Матильда Старр - Ошибка

– Смотри, не проспи, засоня, – довольно проворчал отец. – Выезжаем рано, чтоб по пробкам не толкаться. За тобой заедем к семи, будь готова!

– Всегда готова! – отрапортовала я.

В трубке раздался далекий мамин голос, и отец тут же добавил:

– Мать говорит полседьмого. И купальник, говорит, не забудь. Жарища. В общем, до завтра!

Из трубки понеслись гудки, я вздохнула и посмотрела на часы. Восемь. Вполне можно ложиться спать. Еще один чертов длинный день долой.

Я приняла душ, нанесла маску и улеглась в кровать с книгой. И только собиралась немного почитать, как раздался телефонный звонок. Я лениво потянулась к трубке. Надеюсь, не папа с переносом выезда на еще более несусветную рань?

Низкий тяжелый голос, хриплый, родной до боли.

– Я в аэропорту, прилетел раньше. Дождешься?

– Еще бы!

Я мигом подскочила с кровати, полетела в ванную срочно смывать зеленое безобразие со своего лица. Уютная пижама отправилась в ящик шкафа, а на смену ей пришло кружевное белье. Расчесать волосы, немного духов на запястье и ждать.

Я носилась по комнатам, бестолково переставляла вещи, поправляя то тут, то там, ушибла палец об угол кровати, сварила кофе, пролила его, разбила пару чашек и наконец затихла в прихожей, в нетерпении глядя на дверь. Я практически уже дошла до предела, когда по лестнице прозвучали шаги, щелкнул замок и дверь отворилась. На пороге стоял он. С кейсом, набитым бумагами, в рубашке, слегка измятой и влажной от долгого сидения в машине, с щетиной – ужасно эротичной щетиной – проступившей на скулах и подбородке. Усталый, сильный, большой мужчина. И, главное, мой! Мой!

Едва не заревев от щемящего восторга, я ринулась ему навстречу. Подпрыгнув, обвила его шею руками и повисла, со стоном подогнув ноги. Моя грудь распласталась его широкую грудь, и это было ошеломляюще приятно. И висеть на нем было приятно, цепляясь, целуя куда попало, прижимаясь, всем своим телом остро чувствуя его тело, так остро, будто оно было моим. Чувствовать, как он дышит, как поднимается и опускается его грудь, как бухает его сердце. Вдыхать его запах, запах теплой мужской кожи, ветра и солнца, и немножко машины, и совсем чуть-чуть еще чего-то неясного, будоражащего… Как же мне хорошо…

Он подхватил меня под ягодицы, что-то гулко бумкнуло, видно, свалился тот самый дурацкий кейс. Я обвила его ногами, сбивая к талии подол кружевной сорочки, прижалась крепче, хотя казалось, куда еще крепче, поерзала, с восторгом чувствуя, как наливается жесткой горячей силой, вдавливается между ног сквозь два слоя ткани его возбужденный член…По телу прокатывались волны жара и дрожи, низ живота пульсировал, возбуждение достигло такой силы, что казалось, еще немного и…

– Мне надо в душ, – хрипло выдохнул он мне в ухо.

Душ? Какой еще душ? В Европах своих пусть души принимает. А я хочу его прямо такого, целиком и полностью, вместе с хмурыми бровями, колючей щетиной, упрямым ртом, и чистым потом над верхней губой, и шеей, на которой между узлами мышц билась жилка. Вместе с влажной кожей, горячими руками и запахом солнца и бензина. Я так долго его ждала, что просто не выдержу, умру, не получив его здесь и сейчас. Сию же секунду…

Я изловчилась и лизнула его ухо, втянула мочку в рот, посасывая и кусая. Вкусный! Какой же он вкусный! Так бы и съела всего! Он вздрогнул, едва не уронив меня, и…

Это было безумие! Яркое, острое, пряное…

Восхитительное безумие, ураган, смерч, торнадо.

Он сдвинул в сторону мои трусики и ворвался в меня, яростно, мощно, полностью насадив меня на свой тугой возбужденный член. Через долю секунды моя спина коснулась стены, поползла вверх от его мощных толчков. Его пальцы до синяков стискивали мои ягодицы, щетина царапала кожу, и кожа истончалась, становилась болезненно чувствительной, в животе бушевал колючий жар, растекаясь по телу.

Ни нежности, ни ласки, да мне они и не были сейчас нужны.

Только грубый напор и дикая животная страсть.

Я горела в его руках, хрипло вскрикивала, почти умирая от каждого неистового толчка, погружаясь с головой в темный душный жар, где нечем было дышать…

Хорошо..

Слишком хорошо, долго не удержаться….

Еще несколько умопомрачительно сладких мгновений, и я изогнулась, истошно закричав, и услышала ответный хриплый стон.

Мы оба обессиленно сползли на пол, всем телом ловя отголоски поделенного на двоих ослепительного оргазма.

– А теперь мне можно в душ? – хрипло спросили над ухом, горячие пальцы сжали грудь, потирая сосок через ткань.

– Можно… – выдохнула я, с легким удивлением ощущая, как возвращается возбуждение. – Но только вместе со мной…

Мы уснули лишь под утро и проснулись очень скоро от звонка в дверь.

– Кого принесло в такую рань? – сонно пробормотал Тимур. Я недовольно зарылась поглубже в подушку. – Полседьмого еще только…

Полседьмого?! Я подскочила на кровати, мгновенно проснувшись. Господи, полседьмого! Родители! Я ведь собиралась ехать с ними на дачу. И что теперь делать? В дверь позвонили еще раз. И очень настойчиво. Стало ясно, что пришедший просто так не уйдет. По моему перепуганному виду Бояринцев сразу понял, кто стоит за дверью.

– И что делать? – в панике прошептала я.

– Что делать? – Тимур поднялся и теперь быстро натягивал на себя одежду. – Открывай.

Легко сказать, открывай. Если они узнают… Боже, что это будет! Я набросила халат и медленно пошла к двери. Еще медленнее – значило бы просто пятиться назад. Коленки тряслись, живот крутило от страха.

– Папа, – я открыла дверь. – А почему ты не позвонил?

Да уж, очень вежливо, просто идеальная дочь.

– А я звонил, – сказал он. – Просто у кого-то отключен телефон.

– Ой… Наверное, села батарейка.

Ну конечно, я была так занята, что забыла поставить его на зарядку.

– Ты не одна? – отец нахмурился, глядя на мужские ботинки сорок какого-то размера.

Конечно одна. А ботинки это я так, на распродаже купила. А что, буду зимой носить, с пятью парами шерстяных носков. Для тепла!

– Па-а-а… – умоляюще протянула я. – Давай не сейчас, ладно? Извини за телефон и… Может, ты подождешь меня внизу? Я быстро, честно-честно!

Мне почему-то казалось, что он поймет. В конце концов я не просто взрослая девочка, а уже побывавшая замужем и разведенная девочка.

– Может, познакомишь с тем, кто у тебя тут ночует?

Это вряд ли. Тем более что они и так хорошо знакомы.

– Познакомлю, но не сейчас, потом, тогда, когда…

Я запнулась. Ну не говорить же ему о том, что колечко у меня на руке – не простое украшение.

– С ним что-то не так? – моментально встревожился отец. – Может, это какой-нибудь проходимец? Кажется, у нас до сих пор не было секретов…

На самом деле были. У всех детей, которые хоть немного заботятся о своих родителях, должны быть от них секреты. Иначе неврозы, гипертония и ранние инфаркты родителям обеспечены.