Матильда Старр - Лабиринт

– Откуда я знала, что тебя об этом можно спрашивать? Лабиринт – не место для душевной дружбы. Там всех связывают несколько другие вещи. И если тебя с какого-то перепуга так озаботила моя судьба, ты бы мог найти меня вне Лабиринта.

– А я и нашел, – сказал он, перестав сверлить меня взглядом, и выпрямился, – сразу же нашел.

И в это самое мгновение я вспомнила, где уже его видела. На вечеринке в белом, куда я отправилась с подружкой. Тот самый парень, с которым мы танцевали и который предлагал сбежать, а я была чертовски пьяна, зла и расстроена.

Интересно, если бы это было не так, смогла бы я угадать в нем того, с кем была несколько часов назад?

– Ты вся дрожишь, – вдруг сказал он, вышел из комнаты и вернулся с пледом в руках. – Сейчас мы поужинаем, и ты все расскажешь, абсолютно все.

Я кивнула. Наверное, я слишком устала сегодня. И не только сегодня. Весь тот груз, что свалился мне на плечи за последние дни, давил нещадно, и мне просто необходимо было с кем-то этим поделиться.

Этот ужин на двоих получился почти семейным. Во всяком случае, романтичного в нем было мало. Вряд ли можно считать романтичной девушку, плотно завернутую в плед. Зато было как-то тепло и уютно. И совершенно не страшно рассказывать всё от самого начала до самого конца. О том, как я попала в Лабиринт, об Элвисе и его неприятностях с Бриксом, о Нэнси, о начальнике службы безопасности и о том, почему я решила перейти на пятый уровень, хоть это было вовсе не то, чего мне хотелось. Он слушал внимательно, не перебивая, не задавая вопросов, отвлекаясь лишь на то, чтобы наполнить мою тарелку и долить вина в бокал. И это было здорово. Я боялась, что он неосторожным словом нарушит мое хрупкое спокойствие и странное ощущение, что теперь я не одинока, что кто-то на моей стороне. Возможно, обманчивое ощущение, но даже если так, сейчас мне хотелось обманываться.

Сытный ужин и вино делали свое дело, и через какое-то время я уже чувствовала, что слова едва слетают с моих губ, глаза слипаются, а сама я откровенно клюю носом.

– Тебе пора спать, – он едва улыбнулся, возможно, одними только глазами.

Таким тоном заботливый папочка отправляет в постель забегавшегося за день ребенка. Но, несмотря на уютную мягкость этого вечера, я напряглась. Наверное, после всего, что было в Лабиринте, совершенно разумно и логично, если он рассчитывает, что спать мы будем вместе. Или скорее не так: что не спать мы будем вместе. А я… Я не была к этому готова. Одно дело – безумства, которые мы творили, когда того требовали правила игры. Повязка на глазах не только скрывала его от меня, но еще и отрезала меня от действительности. Позволяла считать происходящее там почти что сном или фантазией, но уж точно не реальностью. А сейчас, когда я осторожно и украдкой, но все же жадно разглядывала его, пытаясь соотнести все, что я знала о нем, чувствовала с ним, с тем, какой он на самом деле, картинка не складывалась. Пока не складывалась. Передо мной был незнакомец. Высокий, крепкий, сильный, сероглазый, с четкими немного грубоватыми чертами лица, упрямым подбородком, высокими скулами, с темно-русыми волосами, настолько темно-русыми, что казались черными. Его вряд ли можно было назвать писаным красавцем. Но было в нем что-то такое, едва уловимое, исконно мужское, что делало его удивительно притягательным. И все равно он казался мне незнакомцем. И мне не хотелось смешивать его странное тепло и заботу с той сумасшедшей страстью. Возможно, когда-нибудь – но не сейчас.

– Да, конечно, я поеду домой. Надо вызвать такси, – забормотала я, пока он не успел сказать вслух, что ночевать мы будем вместе.

– Глупости, – он даже не стал меня слушать. – Разумеется, ты останешься здесь. В этом доме достаточно комнат, чтобы в одной из них ты смогла выспаться.

– Одна? – я вскинула на него испуганный взгляд, и тут же прикусила язык. Вот уж действительно, самое время строить из себя скромницу.

