Надежда Волгина - Мой секси босс [СИ]

Ну ладно, самогон и баню Мила еще если и не могла понять, но допускала. Но причем тут Вика? Она совершенно растерялась, в то время как улыбка Вадима становилась все шире. Он пристально наблюдал за ее реакцией, и в глазах его она читала удовлетворение.

— Я так и думал, что тебя она тоже провела вокруг пальца, — кивнул Вадим.

— Ты о чем? — уточнила Мила, пытаясь определить, кто из них двоих более адекватный.

— Скажи-ка мне, синичка, — потянул ее Вадим за собой, сел в кресло, удобно вытягивая ноги, и заставил Милу опуститься к себе на колени, — как ты нашла эту турбазу?

— Я пересмотрела много вариантов, — как на экзамене начала отчитываться Мила, стараясь не отвлекаться на руку Вадима, что нежно водила по ее спине, периодически зарываясь в волосы и оглаживая шею. — Выбрала парочку подходящих вариантов… А потом Вика попросила отправить вас к ее хорошему знакомому, чья турбаза только что открылась.

— Примерно так я и думал, — улыбнулся Вадим, притянул ее голову к себе и поцеловал. — И знакомый оказался ее двоюродным дядькой, а турбаза насчитывает ровно одну развалюшку на краю деревни Чапаевка.

— Ничего не понимаю, — пробормотала Мила. — Ты это о чем?..

— Ну я тебе расписываю, вернее пытаюсь это сделать, прелести нашего уикенда, — беззлобно рассмеялся Вадим. — Видела бы ты, как мастерски опрокидывал рюмки с самогоном Ричард, подбадриваемый Иваном Степановичем! Правда на утро ему было так дурно, что он даже собрался помирать. Помогла все та же стопочка самогона, ну а потом на рыбалке он забыл обо всем, как и о недомогании. А когда Степаныч парил нежного англичанина веником, я решил, что тот точно дух испустит. Но и тут выжил…

Постепенно до Милы начинало доходить, что за отдых она организовала для босса и его заграничного гостя. Краска стыда все сильнее заливала лицо, отчего то уже пылало, и Мила вынуждена была прижать прохладные ладони к горячим щекам.

— Какой кошмар! — в ужасе смотрела она на Вадима, понимая, что не Вика тут виновата, а она. Нет, Вика, конечно, тоже, но та-то думала, что на турбазу Вадим едет с подружкой, а никак не с инвестором. Эту важную подробность Мила забыла сообщить подруге.

— Да нет, как ни странно, — тряхнул головой Вадим, любуясь ее лицом. Ему безумно нравилось, как она краснеет. — Ричард оказался настоящим любителем экстремального отдыха. Он так и повторял: «Русский экстрим, русский экстрим…» Честное слово, не хватало только трескучего мороза, саней и медведя, выходящего из лесу. Тогда наш гость остался бы окончательно удовлетворенным. Впрочем, он и так доволен как слон. И даже сговорился со Степанычем, что приедет к тому отдыхать летом с семьей.

— Все равно, стыдно-то как…

— И ты за это расплатишься, — медленно проговорил Вадим, приближая к ней лицо. — Но не раньше, чем я приму ванну, — поставил он ее на ноги и встал с кресла. — Поехали скорее домой, а то я сам себе уже кажусь копченым лещом.

Мама вышла их проводить и выглядела уже более благодушной. По крайней мере, она нашла в себе силы улыбнуться Вадиму и сказать, как рада знакомству с ним. Мила радовалась уже тому, что прощание получилось в общем-то миролюбивым, и мама даже поцеловала ее.

Ну а впереди ее ждала новая жизнь, которая и радовала, и волновала, одновременно.

Мила

— Вов, ты не забыл про мой День рождения? — спросила Мила друга на обеде. Сегодня они решили посетить любимую блинную Вовы и насытиться вволю.

— Синица, ты уже определись, днюху твою мы празднуем или новую должность! — возмущенно пробубнил Вова, не забыв предварительно отправить в рот блинчик с ветчиной целиком. — На днюху принято дарить подарки, и к завтрему я не успею его прикупить, — смешно прошепелявил он на старинный манер.

— Тьфу, ну я забыла! Подарков мне точно никаких не нужно!

— Это другое дело, — благодушно улыбнулся Вова. — Тогда помню и буду. Про гитару тоже помню. Только я буду петь, раз уж беру эту бандуру с собой! — с вызовом закончил.

— А я, наконец-то, услышу, как ты это делаешь, — рассмеялась Мила.

Несмотря на то, что вот уже две недели Мила жила с Вадимом и могла назвать себя самой счастливой женщиной на свете, на работе их отношения по-прежнему для всех были тайной, как и для Вовы. Каким-то образом у них с Вадимом получалось скрывать от всех свою тягу друг к другу. Сложнее было, когда они оставались наедине. Вот тогда временами у них сносило крышу в буквальном смысле слова, и каждый раз только чудо спасало их от разоблачения.

Мила купалась в собственной любви, даря ее Вадиму со всей щедростью своей души. Он не оставался в долгу и платил ей тем же. Только вот у него никак не получалось заманить ее в ресторан или, не дай бог, к себе домой. Пока еще они открыто любили друг друга только у него дома. На людях же отношения не афишировали. Разве что, Вика была теперь в курсе. Но тут по-другому и не получилось бы. Как только подруга узнала (причем от мамы Милы и без всяких комментариев), что она переехала, так сразу же насела на нее и не слезла, пока Мила во всем не призналась. Это был вечер откровений, тогда она даже заночевала у Вики с позволения Вадима. Наконец-то, Мила кому-то изливала душу, рассказывала о своей любви. Держать и дальше все эти чувства в себе не было мочи.

Вика вела себя довольно сдержано, пока не поняла, что Мила по-настоящему счастлива. Тогда подруга, конечно же, приписала все лавры себе и заключила, что без ее стратегического плана ничего бы у Милу не получилось. Спорить с ней Мила не стала, да и не волновали ее причины. Главное — это то, к чему все привело, и называлось это счастьем.

На откровенность Милы Вика ответила взаимной. Так Мила узнала, что подруга теперь встречается с Юрой. А она-то думала, что тот временно пропал из жизни Вадима из деликатных соображений. А тому оказывается было просто не до друга пока. Сама Вика тоже изменилась, даже посветлела лицом, словно Юра включил внутри нее малюсенькую лампочку. Та пока еще горела совсем слабо, но был шанс, что со временем она заполыхает на полную мощность. Вот тут Мила справедливо считала, что если бы не она, ничего бы не было, и Вика так и продолжала бы тухнуть в своем болоте. Но в отличие от подруги она молча наслаждалась лаврами.

Поиски новой работы пока сводились к нулю, но Мила не отчаивалась. Единственное, что немного огорчало, так это реакция Вадима на ее планы. Стоило тому только услышать об этом, как грянула мини буря. Он был категорически против увольнения Милы, даже слышать ничего об этом не хотел. Даже предложил ей вовсе не работать, чем, конечно же, оскорбил. Она хотела быть его любимой, но не содержанкой. Даже если их отношения когда-нибудь выйдут на новый уровень (об этом Мила боялась думать, но мысль такая нет-нет да мелькала, только вот она стала новой несбыточной фантазией Милы), если такое фантастическое развитие примут события, и тогда она не откажется от стремления работать и быть хоть чуточку независимой. Но так далеко она старалась не загадывать, понимая, что мысли эти омрачают настоящее.