Надежда Волгина - Беглый жених, или Как тут не свихнуться

Васю я застала в гостиной. Он сидел на диване, а на полу перед ним в шахматном порядке и ровными кучками были разложены шишки. И каждая кучка едва заметно мерцала, причем все цвета подсветки были разными.

— Ух ты! — завороженно смотрела я на всю эту красоту. — А как?..

— Это чтоб не перепутать снаряды, — удовлетворенно кивнул Вася. Моя реакция явно пришлась ему по душе.

— У тебя получилось?

— А вот сейчас и проверим. Возьми шишку отсюда, — указал он на кучку с зеленоватой подсветкой.

Я подчинилась, и тепленькая шишка удобно устроилась в моей ладони. Правда светиться она почему-то перестала.

— Кидай в меня, — велел Вася.

— Как это? — испугалась я. Что, вот так вот взять и запустить в него шишкой? Да еще и магически заряженной? С такого расстояния я не промахнусь, а чем это может грозить ему?

— Говорю, кидай, не бойся, — выпрямился он на диване и даже немного подался вперед.

Страшновато было, но все же я размахнулась, как нас учили еще в школе, когда метали гранаты, и со всей дури запустила шишкой в Василия. Та с противным щелчком врезалась ему в лоб и отскочила. Никакой магии не случилось, а вот Васин лоб явно пострадал, и теперь там красовалась отметина, грозящая перерасти в синяк.

— Прости, — отчего-то смутилась я и подошла поближе, чтоб рассмотреть его лоб. — Надо приложить холодное…

— Само пройдет, — отмахнулся Вася. — Но в следующий раз меться в плечо, хорошо?

— Так ничего же не получилось.

— Не получилось, потому что ты погасила магию своим примитивным разумом, — спокойно пояснил Вася, нимало не заботясь о том, что, вообще-то, оскорбил меня только что. — Иди сюда, — встал и потянул меня за руку. А потом прижал спиной к своей груди, обхватил меня руками и велел закрыть глаза.

Конечно же, я подчинилась, только вот думать не могла ни о чем, кроме того, что он меня сейчас обнимает, и мне это нравится. По телу струилось приятное тепло, и внизу живота его скапливалось подозрительно много. Постепенно даже становилось жарко, и фантазии мои развивались явно не в том направлении, в каком следовало это делать.

— Теперь должно получиться, — выпустил меня Вася, и я даже расстроилась немного. Так бы и стояла дальше, прижавшись к его груди. — Кидай, — велел, когда вновь встала на исходную позицию метательницы ядра.

На этот раз я сделал все, как велел Вася, и что особенно порадовало, то что шишка не перестала светиться в моей ладони. Красивенькая такая, зелененькая — ее-то я и запульнула в Васю. А когда он замертво упал на пол, то чуть не умерла от страха.

— Вася… Васенька… — голос мой предательски дрожал, а в глазах скапливались слезы, когда сидела рядом с неподвижным и не подающим признаков жизни Василием на полу и несмело трясла его за плечо.

Догадалась прижаться ухом к его груди. Сердце билось, но мне показалось, что как-то слабо и неровно. И с лица вон взбледнул… Уж не собирается ли он помереть тут?!

— Мамочки! — пискнула я. — Что же делать?!

Так, спокойно! Возьми себя в руки, тряпка! Надо привести его в чувство. Нашатырь… Да у меня его сроду не было! Массаж сердца. Да! Нас учили этому в универе на курсах оказания первой помощи пострадавшему. Правда тогда мы откачивали мнимого утопленника. Но какая разница!

Я встала на колени и приложила ладони к Васиной груди в районе сердца. Так, чему нас там учили? Руки должны быть прямыми, центр тяжести переместить на грудь пострадавшего. Я нависла над Васей, помня, что сгибать руки тоже нельзя, иначе быстро устану. Теперь нужно сделать минимум шестьдесят надавливаний, сильных и ритмичных… Раз, два, три… К шестидесятому я уже выдохлась, а Вася как лежал, так и продолжал лежать. Мне даже показалось, что он стал еще бледнее.

Черт! Я же совсем забыла про искусственное дыхание, которое нужно было делать параллельно с массажем сердца! Что если клетки его мозга начали отмирать, и процесс этот необратим?.. Паника затапливала меня все сильнее, и в таких условиях мой мозг едва не начал отмирать. Титаническим усилием воли получилось взять себя в руки и вспомнить, чему нас учили — как делать правильное искусственное дыхание. Открыть рот и немного отклонить назад голову… Сделала. Дальше я зажала двумя пальцами Васе нос. И набрала в легкие столько воздуха, что те едва не лопнули. Теперь главное выдохнуть его в Васю грамотно: сильно, но не резко и не рывками.

Я прижалась к Васиным губам как можно плотнее своими и дунула. И в следующий момент его язык каким-то образом оказался у меня во рту, а руки почти мертвого Васи ожили и прижали меня к его телу. А потом я забыла обо всем, понимая только, что Вася меня целует, зарываясь руками в волосы, прижимая к себе так крепко, что нечем становится дышать. А может это от поцелуя мое сердце готово выскочить из груди.

Я готова была убить его снова, за то что обманул, притворился умирающим, заставил меня переволноваться. Но боже мой! — как же приятно с ним было целоваться! Да за такое я сразу же простила ему все, даже то, что так вероломно вторгся в мою жизнь. Его губы ласкали, а язык нежно исследовал глубины моего рта. Я касалась его своими языком и понимала, что ничего прекраснее не испытывала еще ни разу. Этот мужчина целовался как бог, если боги вообще целовались!

Опомнилась я, когда руки Васи проникли под мою футболку и принялись гладить спину. Что же мы творим! Так и до греха недалеко! Я резко отстранилась и заглянула в затуманенные страстью глаза Васи.

— Так нельзя, — с трудом проговорила, не в силах оторвать взгляда от его губ, которые так и манили прижаться к ним снова, еще хотя бы разок ощутить их мягкость и вкус.

— Можно, когда хочется, — и он снова притянул мою голову к себе.

И второй поцелуй оказался даже прекраснее первого, если такое вообще было возможно. Да люди так не могут целоваться! Не могут и все тут! У меня же в буквальном смысле сносит крышу шквалом эмоций. И все разумные мысли разлетаются из головы, выдуваемые ветром наслаждения. Я глупею прямо на глазах, не в силах отказаться от того, что настолько прекрасно!

— Спасибо, что не дала мне умереть, — а вот это уже ни в какие ворота не лезет. Он же сейчас смеется надо мной! Я это вижу по его глазам!

— Ах ты!.. — треснула я кулаком по груди Васи и вскочила на ноги. — Дурак! — обиженно буркнула. Разрушить момент очарования дурацкой насмешкой. На такое способен только настоящий мужлан, без намека на совесть.

Я обиделась и нешуточно. Почему-то хотелось плакать, и чтоб не показать своего состояния, я отошла к окну и принялась рассматривать двор, где в послеполуденные часы было довольно пустынно. Все попрятались по домам — солнце припекало нещадно.

— Прости меня, Ксюш, — приблизился ко мне Василий со спины и положил руки на плечи. — Я не должен был потешаться. А ты и в правду помогла мне прийти в себя.