– Конечно, – он сказал так уверенно, что я совершенно нелогично вдруг почувствовала себя обиженной.

Впрочем, почему нелогично? Он тоже впервые видит меня вне стен Лабиринта, а ведь там все, как правило, было обставлено для пикантной сексуальной игры. Неужели без цепей, наручников и веревок, без всего этого антуража, я его не привлекаю? Хотя нет… Не впервые. Он видел меня на той вечеринке и, зная кто я, вроде даже хотел уединиться. Что же получается? На вечеринке, пьяная и злая, я ему нравилась, в Лабиринте со всеми эротическими штучками возбуждала, а сейчас вместе со своими неприятностями, в которые вляпалась по уши, вызываю только жалость?

Он словно бы прочитал мои мысли, вышел из-за стола, наклонился ко мне, приобнял и поцеловал в макушку.

– Разумеется, я предпочел бы составить тебе компанию, – с усмешкой сказал он, – но не думаю, что сейчас это то, что тебе нужно, и предпочитаю подождать.

Остановившись в дверях комнаты, в которой мне предстояло ночевать, я обернулась и спросила:

– Слушай, а почему ты не говоришь свое имя? Это тайна?

В серых глазах мелькнуло изумление, сменившееся странным весельем.

– Но мы же знакомились на вечеринке, – усмехнулся он.

– Не помню… – пробормотала я, заливаясь краской. Черт побери, видно, тогда пьяна я была сильнее, чем думала!

– Меня зовут Брайан. Спокойной ночи, Элис.

– Спокойной ночи, Брайан – произнесла я, с удовольствием покатав на языке его имя. Оно мне нравилось. – Спокойной ночи…

Я шагнула в комнату и притворила за собой дверь.

Уснула я сразу и спала без сновидений, так спокойно, как давно уже не спала. Странное ощущение, что теперь все будет хорошо, укутывало и убаюкивало. Утром я проснулась, приняла душ и вышла из комнаты, осторожно, на цыпочках прошлась по коридору, разглядывая дом. Вчера было не до того. Но теперь мне хотелось получить подсказку: кто он, этот человек, с которым меня так странно свел Лабиринт? Тот самый Лабиринт, о котором я могла думать исключительно с ужасом. И как ни странно, не нашла ответа. Единственное, о чем мне смог рассказать дом, так это о богатстве – он был обставлен действительно роскошно. А еще современно и со вкусом. Но вряд ли это заслуга хозяина. Скорее всего, здесь трудилась толпа дизайнеров по интерьеру. Я шла по длинному коридору, залитому солнечным светом из круглых окон на потолке, и с любопытством рассматривала картины, что бесконечным рядом висели на серо-голубых стенах. И это были действительно картины, а не отличного качества репродукции, как я сначала подумала. Хозяин любит живопись?

– Ты выспалась? – раздался за спиной хрипловатый знакомый голос.

Я вздрогнула и обернулась.

Видимо, Брайан вынырнул из одной из многочисленных дверей. Со встрепанными, влажными после душа темными волосами и ленивой белозубой улыбкой, он был похож на мальчишку, а вовсе не на вчерашнего мужчину. И этот мальчишка мне нравился. Из всей одежды на нем были только джинсы, на мускулистом торсе дрожали капельки воды. Некоторые из них медленно скатывались по ложбинке между квадратиками пресса и впитывались в пояс джинсов, оставляя на нем мокрые пятна. Ужасно захотелось протянуть руку и провести над самым этим поясом, а потом спуститься чуть ниже, нырнуть пальцами под плотную ткань, трогая, лаская, вновь узнавая это мужское тело… В животе сладко вспыхнуло, по спине пробежал холодок. Вереница бесстыдных, но таких упоительных картинок на тему того, чем могло бы закончиться это прикосновение, пронеслась перед глазами. Я покраснела и быстро отвела взгляд, опасаясь, что Брайан прочтет мои мысли. Тем более, что это не так уж сложно. Но он словно не заметил моих полыхающих щек, приобнял меня за талию так же беспечно, как и вчера, чмокнул в макушку и увлек за собой, рассказывая на ходу: