Надежда Михайловна - Нужным быть кому-то (СИ)

Часа в три секретарь Ивана Игнатьевича была сильна удивлена: в приемную, постучав, вошел Лёха, обычно расхристаный и взъерошенный, сейчас был полной противоположностью себе — причесанные волосы, аккуратно одетый и очень вежливый(!) мальчик спросил:

— Катерина Ивановна, дед может меня принять сейчас для беседы?

Та, подбирая отвисшую челюсть, удивленно сказала:

— Сейчас узнаю.

Зайдя к Ивану в кабинет, она как-то удивленно сказала:

— Иван Игнатьич, внук просит принять его.

— Прямо и просит? Небось, как всегда: «Дед тут, я к нему?»

— Именно что просит, введя меня в ступор.

— Даже так? — хмыкнул дед. — Давай!

Внук удивил с порога:

— Дед у меня к тебе серьезный разговор. Мужской!

— Чё и истерить не будешь?

— Не!

— Садись, будем разговаривать!

Тот сел. Поёрзал немного и сказал:

— Мне надо, чтобы ты меня с детками отпустил на выходные в деревню Каменку. Подожди, — он остановил деда, — не, одни мы не поедем, ты ж Палычу доверяешь, вот опусти с ним? У меня появился настоящий друг, мне с ней интересно и смешно. Ты подумай. И разреши, детям тоже польза, и там есть куры, ласточки и кот. А ещё там речка есть и… как это… а, красивая природа. Я буду ждать твое решение, сёдня вторник, давай до пятницы реши, а? Хочется же.

Дед ухмыльнулся:

— Что я с этого буду иметь?

Внук почесал в затылке:

— Ну… это… не буду говорить гадости и, — он тяжело вздохнул, — с домомучительницей буду послушным… до пятницы…

— Иди сюда, — дед протянул руку.

Внук вложил свою тощую ручонку, пожали руки, и дед внезапно притянул его к себе и обнял… мальчишка послушно прильнул к нему, потом дед, тяжело вздохнув, сказал:

— Я решу! Леш, я очень плохой дед?

— Ты? — внук опять почесал макушку, — не, только такой… каменный.

— Ладно, Леш, иди, у меня дела.

— Пока!

И выйдя в приёмную удивился вслух:

— Чё-то меня сегодня обнимают все, и не день рожденья ведь?

Опять поблагодарил Катерину и вприпрыжку побежал к компьютерщикам.

Дед же в волнении заходил по кабинету, так его и застали Палыч с Максом.

— Иван Игнатьич, приветствую! — молодое талантливое дарование как всегда вырядился эпатажно.

— Макс, Макс, ты как мой Лешка одеваешься. Только тот в восемь лет в знак протеста. А ты чего как, прости, петух гамбургский?

— Э, Иван Игнатьич, — нисколько не обижаясь, сказал Макс, — скучным и важным, как, например, Вы, я еще успею побыть, а вот как Лешка…. Уже поезд уходит, так почему бы нет, если душа молодая?

Макс встряхнул головой, и всякие мелкие колокольчики-бубенчики, вплетенные в его тонкие косички, звякнули.

— Меня на фирме кличут «Павлин-мавлин», а я и не против. Так что тут у вас за дело ко мне?

Выслушав, коротко сказал:

— Фигня вопрос! Пока время есть с вашими айтишниками перетру кой чего. А, Лёха, между прочим, крутой пацан!

— Что ты, Игнатьич какой-то встревоженный? — спросил Владимир.

— Знаешь, Калина, я себя удавить готов сейчас, Лёха пришел, весь такой вежливый, причесанный, и так аргументированно просится в эту деревню, Камневку. А меня вдруг накрыло, когда я его обнял: я-идиот, конкретный причем. Я ж не помню когда я с ними говорил, сказку им почитал… — Иван махнул рукой, — он свою такую… птичью лапку, а не руку мне дает, а я внутри волком взвыл — это ж мой, моя кровиночка… Я ж, гад, два года, третий, как их забросил на, вон, воспитательниц… Короче, Калина, поедешь с ними в Камневку или?

— В Каменку, — задумчиво ответил Калинин.

