Полина Иванова - Космос в одно касание [СИ]

Мы выходим на улицу, и там нас ждут мама, папа и невеста Билла. Брат отдаёт сумки отцу и подходит к Эбби, наклоняется и целует её округлившийся животик. Я радостно улыбаюсь и обнимаю Эбби.

— Я буду скучать, солнце, — он целует её и открывает мне заднюю дверь машины. — Прошу, Лисса, — я прощаюсь с Эбби и сажусь вместе с Биллом.

— Мы будем ждать вас с малышом, — машет ручкой девушка, и я улыбаюсь. Папа с мамой садятся в машину, и мы трогаемся с места.

Билл предлагает мне один наушник и я, кивнув, беру его. Играет наша любимая песня, а в голове пробегают строчки из неё, и я улыбаюсь. Кладу голову на плечо Билла и закрываю глаза, он берёт мою руку и сжимает. Через некоторое время мы приезжаем на нашу полянку. Сонная, но я выхожу из машины и зеваю.

— Эй, Лисса, ты и так всю дорогу спала, — замечает брат и смеётся.

Я показываю ему язык и беру свои вещи, мы идём вглубь леса и останавливаемся на нашем месте. Папа с мамой расставляют палатки и разные приборы, а мы с братом идём вглубь леса.

— Ну что? А теперь я покажу тебе, наконец-то, что оборотней не существует, — усмехается он, и я закатываю глаза.

— Они только ночью выходят, — поясняю я.

— Значит, будем ждать этого времени, — он берёт мою руку и тащит за собой, — и давай, пошевелись, ты же не хочешь пропустить встречу с оборотнем?

— Конечно, не хочу, — закатывая глаза и улыбаясь, соглашаюсь я.

Спустя несколько часов мы с Биллом заблудились. Был поздний вечер. Темнело. Я сжала руку брата и заскулила.

— Ой, да ладно, что здесь страшного, — успокаивал меня Билл.

— Конечно… Мы просто заблудились в лесу это… КОНЕЦ!

— Перестань, — он пихнул меня в плечо.

Мы шли, пока не услышали вдали вой волка.

— Мамочки! — задрожала я и прижалась к брату.

— Иди сюда, быстро! — мы сели за куст, но потом легли на землю и задержали дыхание.

— Мне страшно, — прошептала я.

Билл взял мою руку, я задрожала сильней, когда услышала хруст веток, послышался рык. По моим щекам начали стекать слёзы. Через некоторое время он ушёл и Билл, обняв меня, направился дальше. Спустя полчаса мы вышли на поляну.

Прошло пять дней, и мы собирались ехать обратно домой.

— Видишь, оборотней не существует, — подытоживает Билл, и мы садимся в машину.

— Они существуют, просто боятся тебя, — я усмехаюсь и кладу голову на его плечо.

Женский голос навигатора сообщает: «Дорога в пути составит 3 часа и 48 минут».

Я смотрю на Билла, и он предлагает мне наушник.

— Спасибо, — шепчу я.

В наушниках играет уже знакомая мелодия, мне повезло, потому что у нас с Биллом всегда был одинаковый музыкальный вкус. Он любит кантри — я тоже. Классика — отлично. Рок, Джаз? Я поддержу, и даже скачаю их для тебя.

Я засыпаю с музыкой в голове. Мне снятся искры, они танцуют в небе, и позже я понимаю, что это звёзды. Вскоре я просыпаюсь от грома, по радио прогнозируют +28 °C с осадками.

Вижу, как Билл набирает сообщение для Эбби: «Мы будем ровно через час, скучаю по вам».

Я улыбаюсь и смотрю на Билла.

Последнее, что я вижу — его ответную улыбку.

Дальше всё как в тумане.

Я слышу резкий скрип шин.

Смотрю встревоженно на Билла, он шепчет:

— Всё будет хорошо.

Я закрываю глаза, когда чувствую, что мы скатываемся в обрыв. Лобовое стекло трескается и разбивается. Осколки режут мои руки. Я кричу и захватываю больше воздуха.

Машина, наконец, останавливается, покачиваясь из стороны в сторону. Я, нехотя, открываю глаза и кричу от страха, который заполнил мою голову.

Смотрю на маму: её лицо поцарапано, а с левого виска скатываются струйки алой крови. Папу я не вижу, но он так же не дышит. Боюсь посмотреть на Билла. Поворачиваю голову и вижу, что он дышит. Он смотрит на меня и надрывно захватывает воздух в легкие.

Я открываю дверь и прямиком выпадаю из машины. Вытаскиваю Билла и кладу его голову на свои ноги, чувствуя, как всё тело ломит от боли.

— Держись, прошу, — шепчу я, пока по его лицу стекают алые струйки крови. Дышать становится всё тяжелее и тяжелее. Он сжимает мою руку, пока я глажу и целую его лоб.

Он улыбается сквозь боль и сжимает мою руку. Я кладу его на траву и ползу по склону. Машины проезжают мимо. Я кричу им, машу окровавленной рукой, но они проезжают мимо.

Я сползаю со склона обратно в обрыв.

— Билл! — кричу я и сажусь рядом с братом, вернув его голову к себе на ноги. Он кашляет и смотрит на меня.

— Билл, прошу. Скажи хоть слово!

— Лисса… запомни меня с улыбкой… Хорошо? — он задыхается и хватает меня за руку.

— Билл, не говори такого!

— Извини… прощай, Лисса… — он ослабевает хватку и отпускает мою руку. Его глаза закрываются.

— Нет! Я не хочу, чтобы ты умирал! Билл, с кем я останусь? Не оставляй меня одну! — я обняла его.

Больше я никогда не слышала биение его сердца, его грудь не поднималась от вдохов, а глаза больше не блестели от ярких моментов жизни. Но я продолжала его обнимать, потому что мне нужно было почувствовать его нахождение рядом. Я не могла поверить в то, что у меня больше не будет брата.

На протяжении шести часов я лежала с ним в обнимку, потом послышались сирены скорой помощи. Я ничего не видела, просто не отпускала Билла из своих рук. Но они оттолкнули меня и стали упаковывать его в чёрный пакет. Я закричала, когда вспомнила его последнюю улыбку, а потом потеряла сознание.

Я теряюсь в своих воспоминаниях. Мне кажется, что они тянут меня на дно. Словно ко мне прицепили якорь и я тону. Бетонные стены всегда излучают холод, они холодные, как и их взгляды. Люди предпочитают причинять другим боль. И я сейчас не говорю о душевной боли, а о физической. Почему они позволяют это делать? Мой живот всё ещё болит, в нём что-то нервно покалывает.

«— Знаешь, когда-нибудь ты полюбишь жизнь и будешь ценить каждый момент, — шепчет Билл и поджимает губы, — так что, сестрёнка, живи сейчас, потом, возможно, не будет времени».

Он всегда был прав, даже тогда, когда я считала, что это не так. Мне просто нужно было вслушиваться в его слова, а не пропускать, делая вид, что это глупости.

В палату пробивается тепло, и я вижу Джастина. Он улыбается, проходит ко мне и садится рядом.

— Как дела, Лисса? — спрашивает он и наклоняет голову, снова всматриваясь в мои глаза.

Я пожимаю плечами, и он поджимает губы. Так делал раньше Билл, когда не знал, как выйти из той или иной ситуации.

— Знаешь, мама познакомила меня с одной девушкой, и она за весь ужин наговорила столько херни, что я думал подарить ей толковый словарь, — он усмехается, а я не знаю, почему он говорит мне это, но я не против.