Надежда Волгина - Беглый жених, или Как тут не свихнуться

— Извинилась она!.. Да иди ты, Ксю, со своими извинениями подальше!

— Ну знаешь!.. — задохнулась я от возмущения. — Иди тогда и ты! — развернулась и потопала в подъезд. Оскорбился он видите ли. Ух как же я зла!

В подъезде я остановилась и прислушалась, не идет ли Андрей следом. Вроде нет. А потом мысли сами заработали в нужном направлении. Завтрак, разговор за столом с Василием, сборы в коридоре, его напутственные слова… Руки! Так вот зачем он держал мою голову своими лапищами?! Чтобы сделать что-то такое, отчего я пол дня находилась в неадеквате! Ну все, ты доигрался, урод иномирный!

Через ступеньку я буквально взлетела на свой этаж, ворвалась в квартиру и схватила первое, что попалось под руку, чем оказалась теннисная ракетка. Прямо в обуви протопала в гостиную, пока не передумала, пока не поутихла злость.

Вася сидел на диване нога на ногу и почитывал книгу. При моем появлении, он спокойно закрыл ее и отложил в сторону. Э.Золя «Жерминаль» — подметила я краем глаза. Классика, значит, приглянулась, чужих трагедий захотелось. Я тебе сейчас такую трагедию устрою, мало не покажется!

— Готовься к смерти, Василий! — выкрикнула я боевой клич и бросилась на него с ракеткой наперевес.

Но даже добежать до Васи не успела, как ракетка вылетела у меня из рук, а сама я оказалась в кольце его бицепсов, прижатая к мускулистой груди, не в силах пошевелиться. Только и могла, что злобно вращать глазами и сыпать отборными ругательствами. А еще могла двигать ногами, чем и воспользовалась без промедления — пинала Васю, куда попадала, пока ему это не надоело, и он не шмякнул меня на диван, лицом в подушку и с руками за спиной.

— Успокоилась? — спросил Вася, когда я перестала дергаться всем телом, замолчала и лишь громко сопела. — Мог ли я подумать, что последствия будут такими?..

Размышления вслух? Урод чертов!

— Последствия чего?! — заорала я дурным голосом, который и сама не узнала.

— Любовной магии, чего же еще, — ни грамма не смутил и уж точно не напугал мой крик этого чурбана. Как держал меня за руки, так и продолжал держать, пресекая малейшую попытку пошевелиться.

От этих его слов я и вовсе потеряла дар речи. Какой, простите, магии? Любовной?!

— Ксюша, — заговорил тем временем Василий, и голос его прозвучал угрожающе серьезно. — Я тебя отпущу, если обещаешь не брыкаться как индейка-переросток.

— Пусти!.. — прохрипела я, когда под его пятерней, что вжала меня в диван, нечем стало дышать.

Пятерню Вася убрал, но другой лапищей продолжал удерживать мои руки, заведенные за спину.

— Так что, не будешь брыкаться? Я ведь снова скручу…

— Не буду, — вынуждена была пообещать.

— Вставай тогда, — выпустил он мои руки и отошел на шаг.

Тут же меня как подбросило с дивана, словно сработала мощная пружина. Но накинуться снова на Василия не рискнула. Растирала запястья, мечтая убить его взглядом.

— Пошли на кухню, расскажешь, как прошел экзамен. Заодно и поговорим, — улыбнулся он так, словно ничего и не произошло.

Ну пошли. Уж за мной точно не заржавеет. Сейчас ты узнаешь все без утайки, что я о тебе думаю!

— Проголодалась, поди, — как ни в чем не бывало заговорил Вася, приведя меня на кухню и усадив на табурет. — Столько сил потратила…

Каких еще сил? На что это он намекает?

Я буравила его спину, пока он возился возле плиты, разогревая остатки со вчерашнего обеда. Плотоядно косилась на нож, когда нарезал хлеб. Мечтала вцепиться в его лохматую голову, когда он склонился, поднимая с пола кухонное полотенце, что соскользнуло у него с плеча. В голове планы мести сменяли один другой, и каждый новый был кровожаднее прежнего. И все это время я молчала, словно губы склеились намертво. Боялась, если заговорю, то опять ничего кроме брани выдать не смогу.

Вася, как ни в чем не бывало, разлил щи по тарелкам, положил передо мной ложку и спокойным голосом велел:

— Кушай, Ксюша, надо восстановить силы. Магия, особенно любовная, вытягивает из людей все соки.

— Ты издеваешься?! — даже не проговорила, а просипела я.

— Даже и не думаю, — посмотрел на меня Вася такими ясными, хоть и чернющими глазами.

— Как ты посмел?! — схватила я ложку, но вовсе не для того, чтоб использовать ту по назначению.

— Понимаешь, Ксюша, времени посвящать тебя в свои планы у меня не было. Пришлось пойти на самоуправство, ты уж извини, — сокрушенно произнес Вася и вернулся к пожиранию щей вприкуску с хлебом.

— Какие такие планы? Ты какое вообще имеешь право что-то там со мной делать?

Кажется, все же, потихоньку я начала успокаиваться. Наверное, так на меня действовала невозмутимость Васи. А может, я опасалась нового захвата с его стороны. Все-таки силища в нем была немеряная.

— Причин было несколько.

— И какие же, позволь поинтересоваться?

— Первая — показать тебе, как нужно хотеть мужчину, чтобы любовные утехи доставили удовольствием, а не стали данностью, уступкой с твоей стороны.

— Ты хоть понимаешь, насколько по-идиотски я себя вела?! — вновь сжала я кулак, так что края ложки впились в ладонь.

— Сдается мне, тебе так только показалось. А все потому, что ты ни разу еще такого не чувствовала, — внимательно посмотрел на меня Вася.

— А может, это ты слегка перестарался?

— Все может быть, — пожал он плечами. — Я не самый великий маг.

— Ах, ты!.. — замахнулась я все-таки ложкой, но тут же взяла себя в руки, как только заметила опасный огонек, мелькнувший в его глазах.

Вспомнила, как вела себя в универе, и стало совсем дурно. Лицо запылало, и я вынуждена была какое-то время обмахиваться полотенцем, остужая его.

— Не сердись, Ксюша. Я просто показал, что мужчина твой не люб тебе.

— Да много ты понимаешь в любви! — совсем приуныла я. Не нравилось мне то, что говорил Вася, и как он это делал.

— Может и не много, потому как не любил еще сам, — охотно согласился он. — Но мне подвластна любовная магия, а она творит настоящие чудеса.

— А вторая? — решила я уйти от опасной темы. Боялась, что если Вася и дальше будет разбирать по косточкам мои отношения с Андреем, то дело все же дойдет до рукоприкладства.

— Что, вторая?

— Ну ты сказал, что причин было несколько…

— А, ну да. Отводящая магия.

— Поясни, пожалуйста.

— Я временно стер себя из твоей памяти, чтобы следопыты не напали на твой след.

Ну теперь мне все стало понятно. Вот почему, увидев тех мужланов, я даже не сообразила, что именно с ними связано. Вспомнила только, что уже видела их раньше.

— Понятно.

— Что тебе понятно, Ксюша?

— Что ты трясешься за свою ненаглядную шкуру, — с презрением посмотрела на Васю и принялась тоже хлебать щи, испытав прилив аппетита.

— Ошибаешься, девушка, — кажется, оскорбился он. — И в тебе сейчас говорит обида, а не здравый смысл.