— Да, мать её так, хоть Гранитовка!

Поеду, старлей, поеду, сдается мне, мотаться туда все лето будем! Да, первые данные на подругу Лехину — смотри, я пойду дела заканчивать, Макс уже копытом землю роет поди.

Макс землю не рыл, а вместе с Лёхой и айтишниками уставившись в экран, дружно ржал над мультиком. «Маремьяна, не страми! Не страми перед народом!» — донеслось до Палыча, и он тоже улыбнулся, это был один из его самых любимых мультиков — «Волшебное кольцо».

— Так, рабочий день закончился, чего угораем?

Ответил Макс:

— Палыч, а ведь Лёха нас всех умыл ща, мы всё игры, уровни, а мультики-то какие клёвые из детства. Вон, всей командой угораем, а уж «щас спою!» — и все загоготали.

Лёха, раздуваясь от важности, сказал:

— Мужики, а назавтра я вам ещё сюрприз приготовил, не, не мультики, не скажу. — Ладно, бывайте, я поехал до дому до хаты! — пожав каждому руку, Лёха пошел в гараж, ждать вместе с водителем деда.

Мужики загомонили, собираясь:

— … Мировой парняга растет… жалко будет, если такого парня в заграницы-Лондоны отправят, это ж чисто русский мужик!

Макс сказал Палычу:

— Пошли, что ли?

Получив звонок о том, что Вершков покинул здание, двинулись в его кабинет.

Макс, посвистывая и приговаривая какие-то свои словечки, начал стучать по клаве:

— Смотри-ка, умен… ишь ты… а мы вот так… а-а-а, зараза, от Макса ещё никто в штанах не уходил, все больше в неглиже… Во, готово, десять минут и вуаля! Ай да Максик, ай да сукин сын! Посмотрим-посмотрим… фу, Палыч! Зачем ты коньяк из горла в секретарской у Катерины пьешь? Хорошо, наша чопорная тётка не видит!

— Где? — сунулся Владимир и с удивлением увидел себя с маленькой бутылочкой коньяка.

— А… это мы поминали Тоню с Игорьком всю ночь, Иван-то задрых — на совещании якобы. А меня похмелье мучило, чтоб принять человеческий вид пришлось лечиться. — Это что, компромат на всех и вся?

— Ну, а то! Мальчик ваш оказался с душком. Правильнее, вонючкой. Так, я все скинул на Игнатьича, здесь что, оставляем или?

— Или, Макс, или.

— Так, значицца. Сцуко, мы тебе чичас устроим гросс алярм, — Макс быстро начал манипулировать с компом, и через две минуты сказал, — Вуаля! Восстановлению не подлежит! Вот чё вы будете без дяди Макса павлин-мавлинного делать, а?

— Ой, дядя Макс, пропадём! — на полном серьёзе сказал Палыч.

— Слышь, Палыч. А отдайте мне Лёху в подмастерья. Я из него такого… хакера вылеплю… — монстра, у него мозга подходящая! Скажи Ивану, а?

Макс с детства был безбашенным, всех друзей отца называл на ты и по имени, но, несмотря на его его чудачества, парнишка был обаятельный. Умный, ушлый, отбыв, как он выражался, пять лет в престижном Оксфорде, вернулся домой, объяснив тем, что «тошно там и скучно, они такие зануды, просторов русских не хватает. Толи дело дома, да и рас… здяй я знатный, мне дым отечества нужен.» При всей разболтанности в манере одеваться и прикидываться пеньком, имел острый ум, был не болтлив и мало кто знал, что скрывается за такими вот косичками и многослойными одёжками.

— Вылепишь ты… ещё одного павлина… — проворчал глава охранной службы.

Макс неприлично заржал.

— Не, Палыч. Лёха — мужик ответственный. При детях. Он такие косы себе точно не заплетет, а если серьёзно, то парнишка шустрый, я бы поучил, опять же… — он полез почесать макушку, запутался в косичках, чертыхнулся, — мне самому интересно быть сэнсэем! Я пацанов много знаю продвинутых, а вот на Лехе прям коротнуло, скажи Ивану!