Элизабет Бенавент - На месте Валерии

— Валерия! — воскликнул он.

Я покатилась со смеху. Его сестра оказалась права.

— Черт бы побрал Айну.

— Но она сказала правду! — Я продолжала хохотать.

— Она подняла шум и была такова.

— Но зачем тебе столько? — Я смеялась и никак не могла остановиться.

— Просто я предусмотрительный.

— Виктор, если вдруг произойдет какой-то катаклизм и ты окажешься в изоляции в своей квартире с целым гаремом, тебе хватит запасов на долгие годы.

— Может статься, что мне еще и не хватит.

— Не хватит? — Я не поверила своим ушам.

— Если со мной будешь ты. С тобой мне не хватило бы и на одни выходные.

— Фантастика! — усмехнулась я.

— Не вынуждай меня доказывать тебе слова делом. — Он многозначительно приподнял безупречную бровь.

— Это было бы насилием.

— Если один из двоих не хочет, тогда это насилие. А если не может, то о насилии речи не идет.

— Ты очень уверен в себе, верно? — Я перекинула через него ногу.

— Естественно. Я не сомневаюсь, что сейчас ты отправишься вместе со мной в душ. — И он ласково провел ладонью по моей ноге.

— Мы не поместимся там вдвоем.

— Конечно, поместимся. Я архитектор, и квартира перестраивалась.

Он навис надо мной, опираясь на руки. Я погладила их и раздвинула ноги, согнув в коленях.

— Валерия, постарайся поменьше меня трогать, поскольку я могу сорваться. — Он оглядел меня с ног до головы.

— И что ты сделаешь?

— Ты любишь, когда я говорю непристойности? — Он со смешком навалился на меня.

— Да. — Его дыхание пощекотало мне шею, и сердце мое забилось чаще. — Говори, пожалуйста.

— Правда? Тебе нравится? — И он шевельнул бедрами, заставив меня слабо застонать.

Я смущенно уткнулась лицом в плечо Виктора, прижавшись к нему.

— Мне нравится, — шепнула я ему на ухо.

— Я снова тебя хочу, ты заметила?

Я еще немного раздвинула ноги, Виктор поцеловал меня в шею и улегся сверху, не особенно скрывая свои чувства. Я заворочалась, кусая губы. Он почти прильнул к моему рту, и мы одновременно задвигались, соприкасаясь интимными местами. Я громко застонала, и тело пронзила дрожь, когда я почувствовала, как давит на мое лоно твердый бугор за ширинкой его джинсов.

— Черт возьми, Виктор, — выдохнула я.

Мы возобновили волнообразный танец, и я, задыхаясь, инстинктивно обхватила ногами его бедра. Я не могла поверить, что делаю это, но внутренний голос томительно нашептывал что-то вроде «еще немного, еще».

— Мы должны остановиться, — пробормотала я, уткнувшись в его шею.

— Должны, должны, — повторил он у меня над ухом. — Кто сказал, что должны?

— Я говорю. — И еще крепче обняла его.

Прикусив губу, он снова устроился между моих ног. Я вцепилась ему в плечи, испытывая сожаление, что мы полностью одеты.

— Я хотел бы войти, глубоко и сильно, — простонал он.

— Каждый день ты заставляешь зайти меня чуть дальше. Я сдаю позиции, не успев этого осознать, — прошептала я.

— Ты прекрасно все осознаешь, — возразил он, улыбаясь, и снова приподнялся надо мной, опираясь на руки.

Мы ничего не говорили, а только смотрели и смотрели друг на друга, так долго, что сцена стала приобретать другое значение. На страсть это не походило. Виктор облизнул губы и заговорил:

— Скажи, ты сердишься на Адриана?

Я была просто-напросто сражена, потому что совсем не ожидала услышать имя своего мужа в такой момент. И тут же почувствовала себя скверной, грязной, а главное, я больше себя не узнавала. Никогда не думала, что способна на то, что делала сейчас так легко и естественно.

Я жестом попросила его отодвинуться и села на край кровати. Куда подевались проклятые босоножки?

— Но что вдруг случилось? — встревожился он.

— Ты прав. Мы поступаем плохо. Я иду домой.

— Валерия, бога ради.

— Ты сам так сказал, Виктор. Это нечестно, я злюсь на Адриана. Мне лучше уйти.

— Вот, значит, как!

Его возглас заставил меня оглянуться:

— Что?

Таким сердитым я не видела Виктора никогда. Впрочем, удивляться не приходилось, к этому все и шло, ведь он не случайно начал этот разговор. Я не могла понять, на что рассчитывала и каким образом собиралась справиться с ситуацией, не обсудив ее с Виктором хотя бы в общих чертах. И вот теперь он сидел передо мной с хмурым выражением лица.

— Послушай, Валерия, я не намерен с тобой препираться, но ты заметила, что всегда приходишь ко мне, когда у тебя возникают проблемы с Адрианом?

— Именно потому я и ухожу. Так и есть. И это плохо, — пробормотала я.

— Ты все время повторяешь одно и то же, но возвращаешься! Хорошенько подумай и ответь, что тебя привлекает во мне?

— Я возвращаюсь, потому что мне хорошо с тобой.

— Тебе понравилось бы и спать со мной, тут и говорить нечего.

Я не ответила. Молчание — знак согласия.

— Думаешь, Адриан тебе изменяет? В этом дело?

— Не знаю. Не уверена. — Я потерла пальцами переносицу и прислонилась к стене.

— А что, если он занимается тем же, что и ты? Формально ты хранишь ему верность, однако… Господи, Валерия, ты хотя бы понимаешь, что мы делаем?

— Что ты хочешь от меня услышать, Виктор?

— Я хочу, чтобы ты ясно представляла положение вещей и не заблуждалась. — Он спрыгнул с кровати и встал напротив меня. — Я не собираюсь тебя обманывать, это не по мне. То, что происходит между нами, вполне сравнимо с сексом, только, возможно, в смысле морали хуже. В некотором смысле. И знаешь, в чем проблема? Что это лукавство.

— Нет, конечно, нет.

— Будь ты моей женой, я бы сходил с ума, если бы он проделывал с тобой то же, что и я, уверяю тебя.

— Но мы не занимаемся сексом, Виктор.

— Да неужели? Потому что мы не снимаем одежду и не идем до конца? Наши встречи превращаются в одну бесконечную прелюдию! — Он эмоционально вскинул руки и уронил их, прищелкнув языком. — А я тем временем жду! Клянусь, мне больно даже смотреть на тебя, Валерия. Мне физически больно! Я готов рвать и метать. Послушай, если ты еще не решилась, это одно. Но если ты так себя ведешь от обиды — это совсем другое. Ты постоянно испытываешь пределы моего терпения, и мы знаем, что рано или поздно игра плохо закончится.

— И что ты предлагаешь? Быстро перепихнуться? С твоей точки зрения, это ведь дела не меняет, так?

— А что ты хочешь от меня? Чего ждешь? Я должен сидеть сложа руки, дожидаясь, пока ты определишься? Ты хоть представляешь, какие муки я вынужден терпеть всякий раз, когда ты уходишь?

— У тебя куча подружек, способных помочь тебе решить проблему, разве нет?

Виктор вскинул бровь, явно очень рассерженный:

— Значит, у нас такой план, Валерия?

Я вздрогнула. Наверное, у меня на лице отчетливо отразилось раскаяние. Как я могла заявить такое человеку, который не был моим парнем, любовником и тем более мужем.