Ава Рид - Безумно

Я вскакиваю, хватаю стакан и швыряю его вместе с недопитым содержимым об стену за прилавком, в одно из больших зеркал и полку с бутылками.

Я слышу, как оно трещит.

Стекло бьется, ломается, падает.

Осколки. Повсюду осколки.

– Дерьмо! – снова ругаюсь я, закрываю лицо ладонями и, тяжело дыша, опускаюсь на барный стул.

Я боролся, сколько мог. Пока верил, что она втайне этого хочет. Теперь я знаю: влечение – это еще не все, потому что Джун не желает быть со мной, и я должен уважать ее решение. В конце концов, мне станет лучше. Я буду в порядке. Но в данный момент все, о чем я могу думать снова и снова: я потерял ее.

Я все еще сижу на полу с мокрым от слез лицом и трясусь. Зато мне хотя бы удалось укутаться в вязаную кофту.

Я слышу, как кто-то звонит в дверь, но не уверена, что там действительно кто-то есть. Может, это просто игра моего воображения. Осоловело моргая, я поворачиваю голову в нужном направлении и прислушиваюсь. Теперь кто-то стучится в дверь.

– Джун! Джун, ты там? Черт побери, где же ключ…

Это Энди. Я снова начинаю плакать, хотя едва могу поверить в то, что мой организм все еще способен на это. Я чувствую себя такой изможденной, такой пустой.

Щелкает замок, а затем раздаются громкие шаги – и когда я поднимаю голову и встречаюсь лицом к лицу с лучшей подругой, то начинаю рыдать в полную силу.

Она сразу же наклоняется ко мне, опускается на колени и обнимает меня.

– Тише, тише, все будет хорошо, я здесь. – Она качается со мной взад и вперед, и я все время киваю, уткнувшись ей в грудь. Киваю, всхлипываю и плачу, вцепившись в нее.

– Слишком поздно, – сокрушаюсь я хриплым голосом, поджимаю губы и закрываю лицо руками. – Слишком поздно. Я не смогла.

– Я понимаю, – шепчет Энди, и как хорошо, что не нужно ничего объяснять. Как хорошо, когда можно снять маску. Поделиться с кем-то своим грузом. Даже если всего на несколько секунд. Драгоценных секунд…

– Как? – Я дышу так тяжело, так быстро. Все болит. – Как это возможно?

– Ты должна сказать ему, Джун.

– Нет! Он посмотрит на меня другими глазами. После этого все будет иначе.

– Вероятно. Но, может, сейчас все уже изменилось. Что, если станет лучше?

– Я не могу пойти на такой риск. Тогда я совсем потеряю его…

«Я потеряю его…» – эхом разносится в моей голове.

– Так и будет. Если ты продолжишь держать его в неведении. – Энди мягко отстраняется от меня. Ее лицо и взгляд выражают сострадание и понимание. Она берет рукав кофты, наброшенной на меня, и вытирает им мое лицо. Убирает со щек слезы, пока меня пробирает мелкая дрожь. Такое ощущение, что в эту минуту дрожит весь мир…

Теперь у Энди тоже глаза на мокром месте.

– Я даю тебе проплакаться, и я плачу вместе с тобой, да, я горюю вместе с тобой. Потому что я тебя люблю. Но, в отличие от тебя, я не оплакиваю другую или лучшую Джун, прежнюю Джун. Потому что они все сидят здесь со мной. Ты та, кто не любит джем, но обожает игру «Эрудит» и пончики. Когда у тебя есть выбор, ты всегда делаешь все лучшее для своих друзей. Сделай это и для себя сегодня! Ты та, кому ты должна открыть свое сердце. Та самая Джун, которая всегда была рядом, чтобы поддержать меня, посмеяться со мной, защитить и заступиться за меня. Я всегда верила в тебя. Теперь твоя очередь начать делать это. Ты это не твоя кожа, Джун. Ты намного больше, чем это. – Я задыхаюсь от сотрясающих меня рыданий, но Энди продолжает: – Ты и твое винное пятно – не одно и то же. Ты не то, что говорят или думают твои родители. Ты это ты. Если бы только ты могла увидеть, насколько ты прекрасна, – голос Энди срывается. – Красота бывает разная. Она многогранна. И ты тоже. Так что плачь, сколько хочешь. Но после этого ты встанешь, утрешь слезы и, черт возьми, начнешь бороться. За себя! И я помогу тебе с этим. Я все это время ничего не говорила тебе, но теперь это уже перешло все границы. Я не позволю тебе сделать это с собой. И с Мэйсоном.

– Ничего не выйдет, – шепчу я. У меня не хватит ни сил, ни смелости.

– Конечно, выйдет. Сделай это ради себя. Ты заслуживаешь это. И я имею в виду не только любовь Мэйсона, но и твою собственную любовь к себе. Пожалуйста, попробуй. – Она кладет руку мне на сердце. – Ты должна быть счастлива здесь. Тогда ты будешь красивой в зеркале.

У меня полностью пересыхает в горле, в животе урчит, ноги онемели от неудобной позы. Боже, я давно не чувствовала себя так дерьмово. Тем не менее я кладу руку на ладонь Энди и глубоко вздыхаю. Я не должна сейчас об этом думать…

Я встаю, Энди поддерживает меня, и я иду на шатких ногах в ванную, смотрю на свое отражение и сдавленно смеюсь, потому что тональник все еще на месте. Немного расплылось под глазами, тушь смазалась от потока слез, но в остальном? Макияж выглядит по-прежнему идеально.

Когда что-то шуршит, я оборачиваюсь. Энди вытряхивает содержимое моей сумки на кровать.

– Обычно я слишком много думаю, и мне часто не хватает смелости. Многие поступки я совершила только благодаря тому, что ты вовремя дала мне пинок под зад. – Сумка пуста, Энди воинственно смотрит на меня. – И это именно то, что я собираюсь сделать для тебя сейчас. – Она подходит ко мне, тянется за моими салфетками для снятия макияжа и засовывает их мне в карман, а затем прижимает к нему мою ладонь. – Кроме них, тебе ничего не понадобится. А теперь поехали.

Она достает свой телефон и вызывает такси, пояснив, что мы обе слишком расстроены, чтобы сесть за руль. Затем она мягко, но решительно выталкивает меня. Перед выходом она берет мой ключ, кладет его в карман и закрывает дверь. Мы выходим из квартиры. Тонкий вязаный кардиган цвета пудры все еще висит у меня на плечах.

Я позволяю Энди вытащить меня на улицу, усадить в такси и обнимать всю поездку. Прислонившись к ней, я опускаю веки на несколько минут. Мое тело такое тяжелое. И сердце очень устало бьется.

Но только до тех пор, пока мы не приезжаем на место. Уже один вид его дома заставляет меня нервничать. Я напрягаюсь и не знаю, как заставить себя попасть внутрь.

Когда входная дверь распахивается и я вижу перед собой взбешенного Купера, наматывающего круги по комнате, Энди приходится напомнить мне, чтобы я продолжала дышать.

– Мэйс ушел, – это все, что он говорит, и я не в состоянии ничего ответить.

– Но куда? Он что-нибудь сказал? – Энди страдальчески кривит рот.

– Я знаю, где он, – шепчу я и чувствую, как они замирают и внимательно смотрят на меня. Энди с удивлением, Купер – в нерешительности.

– В клубе? – спрашивает он, и я киваю, с трудом выдерживая его скептический взгляд. Да, я действительно думаю, что он окажется там. Клуб был его домом. И он им все еще остается. Это место, где все началось. С ананаса в кармане рубашки.