

А кому-то не суждено отпраздновать как следует Новый год.

После полуночи Манюня уже всерьез начала переживать, что чуда сегодня все-таки не случится.

— Но ведь Дед Мороз существует! Меня же мама к нему возила! — шепотом провозгласила сестра и сжала кулачки. Вытащить ее из-за дивана, наверное, не смог бы сейчас никто. Решимости мелкой оставалось только позавидовать.

Но я все равно попробовала уговорить Маньку выбраться:

— Слушай, но ведь Дед Мороз — он же волшебный. Наверняка он знает, что мы тут его с тобой дожидаемся, поэтому и не приходит. Вот стоит только лечь спать — и он тут же придет с подарками.

Которые я смогу, наконец, втихую подложить под елку, чтобы с утра пораньше Манюня с восторгом дербанила блестящие коробки.

Меня смерили таким взглядом, что стало даже не по себе.